Я обхватываю свое тело руками, вглядываюсь в темноту, боюсь, что я, наконец, сошла с ума и это уже не остановить.
Мой мочевой пузырь настолько переполнен, что у меня болит живот. Мой разум призывает меня пойти и воспользоваться туалетом, но что-то меня останавливает. Я снова ощущаю его присутствие. Он прячется в тенях? Если это только в моей голове, почему я чувствую запах его одеколона?
Я пялюсь на слабую полоску желтого света под дверью. Но она яркая, что значит, что там никто не стоит. Когда мимо проходит охранник, мы всегда это узнаем по этой полоске света.
Эта мысль все равно не избавляет меня от страха, я ненавижу себя за подобные чувства, за то, что чувствую себя такой слабой.
Я прижимаю ладони к глазам, заставляю себя прийти в чувство. Если я сломаюсь, это ни к чему хорошему не приведет. Мне нужно отмести в сторону страхи и сосредоточиться, составить какой-нибудь план.
Хизер ― моя единственная надежда, но мне нужно знать, о какой помощи ее просить. Чтобы она помогла мне, я должна рассказать ей обо всем, что здесь происходит. Я лишь боюсь, что, если втяну ее в это, она окажется в опасности. Что, если Трэвис решит ее убить?
Но, если я не обращусь к ней, к кому еще мне обратиться?
Наступает утро, а плана у меня все еще нет. Даже хуже, у меня в голове такой туман, что у меня ощущение, что меня накачали наркотиками. В оцепенении, я выполняю свои обязанности. В этот раз, я уже не испытываю такого отвращения, чистя туалеты. Я воображаю, что, когда я отчищаю слизь, то счищаю с себя собственную грязь, очищаю свой путь для большей ясности. Так я ощущаю чуть больше контроля над ситуацией.
Но я считаю минуты до прихода Хизер. Если бы я могла ускорить время. Наконец, время наступает. Я устала ждать. С меня льется пот, пока я иду в зал для свиданий.
У меня сжимается сердце, когда я не замечаю ее в комнате. Поворачиваюсь к охраннику, и он подтверждает, что у меня есть посетитель, что я должна сесть за стол номер восемь.
― Он скоро будет.
― Он? ― хмурюсь я. ― Это мужчина? Я ждала свою сестру.
Я не понимаю. Uоворила с Хизер вчера, и она сказала, что придет. Мой отец решил прийти вместо нее? Он единственный мужчина в списке моих посетителей. Хизер упоминала, что он чувствует вину за то, что не пришел с моей матерью в последний раз. Я хочу увидеться с ним, но он не сможет помочь мне, как Хизер.
Встретиться с ним на пару минут принесет лишь боль нам обоим. Я хочу как-то исправить свое положение, чтобы я могла видеться с ним так часто, как хочу, без ограничений. Если он придет сегодня с визитом, то я увижу Хизер только на следующей неделе. За это время может многое случиться. К тому времени меня уже может не быть в живых.
Охранник не успевает ответить, приходит мой посетитель. Видя его лицо, я вскакиваю со стула. Я хватаюсь за живот, задыхаясь.
Мой посетитель ― Трэвис. Что он здесь делает? Его нет в списке.
Во мне закипает гнев, заставляя меня испытывать тошноту. Они что позволят посещать меня кому угодно?
Он одет в джинсы и угольную рубашку, которую я очень хорошо узнаю. Это рубашка, которую я купила Уинстону в аэропорту, когда мы полетели на Мальдивы. Трэвис одел ее специально. Он хочет причинить мне боль, напомнить мне о том, на что он способен. Не важно, как далеко я убегу, он всегда будет на шаг впереди.
― Ты выглядишь так, будто только что увидела призрака, ― говорит он, улыбаясь лишь уголками губ.
Он надушился тем же одеколоном, который я почувствовала, когда проснулась от своего кошмара. Запах был таким же реальным, как и сейчас.
Я пытаюсь заговорить, но в моем горле застревает ком. Инстинкты подсказывают мне уйти, отказаться сегодня от посетителей. Но я не могу. Может быть, это скрытое благословение. Я сейчас в диком ужасе, но, может быть, не так уж плохо, что он здесь. Это предоставит мне возможность вступить с ним в схватку.
Он опускается на стул, зарезервированный для моего посетителя, для того, кому я не безразлична, того, кто меня любит.
― Не присядешь? ― спрашивает он. В его тоне намек на смех. Он веселится, мучая меня.
Я падаю на стул, мои ноги не держат меня.
― Выглядишь хреново, ― говорит он. ― Наверное, неудивительно, учитывая обстоятельства.
― Чего ты хочешь?
Я опускаю руки, чтобы он не видел, что они дрожат.
― Может уже хватит?
― Я только начал, сладкая. Только то, что ты за решеткой, не значит, что все кончено.
Он резко выдыхает.
― Наверное, я пришел посмотреть, что ты получила по заслугам. Если бы не ты, мой брат был бы еще жив.
― Ты лжец.
Я тычу в него пальцем.
― Ты убийца. Ты убил собственного брата, ублюдок.
― Тишина, ― предупреждает дежурный охранник. Я ощущаю его взгляд на своей правой щеке, но не смотрю. Мой взгляд прикован к Трэвису.
― Я хочу, чтобы ты, черт возьми, оставил меня одну, ― произношу я стальным тоном. ― Ты получил, что хотел. Я за решеткой за преступление, которое совершил ты. Чего еще ты хочешь?
Я могу спросить его о том, почему он преследует меня за решеткой, но он, определенно, хочет, чтобы я думала, что все это только в моей голове. Пусть лучше так и думает. Я должна действовать осторожно. Последнее, что мне нужно, чтобы он запаниковал и убил меня до того, как я соберу против него доказательства. Пусть думает, что я смирилась со своей участью.
― Я хочу извинений.
Он ненадолго закрывает глаза, а затем открывает их снова.
― Ты мне его должна, ты так не считаешь?
Я пялюсь на него на грани того, чтобы рассмеяться. Я собираюсь сказать что-нибудь ехидное, когда я замечаю кое-что на его лице, бледное пятнышко на верхней губе, похожее на высохший клей.
― Что это? ― вырывается у меня.
Ему не нужно отвечать мне, так как я уже поняла, что он носил усы, что использовал маскировку, чтобы перемещаться по тюрьме, притворяясь охранником.
С одной стороны, облегчение знать, что я не выдумщица. Но с другой, мне неприятно знать, в какой опасности я нахожусь.
Он прикасается к своей верхней губе, его зрачки расширяются лишь на секунду, но я успеваю заметить панику в его глазах.
― Я ухожу, ― вдруг говорит он, вставая на ноги. ― Ты права. Теперь, когда ты за решеткой на очень долгий срок, у меня нет причин быть здесь.
Когда он уходит, я хочу сказать ему, что не на такой уж и долгий, что я найду способ выйти и посадить за решетку его вместо себя. Но я держу рот на замке. Я уже зашла слишком далеко.
Его внезапное решение уйти подсказывает мне все, что мне нужно знать. Я застала его врасплох, и он не знает, как к этому относиться. Вероятно, он будет корить себя за безрассудство. Каждая ошибка, которую он совершает, может привести его в тюрьму. И он только что совершил первую. Я чертовски уверена, что он допустит их еще.
Я опускаю голову на стол и прижимаюсь лбом к дереву, пытаясь изо всех не расплакаться от облегчения и страха. Меня бесит, что он украл у меня время, которое я могла провести с сестрой. Но в то же время, я увидела правду. Но что теперь? Как он в следующий раз ударит, и как я смогу защититься?