Я делаю еще один глоток сока, а затем опускаю стакан на полированный деревянный боковой столик справа.
― Каково это расти единственным ребенком? ― вырывается у меня вопрос. ― Ты когда-нибудь хотел иметь брата или сестру?
Уинстон молчит слишком долго, и я уже хочу вернуть слова обратно. Зачем, черт возьми, я это спросила? Я обещала себе забыть об услышанном мной разговоре. А теперь это. Мой разум иногда имеет привычку делать то, что хочет.
― На самом деле, ― Уинстон потирает щеку, ― у меня есть брат.
У меня сжимается горло, а по телу распространяется волна жара.
― У тебя… у тебя есть брат?
― Есть.
Он массирует переносицу.
― Его зовут Трэвис. Мы близнецы.
Он снова смотрит на меня, по его глазам ничего нельзя прочесть.
― Мне стоило сказать тебе.
― Нет.
Я стараюсь сохранить голос спокойным. У меня трясутся руки, когда я беру свой стакан и поднимаю его к губам, делаю большой глоток жидкости, желая, чтобы она усмирила гнев, который жжет мне горло.
― Почему? Почему ты мне не рассказал?
Он наклоняется вперед, опираясь об колени.
― Я думал, что рассказал, точно рассказывал.
― Я бы запомнила.
Он так много для меня значит, что я бы никогда не забыла, что у него есть брат, не говоря уже о близнеце.
― Дженна, я не мог тебе не рассказать.
Он не отводит глаз. Действительно верит в то, что говорит.
― Ты мне не говорил.
Я прочищаю горло.
― А прошло уже полгода.
― Мы на самом деле не встречались. Мы оба согласились, что наши отношения ― наш маленький секрет, помнишь?
Он наклоняет голову вбок.
― Конечно, теперь все иначе.
Теперь все иначе. Теперь он мне лжет. Мои тревожные звоночки снова верещат, вызывая головную боль.
Я проглатываю разочарование.
― Я знаю, но…
― В любом случае, это не важно. Теперь ты знаешь. Вот все, что имеет значение.
Но что еще ты от меня скрываешь? Как я могу верить, что после ты всегда будешь говорить мне правду?
Может быть, я раздуваю из мухи слона, но я так не считаю. Близнец, бога ради. Какой человек забудет рассказать о своем близнеце?
― Какой он… твой брат?
Я пытаюсь скрыть разочарование в голосе.
На его лицо набегает тень, а его глаза темнеют.
― Мы с ним очень разные.
― В смысле?
― Скажем просто, что он немного непредсказуем.
Он открывает лэптоп.
― Я вас познакомлю, хорошо?
С этими словами он начинает работать на лэптопе, не обращая внимания на взгляд, которым я его одариваю.
― Отлично, ― произношу я тихим, надломленным голосом, но он все равно не поднимает глаз.
Мой живот превратился в сгусток нервов, пока я, откинувшись на спину, пытаюсь выпустить пар.
Меня бесит, что те волшебные ощущения, которые я забрала с собой с Мальдив, были уничтожены одним единственным разговором. Меня бесит, что он ведет себя так, что то, о чем мы говорили, вообще ерунда. Что хуже того, он заставляет меня чувствовать себя, будто это я лгунья.
― Я не понимаю, как ты мог не упомянуть, что у тебя есть брат-близнец.
Уинстон вскидывает голову, его лицо напряжено.
― Я сказал, что познакомлю тебя с ним, когда мы вернемся. Я не понимаю, в чем проблема. Некоторые братья не близки друг с другом. Ничего необычного.
― Ты же знаешь, что дело не в этом, Уинстон. Близки или нет, он все равно твой брат, а я твоя невеста. Я заслуживаю знать, ты так не считаешь? А не узнавать случайно.
― Что ты хочешь, чтобы я сделал, Дженна?