― Если я останусь с тобой, и ты снова меня ударишь, вероятно, ты скажешь то же самое. Все кончено. Я больше так не могу.
― Вот так? ― Он морщит лоб. ― Ты ставишь на нас крест вот так просто?
― То, что ты сделал, непростительно. Я не такая женщина.
Ссутулив плечи, он подходит к двери и поворачивается.
― Я не смогу тебя отпустить, Дженна. Я слишком сильно тебя люблю.
― Если это твоя любовь… ― я показываю на свою саднящую щеку. ―…то я предпочитаю жить без нее.
Я опускаюсь на диван и кладу ладони на колени.
Теперь он выглядит злым, выражение его лица предвещает грозу. Он ударил меня. Что, если он потеряет контроль и сделает так снова? Что, если он не выносит, когда его отвергают?
Он пересекает комнату, подходит ко мне снова и садится рядом со мной на диван. Тоже кладет ладони на колени и устремляет взгляд прямо.
― Верь мне, когда я говорю, что я не такой. То, что произошло… такого больше не повторится.
Он снова встает и идет к двери. В этот раз открывает ее. Бросив на меня последний взгляд, он уходит из моей квартиры и закрывает за собой дверь.
В одиночестве я опускаю голову на руки и позволяю слезам свободно течь, пока вокруг меня рушится мир. Разбитые куски моего сердца, острые и заостренные, причиняют адскую боль.
Я плачу, как минимум, час, затем стаскиваю себя с дивана и подхожу к окну.
О, боже мой. Его машина все еще снаружи. Очевидно, что ему сложно уехать. Но к тому, что у нас почти было, возврата нет. В реальной жизни сказок не бывает, они живут лишь на страницах книг. Любовь не должна причинять страдания. Я покончила с ним.
Глава 18
Дженна
― Все кончено, ― признаюсь я Хизер по телефону. ― Я порвала с Уинстоном.
― Что? Почему? Я надеюсь, ты сделала это не из-за того, что я сказала.
Я делаю вдох через забитый нос.
― Нет. Мы были слишком разными. Хотели разного.
― Ты уверена, что хочешь именно этого? ― осторожно спрашивает Хизер.
Я хочу рассказать ей, что сделал Уинстон, разделить свою боль с человеком, которому доверяю, но не могу заставить себя сделать это. Я не знаю, что меня останавливает. Может быть стыд.
― Да, думаю, это то, чего я хочу. ― Прикусываю губу. ― По правде говоря, между нами что-то было не так еще с момента помолвки.
― Ты хорошо все обдумала? ― добавляет Хизер. ― Просто это так внезапно, вот и все.
― Мне не нужно это обдумывать. Глубоко внутри, я каким-то образом знала, что то, что между нами, слишком хорошо, чтобы быть правдой. Вернувшись в Нью-Йорк, я поняла, что ничего не получится.
Хизер долго молчит. На заднем фоне играет приглушенная музыка.
― Как он это воспринял? ― спрашивает она с мягкостью в тоне.
Я встаю с дивана и подхожу к окну в гостиной. Машины Уинстона там больше нет.
― Он не хотел меня отпускать, но я приняла решение.
― Мне так жаль, милая. Я знаю, как сильно он тебе нравился.
― Или, может быть, я обманывала себя, думая, что он мне нравится. Может быть, меня закружил его мир роскоши и романтики, и я не могла думать ясно.
― Нет ничего плохого в романтике, ― произносит Хизер. ― С правильным мужчиной романтика прекрасна.
― Знаю. Наверное, он не был моим единственным.
― Ладно, сладкая, ― голос Хизер тихий и успокаивающий. ― Если ты довольна своим решением. Я тебя поддерживаю.
― Думаешь, мне стоит прямо сейчас позвонить маме с папой… рассказать им?
Мне их жаль, особенно отца, который так радовался новому бизнесу. Теперь, когда Уинстона больше нет в моей жизни, думаю, что уговор отменяется. Но иначе было нельзя.
― Ты кажешься очень расстроенной. Почему бы тебе не подождать до утра? Сначала переспи с этим.
― Может быть, ты права. Не думаю, что прямо сейчас у меня есть силы разбираться с их разочарованием. ― Я потираю свои уставшие глаза. ― Может быть, я приеду домой через пару дней. На какое-то время мне нужно покинуть Нью-Йорк.
― Хорошая мысль. Если тебе что-нибудь понадобится, я тут.
После завершения разговора я выхожу из спальни, чтобы принять долгий горячий душ, желая, чтобы вода смыла боль, но она остается. Я стою под горячими струями, а по моим щекам текут слезы. Я расстроена, что наши отношения подошли к концу, но больнее всего от того, как все закончилось, что привело меня к такому решению.
Я тянусь к своему гелю для душа с ароматом кокоса, который я купила в супермаркете на Мальдивах. В тот момент, когда я выдавливаю гель на губку, запах сразу же напоминает мне о времени, что мы провели с Уинстоном вместе.
Я закрываю бутылочку и беру другую, которая не приносит с собой горьких воспоминаний. А затем скребу себя до покрасневшей и оцарапанной кожи.
Выхожу из стоячего душа и встаю перед зеркалом, от моей теплой кожи исходит пар. Пар тут же уносит прохладный воздух, дующий из окна, оставляет мурашки.
― Ты поступила правильно, ― мягко говорю я себе. ― Ты выбрала себя. Ты заслуживаешь лучшего.
Подходя к двери ванной, все еще обнаженная, я еще больше уверяюсь в своем решении. Но когда я пересекаю порог, дыхание застревает у меня в горле, и я застываю.
Уинстон сидит на моей постели, извиняется взглядом.
По моей спине пробегает холодок.
― Что… что ты здесь делаешь?
Я быстро подхожу к комоду у стены и хватаю чистое полотенце. Больше я не чувствую себя уютно рядом с ним обнаженной.