Страхов предлагал восстановить слова Анны: «Где я? Что я делаю? Зачем?» «Последняя редакция самой сцены смерти, — писал он, — так суха, что страх. Я, впрочем, думаю, что едва ли удобно предлагать читателям новую редакцию, когда все черты до единой уже врезались в их памяти… Прошу вас, посмотрите еще, не оставить ли вторую (то есть журнальную редакцию. — С. Р.)» (ПС, с. 130–131). Толстой согласился с предложением Страхова.