― Еще как, бл*ть, найдешь, сучонок. И всадишь ей пулю в голову. Она должна умереть. Она в курсе про наши дела.
Голос незнакомца охрип от ярости.
― Как и твой братец. Кто, бл*ть, кого-то душит и не заканчивает работу?
― Мне жаль, ― произносит Уинстон, и я падаю духом. ― Я думал…
― Ты ошибался. ― Скрипят пружины. Кто-то сел на кровать. ― Твой брат-близнец создал этот чертов беспорядок, и он его уберет.
― Что ты хочешь, чтобы я сделал? Я сделаю что угодно, ― быстро говорит Трэвис.
― Это я и хотел услышать, ― мужчина умолкает. ― Теперь, когда мы знаем, что твой брат не убивал эту женщину, это меняет все.
― О чем ты? ― медленно спрашивает Трэвис.
― Ты давно уже в этом бизнесе. Я думал, ты знаешь, что это значит. Но раз уж твой брат не знает, позволь я объясню.
Снова повисает молчание, но я слышу рваное дыхание и шорох ног.
― Раз он больше не подходит на то, чтобы стать одним из нас, он должен умереть.
Слушая слова мужчины, я начинаю дрожать. Я зажмуриваю глаза и заставляю себя не открывать их, или же я никогда не выйду из этой квартиры живой.
Он хочет убить Уинстона. Учитывая то, что он пытался сделать со мной, я желаю ему смерти, но только мысленно, потому что, в отличие от него, я не убийца даже в своей голове. Но я хочу, чтобы его посадили за попытку убийства.
― Нет. Я никому ничего не скажу, ― умоляет Уинстон. Он никогда не был таким слабым и жалким. ― Пожалуйста… вы не можете.
Мужчина смеется.
― Не переживай, не стану я тебя убивать. Твой брат тебя убьет.
Моя дрожащая рука перемещается к все еще саднящему горлу, когда до меня доходит смысл его слов. Когда Трэвис рассказал Уинстону о клубе «Полночь», я думала, он шутит. Но он не шутил. Меня ужасало слышать все те вещи, что он рассказывал, и меня вдруг осеняет, что он участник опасного клуба мужчин садистов, но я не предполагала, что они настолько хладнокровны, и, что я в огромной опасности.
Я прикусываю губу и сжимаю руки вокруг ног, чтобы они не тряслись. Больше всего на свете я хочу вырваться из этого гардероба и бежать за свою жизнь, но уверена, что немец даже не вздрогнет, когда застрелит меня в затылок.
― Ты хочешь, чтобы я убил своего брата? ― спрашивает Трэвис. Он, кажется, нервничает.
― Ты уже убивал. Это будет вишенкой на торте.
― Но он мой брат.
― Послушай, парень. Ты испортил мне вечер. Я хочу убраться отсюда нах*й. Если ты его не убьешь, я убью вас обоих. Выбирать тебе.
Молчание нарушается лишь хныканьем, которое я уверена, исходит от Уинстона.
― Ты не можешь этого сделать, Трэвис, ― наконец, произносит он. ― Ты не можешь убить собственного брата.
― У меня нет выбора, ― говорит Трэвис. ― Я верен клубу «Полночь». Они моя настоящая семья.
― Нет, ― голос Уинстона надломлен. ― Отпусти меня.
По звукам ясно, что Уинстон, вероятно, пытается сбежать, а двое других мужчин пытаются остановить его.
― Вышиби ему мозги, или ты умрешь вместо него.
Теперь немец в ярости.
Он не успевает повторить, как в мое сердце врезаются звуки выстрелов. Они негромкие, потому что, вероятно, используется глушитель, но я слышу звуки смерти. Я чувствую себя так, будто падаю, и не знаю, как остановить это падение.
Я впиваюсь зубами в губу, чтобы не заплакать. Я все еще плотно зажмуриваю глаза. Если они сейчас не уйдут, я могу не выдержать. Нет, я должна постараться. Я не могу умереть, не сегодня, не так.
― Знал, что в тебе это есть, ― говорит мужчина. ― Мои поздравления. Иди к машине. Мы должны уведомить Братьев. Еще нам понадобится прибраться здесь.
Слышны звуки шагов, затем хлопает дверь. Я уже готова расслабиться, когда до меня доносится голос Трэвиса. О, нет, он все еще в комнате.
― Прости, братец. Я не хотел, чтобы все так закончилось, ― он вздыхает. ― Но если быть честным, ты стоял на пути моего счастья. Твоя жизнь была моей.
Он прочищает горло.
― Не переживай. Я найду Дженну, трахну ее в последний раз от твоего имени, а затем отправлю к тебе. Это может занять время, потому что сначала я хочу с ней позабавиться.
Сердце бьется у меня в горле, когда он также покидает комнату. Когда дверь снова хлопает, я понимаю, что должна идти, или они найдут меня. Вероятно, они вызовут команду убийц, чтобы они пришли и избавились от тела Уинстона, и один из них может обнаружить гардероб.
Я открываю дверь и выползаю от туда, чувствуя себя так, будто пробираюсь сквозь воду. Я закрываю дверь и продолжаю ползти к двери. Меня мутит, когда я замечаю тело Уинстона на полу. Его застрелили в голову. Я сглатываю желчь и отворачиваюсь.
Я хочу встать, бежать, но меня ослабляет страх. С моего лица капает пот, и я все еще дрожу, продвигаясь к входной двери.
После нескольких попыток встать, мне удается выпрямиться на трясущихся ногах и открыть дверь. Не думаю, что долго смогу простоять, потому что меня уже охватывает головокружение. Я высовываю голову наружу, чтобы просканировать коридор, молясь Богу, чтобы они меня не увидели.
К моему облегчению, коридор пуст. Нет времени думать или колебаться. Спотыкаясь, все еще обнаженная, я иду к одной из дверей напротив моей квартиры. Я выбираю дверь старой миссис Реймонд, потому что она всегда дома. Я стучу со всех сил, какие мне позволяет мое ослабленное тело. Никто не подходит к двери.
Шум лифта внизу придает мне сил. Я стучу сильнее. Я уже готова уйти и попытаться достучаться в другую дверь, когда дверь открывается, и так как я опираюсь на нее, я вваливаюсь внутрь.
― Пожалуйста, ― произношу я хриплым голосом. ― Пожалуйста, закройте дверь.
Миссис Реймонд смотрит на меня, опустив брови, но делает так, как я попросила.
― Что с тобой произошло? Ты знаешь, что ты голая?
― Мне нужна ваша помощь, ― произношу я сквозь рыдания. ― Я в опасности.
У женщины отвисает челюсть, и я рассказываю ей краткую версию своей истории, прежде чем она решит меня вышвырнуть.
Когда я завершаю, она быстро подходит к дивану. Она берет домашний телефон и быстро передает его мне, а затем шаркает к двери, чтобы посмотреть в глазок.
― Они вернулись. Вызывай 911, ― говорит она.