В отличие от Стаса, Богдан прекрасно понял план Любы. Понял даже то, что она не озвучивала. Алена им нужна была для того, чтобы прикрываться ею до последнего. Увяжись за «Hond-ой» погоня, Люба пригрозила бы тем, что достаточно одного звонка — и заложник погибнет. Она много раз повторяла, с хорошо заметной ревностью, что этот Артем на все готов ради своей девчонки и не станет рисковать ее жизнью. И уже договорилась с Богданом, что деньги поделят на двоих. Как только Стас привезет ее к поселку, как только они подберут Богдана — тот вышвырнет напарника из машины, и они скроются из города, подальше от полиции, Артема и шефа. А ненавистная соперница умрет от голода в подвале.
Теперь, сидя у затянутого пленкой окна, за которым все не унимался ливень, Богдан довольно ухмылялся, вспоминая ее слова. Сообразительная, но недостаточно умная. Люба привыкла дурить голову простакам и правильным мальчикам, вот только он ни к тем, ни к другим не относился. Хорошие деньги, аппетитная подружка и двое суток, что дал ему шеф — этого хватит с лихвой, чтобы как следует развлечься. А затем он вернется с указанной суммой и попытавшейся улизнуть должницей — и пусть уже начальство решает, что с ней делать. А если Стас попробует возникать — его нытье все равно никто слушать не будет.
Не смотря на ранний вечер, на улице уже клубились густые сумерки, но Богдан не включал свет, чтобы не привлекать лишнего внимания. Поселок затих: кто-то вернулся в город, остальные закрылись в коттеджах, согреваясь горячим чаем. Девчонка в подвале сидела, как мышь, без единого звука — после того, как она снова смогла дышать, Богдан связал ее крепко-накрепко. Кроме того, он пообещал, что за плохое поведение сделает с ней что-то нехорошее, оставив девушке придумывать самой, чего она больше всего боится. На деле же она его не волновала — он ждал звонка от Любы, чтобы выйти к дороге.
В дверь постучали.
Богдан не поверил своим ушам — кто мог сунуться сюда в такую погоду? Разве что какой-то бездомный решил переночевать в недострое, решив, что сейчас он пуст?
Проверив пистолет, который он в последнее время постоянно носил с собой, Богдан засунул его за пояс джинсов сзади — мало ли, вдруг это участковые Алену ищут — и открыл дверь.
На пороге стоял незнакомый мужчина в промокшем насквозь костюме. Опрятный, если не считать грязной обуви и брюк, словно он брел по лесу, трезвый, но какой-то странный. От его пристального, пронзительного взгляда становилось не по себе. Богдан едва сдержался, чтобы не захлопнуть дверь как можно скорее, не говоря ни слова.
— Что тебе надо? — как можно увереннее и недружелюбнее спросил он. И невольно потянулся за спину, когда незнакомец шагнул вперед. — Стой, где стоишь!
Артем его не послушал.
Резко вытянув руки вперед, схватил Богдана за рубашку и дернул к себе под дождь. Возле левого уха тускло блеснул пистолет, но всего один выверенный удар — и он отлетел назад, к порогу. Богдан, вместо того, чтобы драться, бросился за своим оружием, но не смог вырваться из отчаянной хватки. Артем не собирался его отпускать. В нем кипела ярость, которую даже пробиравший до костей ливень не смог остудить. Они посмели выкрасть Алену! Непричастную, ни в чем не повинную девушку! Его девушку!
Грязь скользила под ногами, мешая устоять обоим. Руки срывались с мокрой одежды, а пиджак сковывал движения. Богдан оказался юрким мерзавцем, постоянно подныривал, уходил от удара, растворяясь в сгущавшемся вечернем мраке. Бил отрывисто и низко, по корпусу, пытаясь попасть в болевые точки. Но и костяшки Артема не раз вспыхнули радостной болью, встретившись с костями Богдана. Адреналин разгонял кровь, заставлял двигаться быстрее и резче. Непрерывный шелест дождя рассек мерзкий хруст, и Богдан отшатнулся, кривясь и сплевывая на траву. В воздухе, напитанном сыростью, запахло металлом. Он согнулся, то ли от боли, то ли поднимая что-то с земли. А в следующее мгновение мир перед глазами Артема вспыхнул ослепляющими искрами и тут же померк, рассыпался звоном, и он потерял ориентацию в пространстве.
Где-то резко и траурно взвыла собака, словно ножом провели по костям.
Артем затряс головой, приводя себя в чувство, с трудом различил впереди смутный силуэт, метнувшийся к двери. Не разбирая дороги кинулся за ним — и в тот момент, когда Богдан наклонился к порогу, неожиданный сильный пинок отбросил его дальше, вглубь дома, не позволив поднять пистолет.
— Да сдохни ты уже, — процедил похититель, разворачиваясь и оттирая кровь с подбородка.
Люба оказалась права: парень их заложницы — а это мог быть только он — действительно оказался каким-то бешеным.
— Не дождешься, — пробормотал Артем, пошатывающейся походкой заваливаясь в дом.
Ни умирать, ни убивать Богдана он не намеревался. Только обезвредить его до приезда полиции, убрать с дороги, чтобы спасти Алену.
— Где она? — выдохнул Артем, собираясь с силами. Ему сложно было сфокусироваться на противнике, перед глазами все плыло.
— Замуровали! — хрипло хохотнул Богдан.
Без труда уклонился от кулака Артема, но запнулся о сложенные на полу материалы, замешкался на секунду — и отлетел к стене от следующего, мощного и точного удара. Приложился затылком о небеленый камень, медленно сполз на пол и затих.
Пытаясь отдышаться, Артем шагнул к нему, опустился на колено и проверил пульс. Богдану повезло — он даже голову не разбил, просто отключился. Да им обоим повезло, не хотелось Артему становиться убийцей. Теперь только Алену найти…
— А я смотрю, ты всю грязную работу за меня сделал.
Послышался щелчок взводимого курка, и Артем медленно повернулся в сторону дверного проема, в котором стоял довольно улыбавшийся Вилентьев. Судя по практически сухой одежде, он приехал сюда на машине и просто дожидался, чем кончится драка.
- Ты не… — начал Артем, и прозвучал выстрел.
Его толкнуло в грудь, выбивая воздух из легких, отбросило на пол и придавило расползающейся по телу раскаленной сетью боли. Захрипев, Артем прижал руку к сердцу, тяжело повернулся на бок, будто все еще силился встать — и замер окончательно.
— Не я, он, — хмыкнул Вилентьев, указав дулом пистолета на валявшегося без сознания Богдана. — Нечего было кидаться на похитителя с оружием.
Он оглянулся по сторонам, внимательно изучая почти пустое помещение. Спрятать Алену тут было негде.
— Сестричка, ты где? — почти ласково крикнул Виленьев, будто они были детьми, игравшими в прятки на стройке. — Выходи, я волнуюсь!
Не дождавшись ответа, он нахмурился и принялся мерить шагами комнату. Подошел к расстеленному на полу плотному зеленому брезенту, поддел его носком и, наклонившись, отбросил в сторону, обнаружив деревянный люк в подполье.
— Кто не спрятался… — тихо хмыкнул он под нос.
Отыскал рядом на стене выключатель, откинул крышку и стал медленно спускаться по лестнице, держа пистолет наготове.
Но опасаться Вилентьеву было некого — на полу, щурясь от непривычно яркого света после долгого пребывания в темноте, сидела связанная по рукам и ногам Алена. Богдан замотал ее, как в «Кавказской пленнице», чтоб даже уползти никуда не смогла. И как только девушка смогла разглядеть, кто перед ней, глаза ее расширились от ужаса. Она ни на минуту не допускала, что Вилентьев пришел ее освободить.
— А, вот ты где, — констатировал мужчина, — похоже, они все же нашли способ тебя угомонить. Надо было так еще в офисе сделать.
Алена ничего не ответила, только губы поджала, неотрывно глядя на пистолет.
— Говори, где компромат, — мгновенно теряя привычную усмешку, жестко спросил Вилентьев. — Артем мне рассказал, что у тебя.
Ответа не последовало.
— Парня твоего уже пристрелили, он тебя не спасет, — назидательно продолжил он, с удовольствием наблюдая, как Алена, зажмурившись и закусив губу, чтобы сдержать рыдания, опускает голову. Она прекрасно слышала выстрел, эхом разлетевшийся по дому, и не верить Вилентьеву просто не было смысла. — Попробуешь испытывать мое терпение — и станешь следующей. Ну, где файлы?
Алена молчала, не двигаясь, больше не поднимая голову. Ее била мелкая дрожь.
За окном все громче шумел ливень, постепенно затапливая двор, потоки воды начинали заливаться в низкое окно. Ветер завывал в роще, деревья скрипели и гнулись, а где-то в поселке оторвался с крыши и загрохотал жестяной козырек. Природа бушевала, словно озлобилась на человека и решила показать, насколько он мал и жалок. Вот только Вилентьев себя жалким не чувствовал. Его переполняла злость. Этот выскочка Артем, эта дурная девчонка — они все ему испортили, все исковеркали, везде сунули нос! И вместо того, чтобы сидеть сейчас дома или в дорогом ресторане, в уюте и тепле, он вынужден решать это дело лично, на окраине какого-то поселка, с оружием в руках!
— Хватит, — свирепо процедил Вилентьев, вновь взводя курок. — Считаю до трех. Раз, — Алена даже дрожать перестала, она, кажется, боялась уже вздохнуть. — Два, — палец начал медленно выжимать спусковой крючок. Отстрел паршивых овец — почетная обязанность главы Семьи, и он с ней справится. — Три…
Что-то тяжелое и пахнущее кровью неожиданно набросилось на плечи с верхней ступеньки лестницы. Грянувший выстрел громом прокатился по тесному подполью, выбил каменную крошку из стены рядом с головой вскрикнувшей Алены. Вилентьев сорвался с последних ступеней, выронив пистолет рухнул на пол, но быстро перекатился на спину — и застыл, в ужасе уставившись на нависшего над ним Артема. Он же…
Но прилетевший кулак, заставивший голову откинуться на бетонный пол, доказал его реальность. Вилентьев дернулся, силясь сбросить с себя противника — и замер, когда по лестнице загрохотали тяжелые ботинки полицейских.
— Он пытался ее застрелить, — с трудом выговорил Артем, поднимая руки в ответ на привычные окрики группы захвата и оборачиваясь через плечо. — Я заявлял о похищении.
И уже безо всяких приказов, пошатнувшись, завалился на пол.
Белый свет нестерпимо резал глаза, а еще его отчего-то сильно трясло. Как-то это совсем не походило на…
— Ты пришел в себя! — лампы над головой заслонило Аленино лицо, подарив несравнимое облегчение. Он вдруг осознал, что трясет не его, а машину скорой, пробиравшейся по совсем размытой лесной колее из поселка. А значит, прошло еще совсем немного времени…
— Ты в порядке? — Артем потянулся к Алене, попробовал сесть, но та с недевичьей силой прижала его плечи обратно к носилкам. — Да перестань, со мной-то все хорошо!
— Сотрясение, рассеченную голову и пару сломанных ребер ты называешь «хорошо»?! — с внезапным отчаяньем воскликнул та. — Думаешь, мне на сегодня не хватило волнений?!
На глазах девушки выступили слезы, и Артем пристыженно замолчал.
Осторожно поднял руку, погладил Алену по левой щеке — на правой пластыри стягивали оставленные каменной крошкой царапины — и она накрыла его пальцы двумя ладонями.
— Прости, что втянул тебя в это, — тихо начал он, и Алена яростно замотала головой.
— Как я могу оставаться в стороне, когда на тебя охотится каждая вторая в компании? Когда пытаются ограбить собственные сотрудники? Когда у вас там творится не пойми что?!
Артем чуть улыбнулся, сумев услышать главное.
— Я сделал ошибку, пытаясь тебя… отдалить, — признался он, и Алена напряженно замерла. — Мне следовало, наоборот, держать тебя как можно ближе, сообща решать все проблемы. — Артем задумчиво переплел их пальцы, и на бледных щеках девушки вспыхнул тусклый румянец. — Я не хочу больше тебя потерять. Не хочу расставаться. И я правда буду самым счастливым мужчиной на земле, если… — он сбился, встретился взглядом с блестевшими глазами Алены. — Ты согласишься переехать ко мне и стать моей женой как можно быстрее?
Алена всхлипнула и молча закивала. Это было совершенно не то место, где принято делать предложение, и ничего особенного он придумать не смог, но, кажется, она была абсолютно счастлива.
А когда девушка наклонилась, чтобы осторожно обнять его, Артем увидел висевший за ее спиной пиджак от своего костюма, безнадежно испорченный дырой на груди. Пулю сильно затормозила пухлая записная книжка директора, потерявшая из-за этого треть своих бесценных записей, и окончательно остановил мобильный телефон. Если бы не эти два предмета, лежавшие во внутреннем кармане, все могло кончиться гораздо хуже. Но зато этой единственной пули оказалось достаточно, чтобы упрятать за решетку Вилентьева прямо сейчас.