С меня капает. Господи, с меня капает, как будто это никого не касается. Только от одной его команды мои трусики промокают, и
в этот момент мое ядро болезненно пульсирует. И конечно, я делаю, как он говорит. Меня не волнует, что я пришла сюда не за этим. Меня даже не волнует, что я знаю, кто такой Себастьян на самом деле. Я просто нуждаюсь в нем, как наркоман нуждается в следующей дозе. После одной ночи с этим мужчиной я просто превратилась в дьявола. Мне нужно, чтобы он оказался внутри меня. Хочу почувствовать ту же связь, которую я чувствовала с ним прошлой ночью.
Направляясь к окну, выходящему на нижний уровень клуба, я продолжаю убеждать себя, что все это часть плана. Это я приближаюсь к нему, вливаюсь в его жизнь и дружбу с другими парнями. Если мне придется продолжать лгать самой себе, чтобы поверить в это, я так и сделаю. Я буду делать это снова и снова, потому что, когда я с Базом, он заставляет меня чувствовать то, что я не должна. Пока не могу сказать, просто ли это отличный секс или что-то большее, но не хочу анализировать это дальше.
— Сними нижнее белье, грязная девочка.
От этой команды у меня по спине пробегает дрожь. Она оседает у основания, покалывая, будто у этого есть собственный разум. Я следую его указаниям и спускаю красный клочок материи вниз по ногам. Прислоняюсь спиной к стеклу и прохладное окно словно ударяет током по моей разгоряченной коже.
Баз некоторое время стоит и смотрит на меня. Его взгляд перемещается с красной ткани, свисающей с моей руки, на голую вершину между моих бедер. Он сокращает расстояние между нами, и мои глаза прикованы к грозной выпуклости, умирающей, чтобы прорваться через брюки. Он выглядит потрясающе красивым в своем костюме. Я хочу сорвать его с него и в то же время сохранить для чистого эстетического наслаждения в равной мере.
Сжимая в дрожащей руке мокрое белье, я жду его следующей просьбы или, лучше сказать, требования. Он раскрывает мою ладонь и ловкими пальцами забирает нижнее белье, расправляя его в своей большой руке. Его глаза расширяются и становятся невероятно темными, когда он чувствует, насколько влажный материал. Темное пятно ни с чем не спутаешь, и желание опустить голову в смущении поглощает.
— Черт, Маккензи, — шипит он. — С твоей киски, должно быть, капает.
Я зажимаю нижнюю губу зубами и прикусываю. Сильно. Просто чтобы не дать себе издать смущенный стон.
— А теперь, грязная девочка, следующий вопрос касается только тебя. Ты хочешь, чтобы я трахнул тебя и все остальные услышали это? Или хочешь оставаться тихой?
Мои брови опускаются. Я не знаю, как на это ответить.
— Если ты хочешь молчать, я могу засунуть это, — он показывает на трусики, скомканные в кулаке, — Тебе в рот, пока буду трахать тебя. Что это будет?
Мои ноги сжимаются в предвкушении, и я хлопаю ладонью по стеклу позади себя, для поддержки.
Трахните меня.
Почему мысль о том, что мне заткнут рот мокрыми трусиками, заставляет меня хотеть кончить?
— Трусики, — шепчу я, подавленная тем, что хочу именно этого.
Баз замолкает, вероятно, пораженный неожиданностью. Задумчиво проводит большим пальцем по пухлой нижней губе, наблюдая за мной. Эта темная ухмылка быстро крадется по его лицу, заставляя колени послабеть.
Он наклоняется ко мне, заполняя мое пространство, наполняя собой воздух, которым я дышу.
— Повтори.
— Трахни меня с трусиками. У меня во рту.
Он улыбается мне сверху вниз.
— Хорошая девочка.
Баз собственнически кладет ладонь мне на живот и слегка надавливает, чтобы полностью прижать меня к стеклу. Проводит другой рукой между моих бедер и стягивает с меня платье, обнажая мой центр.
— Открой для меня этот прелестный ротик, — когда я это делаю, он просовывает материал внутрь и смотрит на меня с жаром в глазах. — Так чертовски сексуально.
Моя попа прижимается к стеклу, и дрожь пробегает по спине при мысли, что кто-то смотрит на нас. Что они видят? Сведёт ли это их с ума?
Баз опускается на корточки и скользит ладонями вверх по моим бедрам, подушечки его пальцев сжимаются и впиваются в мою кожу. Его прикосновение подобно пылающему следу огня, и я горю. Каждый жизненно важный орган горит от того, что этот человек делает со мной. Он закидывает одну из моих ног себе на плечо, идеально выравнивая взгляд с моим мокрым центром.
— Я не переставал думать о том, чтобы трахнуть эту киску своим языком со вчерашнего вечера.
Он ласкает мои половые губы с благоговением и продолжает смотреть на мою киску с голодом, который я ощущаю глубоко внутри. Это тянется к сердцу, и я умираю от желания снова почувствовать его рот на себе.
Он не разочаровывает.
Баз облизывает меня языком прямо по центру, и я бьюсь головой о стекло и стону от материала во рту. У меня перехватывает дыхание, и бедра выгибаются вперед навстречу его умелому языку. Баз ест меня, как голодный. Его язык успокаивает и пронзает; он ласкает и сосет. Это как раздвоение личности сексуальности и восприимчивости внутри меня.
Я бьюсь о стекло. Мое хриплое хныканье едва приглушается нижним бельем, а сердце словно пытается вырваться из груди. Электричество горит в моих венах, когда он сосет мой клитор. Он проводит языком по чувствительному пучку нервов и скользит пальцами по моим складкам, погружая кончик во влагу, скользя по нижней стороне моей задницы и вдоль бедра.
Когда он входит пальцами внутрь, мои руки погружаются в его идеальные волосы, и бедра трутся о его лицо, пока я гоняюсь за оргазмом, нарастающим внутри меня. Моя киска сжимается, соски пульсируют, умоляя о большем. Когда он добавляет третий палец и втягивает мой клитор в рот, будто это чертова конфета, я взрываюсь, как ракета. Мой искаженный стон эхом разносится по комнате, когда он вылизывает мою киску, очищая ее от возбуждения.
Я все еще пытаюсь моргнуть сквозь калейдоскоп цветов, крадущих мое зрение, когда он встает на ноги и выдергивает трусики из моего рта и захватывает мои губы своими. Он скользит своим языком по моему, воюет со мной, чтобы я могла попробовать себя на нем. Я обхватываю его за плечи и прижимаюсь к нему в ожидании очередного оргазма.
Наши глаза встречаются в напряженном, наполненном похотью мгновении, и я понимаю, что никогда не замечала зеленых искорок в его глазах. Зеленый почти угрожает поглотить синий.
Он медленно кладет большой палец мне на подбородок, подталкивая мою челюсть. Его губы приоткрываются, глаза бегают, когда он засовывает мои трусики обратно в рот.
— Повернись, — рычит он, даже не дожидаясь, пока я дам согласие.
Он поворачивает меня так, что живот прижимается к стеклу, и я оказываюсь лицом к танцполу. Он опускает верх моего платья по телу, обнажая грудь. Прижимая меня к стеклу он смотрит на наше отражение. Я выгляжу сексуально помешанной. Моя полная грудь прижата к прохладному окну, волосы растрепаны, а щеки раскраснелись от оргазма. Баз выглядит смуглым и совершенно восхитительным. Его язык высовывается, смачивая пухлую нижнюю губу, и я почти растворяюсь в луже.
Наблюдая за нашими отражениями, я вижу, как Баз проводит пальцами вверх и вниз по моей спине, по плечам, останавливаясь на вершинах моих грудей, пока освобождается от своих брюк.
— Представь, что все они там, внизу, смотрят на тебя, — шепчет он мне на ухо. Один из его пальцев дёргает мой сосок, и я задыхаюсь, моя киска резко сжимается от ощущения. — Только представь, что они видят твои великолепные сиськи, прижатые к стеклу, — соблазнительно выдыхает он, едва помещая мою грудь в ладонь. Он крутит мой сосок. Щиплет и успокаивает. Это сводит меня с ума. — Представь, как они смотрят, как ты стонешь мое имя, пока я тебя трахаю. Они захотят, чтобы это были они, похороненные так глубоко в этой киске, что даже не могут видеть прямо.
— Баз…
Моя приглушенная мольба эхом разносится вокруг нас, когда я прижимаюсь задницей к его эрекции, впивающейся в мою попку.
Как будто его имя, слетевшее с моих губ, было единственным подтверждением, в котором он нуждался, Баз продолжает грубо гладить мою грудь, в то время как другая рука ложится на мое бедро, когда он устраивается сзади. Он больше не ждет. Он скользит в меня без сопротивления и безжалостно трахает о стекло. Его движения длинные и сильные. Он выходит почти полностью, прежде чем снова входит, вдавливая меня в стекло. Мои бедра бьются о холодную твердую поверхность, дыхание туманит стекло, и все же, когда трусики заглушают мои стоны, я умоляю его не останавливаться.
Баз запускает кулак в мои волосы и дергает голову назад, его яйца ударяются о зад с каждым движением. Он берет мою ногу и вытягивает ее в сторону, входя под новым углом, заставляя меня задыхаться. Он проникает так глубоко в меня, что задевает точку, от которой у меня все расплывается перед глазами.
— Посмотри, как красиво выглядит твоя киска. Выставлена на всеобщее обозрение. Мой член внутри тебя. Тебе это нравится, не так ли, грязная девочка?
Я не могу ответить. Все, что я могу сделать, это одобрительно стонать. И мне это действительно нравится. Гораздо больше, чем следовало бы.
Наше отражение выглядит горячим. Мои глаза прикованы к моей обнаженной киске и его члену, входящему и выходящему из меня с ритмом, который меня убивает. Он убирает руку с моей груди и играет с клитором, отодвигаясь от стекла ровно настолько, чтобы увидеть, как моя грудь подпрыгивает с каждым его толчком.
— Я к-кончаю, — стону я сквозь трусики.
Его толчки ускоряются.
— Сожми его, грязная девочка. Сожми мой член своей киской.
Я вскрикиваю, когда он отрывает меня от стекла и толкает спину, наклоняя меня.
— Дотронься до пальцев ног.
Я делаю, как он говорит, и без предупреждения он врезается в меня, заставляя закричать. Я чувствую его повсюду. Эта поза настолько глубокая, что я уверена, что не смогу долго продержаться.
Мои ноги тут же подкашиваются, и колени ударяются об пол, оставляя меня на четвереньках. Баз не замедляется. Он приспосабливается, зарываясь рукой в мои волосы, продолжая трахать меня.
— Тебе нравится, когда я трахаю тебя вот так, не так ли, грязная девочка? Послушай. Послушай, как твоя киска принимает мой член.
Мои стенки сжимаются вокруг него. Это звучит как порно.
Он выдавливает из меня оргазм за оргазмом, пока я не чувствую себя невесомой. Мое зрение внезапно становится черным, и яркие ореолы заполняют темные глубины, когда я соскальзываю с края, издавая гортанный стон, который даже не звучит так, будто он сорвался с моих губ.
— Блядь, это горячо, — раздается голос в нескольких метрах.
Даже в моем посторгазмическом блаженстве мое тело напрягается, и когда я открываю глаза, краска отходит от моего лица. Там, нащупывая свой член снаружи джинсов, стоит Зак Ковингтон, который, по-видимому, только что наблюдал, как Баз трахает меня. Я отползаю от База и вскакиваю на ноги, торопливо поправляя на ходу платье. Каждый раз, когда я вдыхаю, мне кажется, что бритвенные лезвия врезаются в меня.
Не могу поверить, что позволила этому случиться.
Что я делаю? Что, черт возьми, я делаю?
Смущение и унижение царапают мою кожу, когда я выдергиваю нижнее белье изо рта и прячу его в кулаке. Что еще хуже, я чувствую, как тепло скользит по моим бедрам, и когда я смотрю вниз, стыд окрашивает мою кожу, давит на грудь, делая невозможным дышать. Я поднимаю взгляд, и оба, Баз и Зак, смотрят вниз на сперму База, стекающую по моим ногам.
Избегая зрительного контакта, я резко отстраняюсь от База и направляюсь к двери, нуждаясь в спасении. Мне нужно перегруппироваться и привести голову в порядок.
Почему секс с Базом всегда заставляет меня забывать, что я делаю? Почему он заставляет меня забыть, для чего я здесь?
Торопясь убежать, я рывком открываю дверь и бегу, но далеко не убегаю. Я резко останавливаюсь в тускло освещенном коридоре, пытаясь понять, куда идти. Что делать.
Кэт и Вера все еще там. Я не могу просто оставить их, но и не могу вернуться, не после этого.
Два врага видят меня в моем самом уязвимом месте, оба видят мои самые интимные части — Мэдисон, вероятно, переворачивается в своей могиле.
Я начинаю снова идти, решившись. Думаю, я напишу девочкам и скажу, что уехала. Но прежде чем я успеваю уйти, теплая железная хватка на моем запястье разворачивает меня, останавливая побег.
— Маккензи, подожди.
Я выдергиваю запястье из хватки База.
— Меня зовут Скарлетт! — кричу я, и его глаза сужаются.
— Отлично, Скарлетт, — выдавливает он. — Я не знал, что он наблюдает. Клянусь.
Мое сердце сжимается, и ледяной холодок поселяется в груди, мучая меня.
— Так вот чем вы занимаетесь? Делите всех своих девушек? Смотрите, как друг друга трахают их неряшливые секунданты? Это отвратительно.
Его рот сжимается в мрачную линию.
— Нет, это не то, чем я занимаюсь. Они да. — он раздраженно проводит рукой по волосам. — Я увлекся тобой. Я не должен был ставить тебя в такое положение и позволять этому случиться.
— Почему я должна верить всему, что ты говоришь? — я возражаю.
Моя грудь резко поднимается и опускается, пока я пытаюсь контролировать свой гнев.
Он приближается ко мне, скользя рукой по моей талии и прижимаясь твердыми плоскостями своего тела к моему.
— По тем же причинам, по которым я решил поверить тебе, Скарлетт.
Он снова копается в моем имени.
— Ну, мне нужно уходить… — начинаю я, готовая стать его призраком и никогда не оглядываться, по крайней мере, пока у меня не будет хорошо продуманного плана.
— Мы еще не закончили, грязная девочка. Даже близко не закончили, черт возьми.
Чтобы доказать свою точку зрения, он наклоняется и захватывает мой рот. Поцелуй собственнический, всепоглощающий, и помоги мне Бог, я пытаюсь бороться с ним, но сдаюсь, вливаясь в поцелуй. Падаю в него.
— Поехали ко мне домой. Где тебя никто не увидит, кроме меня, — говорит он мне в губы, его хватка на мне ограничена.
Он не принимает «нет» в качестве ответа. И что самое печальное? Я не хочу говорить «нет». Я не могу сказать «нет», когда дело касается База.
— Мои подруги…
Он вздыхает и делает шаг назад, чтобы посмотреть на меня. Он мотает головой через плечо.
— Давай.
Мы возвращаемся к двери, и я останавливаюсь, остро вспоминая, почему не могу вернуться туда.
— Я подожду здесь.
Он смотрит на меня сверху вниз сердито.
— Я не оставлю тебя здесь одну. Пойдем.
Его ладонь шлепает меня по заднице, от боли я вскрикиваю.
Внутри пусто, но определенно не тихо. Это похоже на чертову оргию. Наверное, раньше я была слишком увлечена Базом, чтобы заметить это. Из задних комнат доносятся многочисленные стоны. Мы останавливаемся на пороге, и Баз поворачивается ко мне, подняв брови. На его лице появляется намек на веселье.
— Все еще хочешь пойти туда и проверить их?
Я открываю рот, чтобы сказать «да». Просто потому, что они стонут, не обязательно означает, что они хорошо проводят время, не так ли?
— Я…
Баз усмехается.
— Дай мне секунду.
Он шагает по коридору, исчезая из поля моего зрения. Я слышу характерный стук в две отдельные двери и приглушенные голоса. Через несколько секунд он уже рядом, берет меня за руку и тянет за собой.
Как раз когда мы собираемся выйти, мы слышим, как открывается дверь, сопровождаемая тяжелыми шагами. Появляется Трент, свирепо глядя на Себастьяна. Его взгляд на мгновение задерживается на мне, и его верхняя губа кривится.
— Это против правил.
Правил? Каких правил?
О чем, черт возьми, они говорят?
Баз делает защитный шаг передо мной, загораживая меня от взгляда Трента.
— К черту правила. Она не имеет к этому никакого отношения. Найди кого-нибудь другого. Кого-нибудь еще. Она моя.
От его слов у меня перехватывает дыхание, а сердце сжимается. Прежде чем Трент успевает возразить или вставить еще хоть слово, Баз уже ведет меня к двери.
Пока мы идем по коридору, я посылаю сообщения Кэт и Вере, умоляя их дать мне знать, что они все еще живы, и позвонить мне, как только они закончат заниматься сексом или, по крайней мере, когда они благополучно выберутся отсюда.
Пройдя через переполненный клуб, мы выходим через черный ход, и я прекрасно понимаю почему. Со всех сторон доносятся тонны мигающих огней и криков, и все они направлены на нас. Моему мозгу требуется гораздо больше времени, чем нужно, чтобы сыграть в догонялки, и как только я это делаю, я понимаю, что папарацци фотографируют. Странность всего этого заставляет меня застыть на месте. Только когда хватка База на мне крепче сжимается, пока он пробирается сквозь людей, делающих снимки и выкрикивающих вопросы, я возвращаюсь в настоящее.
Когда мы оказываемся на безопасном расстоянии, он наклоняется ко мне так, что его рот расположен у моего уха.
— Если тебе доставляет это дискомфорт, просто держи голову опущенной. Мы почти добрались до машины.
Я слегка отстраняюсь, чтобы посмотреть на него, и лениво не могу не задаться вопросом, во что я вляпалась. Папарацци? Я знала, что парни завидные холостяки, но понятия не имела, что до такой степени. В этот момент кто-то фотографирует нас, вспышка почти ослепляет меня.
К счастью, парковщик подъезжает, и на машину, которая стоит у тротуара, мои глаза удваиваются. Баз помогает мне залезть внутрь, и все это время я стараюсь не удариться челюстью об пол.
— Ух ты, — выдыхаю я, осматривая все вокруг. — Ты действительно долбаный миллиардер, не так ли?
Баз замолкает и смотрит на меня с незнакомым выражением на лице.
— Да, — говорит он, садясь.
Я предпочитаю смотреть в окно, глядя на Голливудские холмы во время молчаливой поездки. Когда мы въезжаем в огромные кованые ворота и едем по извилистой дороге, я даже не удивляюсь, обнаружив одинокий дом, раскинувшийся на вершине холма. Особняк просто невероятный. Я имею в виду, я видела некоторые замечательные свойства — привилегии быть подругой двух богатых светских львиц — но это… это совсем другое.
Здание передо мной настолько гладкое и современное, насколько это возможно. Чистые линии, окна от пола до потолка.
Внутри все так же чисто и безукоризненно, с мужским чувством во всем пространстве. Темное красное дерево, белый, черный и другие цвета сохраняют атмосферу простоты и мужественности. Это умный дом, поэтому каждый прибор, каждый свет, каждая мелочь, о которой вы можете подумать, либо работает на основе его телефона, либо активируется голосом. Баз продолжает демонстрировать основные части дома, которые, вероятно, являются его любимыми комнатами — его кабинет, его тренажерный зал и его спальня, конечно же.
В конце концов мы устраиваемся на кухне, сидя за барной стойкой. Он достаёт стаканы для нас, пока я все еще обрабатываю и пытаюсь собрать мысли воедино вокруг всего этого.
— Хочешь чего-нибудь выпить?
— То, что у тебя есть подойдёт.
Я мгновенно нервничаю, но не могу объяснить почему. Я уже была с ним наедине, много раз чувствовала его внутри себя, и все же я сижу здесь, беспрестанно постукивая каблуками по мраморному полу от нервов.
Я знаю, что должна использовать это время, чтобы приблизиться к нему. Я должна была бы задать вопросы и начать копаться в его прошлом и прошлом других Дикарей, но я просто… не хочу все испортить.
Баз открывает бутылку вина, наливает немного мне, но себе предпочитает янтарную жидкость. Он прислоняется к стойке и делает несколько глотков из своего стакана, не сводя с меня пристального взгляда. Наблюдая за мной.
Это нервирует.
— Что?
— Просто пытаюсь понять тебя, — говорит он, склонив голову набок.
— Что тут понимать?
— Многое, — неопределенно отвечает он.
Опускается тишина, и на этот раз это неловкое молчание, которое никогда не случалось с нами.
Я прочищаю горло.
— В клубе… наверху… о чем он говорил? Какие правила?
Баз переводит взгляд в другое место и делает большой глоток из своего стакана, прежде чем ответить.
— Все очень сложно.
Я поднимаю бровь.
— Не хочешь уточнить?
— Не совсем. У меня есть более… насущные проблемы.
Мое сердце сжимается.
Проблемы?
— Например?
Он чешет шею, все еще держа стакан в руке.
— Например, почему ты солгала насчет своего имени. Почему согласилась подняться наверх в клуб, но выглядела совершенно отвратительно с парнями, когда я вошел. — Баз отталкивается от стойки, его глаза сосредоточены на мне, когда он сокращает расстояние между нами. Мои зубы сжимаются, сердце стучит хаотично напротив грудной клетке. — Ребята приглашают туда не просто кого-то, а даже если и приглашают, они точно знают, зачем туда идут.
Он замолкает на несколько секунд, давая мне это понять. Рукой, держащей стакан, он снова проводит подушечкой большого пальца по нижней губе, размышляя. Теперь я понимаю, что, когда он о чем-то думает, он обычно потирает губу.
— Наверное, я пытаюсь понять, почему ты не имела ни малейшего представления о том, что там может произойти. Или, может, ты знала. И возможно, ты отправилась туда в поисках чего-то.
Мой желудок сжимается в узел, когда я слышу его слова. Он ведь не может знать, правда? Это невозможно. Мне нужно отыграться. Насколько ему известно, я отправилась туда в поисках секса, и хотя это неправда и может выставить меня шлюхой, я соглашусь.
— Я должна автоматически знать, что там будет происходить?
— Сама по себе нет, — он делает еще один глоток. — Я просто пытаюсь понять, какая часть сегодняшней ночи была совпадением, а какая… нет.
От этого заявления я чуть не падаю со стула. Я напрягаю черты лица и делаю резкий вдох, изо всех сил стараясь сохранить хладнокровие. Он думает, что после того, что произошло между нами прошлой ночью, я все это организовала? Одна часть меня хочет закричать, что я была там, чтобы узнать, кто из них убил мою сестру, но если я сделаю это сейчас, я никогда не получу ответов, в которых нуждаюсь. Мне нужно, чтобы Баз доверял мне. А сейчас он мне не доверяет.
Черт, я даже не уверена, нравлюсь ли я ему.
— Кэт и Вера тусовщицы. По самое сердце. Вот почему мы пришли в клуб. Они прочитали об открытии клуба и предложили слетать. Как ты уже знаешь, Кэт сняла для меня номер в твоем отеле, и когда я встретила тебя вчера… я понятия не имела, кто ты. Я не знала, что ты владеешь частью того клуба, в который мы в конце концов отправимся. Если ты на это намекаешь.
Некоторое время он молчит. Достаточно долго, чтобы он смог осушить свой стакан и обогнуть барную стойку. Он останавливается передо мной, всего в нескольких сантиметрах, заполняя мое пространство. Его ладони ложатся на мои колени, и, будто нас обоих тянет к точке соприкосновения, мы оба смотрим вниз. Его загорелая кожа против моей — такой контраст. Его руки, как лапы на моей коже, больше, чем жизнь, с выступающими венами, идущими вверх по его запястьям к предплечьям. Вездесущая искра электричества вспыхивает, как живая проволока, в его близости. Его руки на моих заставляют мой живот сжиматься от возбуждения.
Его руки скользят вверх по моим бедрам, исчезая под платьем, а кончики пальцев останавливаются перед вершиной моих бедер. У меня перехватывает дыхание. Мое сердце спотыкается, и этот толчок в моем животе становится острее, боль в ядре усиливается, и гудящее электричество в венах заставляет мою кровь мчаться к клитору.
Он раздвигает мои колени с нежной твердостью и устраивает свое тело между ними.
— Что ты…?
Он обрывает меня, его пальцы кружатся в моей влаге.
— Хватит болтать, грязная девочка. Я еще не закончил трахать тебя. Ночь еще только начинается. Разве ты не согласна? — спрашивает он с усмешкой в голосе.
Один из его пальцев погружается в мой влажный канал, и когда он вытаскивает его, он распространяет мою влагу по клитору, а затем твёрдо кружит.
Мои бедра подвигаются вперед в такт его пальцам, и когда он входит двумя пальцами внутрь меня и продолжает гладить мой клитор, я теряю всякое чувство самосохранения. В глубине души я говорю себе, что это то, что должно произойти, чтобы он доверял мне, но если быть честной? В глубине души я знаю, что это ради себя. Потому что, как бы мне ни было неприятно это признавать, прикосновение База способно погубить меня. И я позволяю это ему.
Баз сильнее надавливает на мой клитор, двигая пальцами быстрее, и я слышу влажные звуки, которые мое возбуждение издает вокруг нас в почти безмолвной кухне. Слышен только звук моей киски и мое тяжелое дыхание.
— Не останавливайся, — стону я, хватая его за плечи для поддержки, пока объезжаю его пальцы.
Он наклоняется ко мне и шепчет над моим губам:
— Вот так, хорошая девочка.