Все мои лекарства оказывались выброшенными в унитаз, каждый визит врача был либо отменен, либо пропущен из-за нее. Из-за нее вся моя жизнь превратилась в руины. У меня не было нормального детства, но это не совсем ее вина. Все мои подростковые годы были потрачены впустую из-за ее действий. А теперь из-за нее моя молодость жестоко разрушена.
Все плохое в моей жизни произошло из-за нее!
Прогулка к пруду была такой же мирной, как и в прошлый раз. И он так же прекрасен, как и тогда, когда я впервые нашла это место. Свет заходящего солнца делает обстановку такой безмятежной. Оранжевые, пурпурные и желтые линии раскрашивают верхушки деревьев от заходящего солнца.
Я сажусь у пруда и кладу пальцы на поверхность воды, создавая рябь. Она искажает мое отражение. Заставляя меня выглядеть так, как я себя чувствую.
Испорченной. Я такая дрянь, и ничего не могу с собой поделать. Она все усложняет. Я стараюсь быть нормальной, я пытаюсь контролировать свою жизнь. Но чем больше я стараюсь, тем сильнее она сопротивляется. Это нескончаемая битва с ней. Как будто она всегда должна сделать что-то, что заставит нас рухнуть, и восстанавливаться после этого всегда чертовски больно.
«Зачем ты пришла сюда?»
Вот тебе и одиночество. Но опять же, я никогда не бываю одна.
— Потому что мне здесь нравится. Здесь тихо и спокойно. Разве это проблема?
«Здесь полный отстой. Насекомые, и пахнет как дерьмо. Как жуки и дерьмо могут пахнут мирно?»
— Никто не просил тебя выходить. Здесь прекрасно. Уходи. — Пожалуйста!
«Итак, я подумала о том, что делать с Монте...»
— Ты черт возьми ничего не сделаешь с Монте. Уже нет. Я отпущу его завтра, а потом… — Я замолкаю, потому что не знаю, что буду делать после того, как отпущу его. Просто знаю, что мне нужно увести его как можно дальше от себя. Она сделала меня ядовитым человеком, и она причиняет ему боль.
«Что потом, Агония? Сдаться? Ты действительно думаешь, что сможешь справиться с тем, что тебя накачают наркотиками и запрут на всю оставшуюся жизнь? Мы проходили это в течение восьми лет, и это сломило тебя». — Она отрицательно качает головой. — «Или ты думала, что я позволю тебе получить помощь и избавиться от меня? И все будут рады и счастливы». — Циничный смех вырывается из нее. — «Смилуйся. Я здесь навсегда, Агония. Я никуда не уйду. Никогда. Привыкай к этому, потому что мне действительно нравится выходить наружу. Я торчала в твоей голове слишком долго. Скоро все изменится!»
Как бы мне ни хотелось, чтобы она соврала, я знаю, что она выполнит все, что задумала. Она уничтожит меня, медленно и мучительно, но в конце концов убьет нас обоих.
Это наводит меня на мысль. То, что стоило сделать давным-давно. Прежде чем она поняла, насколько сильна.
Глава 18
Монте
Агония ушла несколько часов назад, судя по часам на тумбочке. Мне не следовало бы беспокоиться о ней, но я беспокоюсь. Я потратил это время, чтобы обдумать свой план и тщательно продумать каждый шаг.
Я просто надеюсь, что это сработает.
В животе громко урчит. Я очень хочу есть. Я не стал есть пищу, приготовленную Агонией, потому что не знал, кто ее приготовил. Агония или Она. Не хотел рисковать. Вполне возможно, в тот момент она могла быть отравлена или посыпана осколками стекла или каким-нибудь безумным и злым дерьмом, которое заставило бы меня умереть медленной и мучительной смертью.
Звук входной двери прерывает тишину дома. Все мое тело напрягается и вызывает волну боли, пробегающую по мне. Каждая мышца болит.
Хорошо. Посмотрим, кто войдет в эту дверь.
Но никто не входит. Звук шагов не доносился из коридора. Просто жутко тихо, и я не знаю, должен ли позвать Агонию или Ее, или, черт возьми, даже кого-то еще. Черт, а что, если Она привела сюда кого-то еще, чтобы пытать? Или кто-то еще здесь, чтобы мучить меня!
Проходит десять долгих, мучительно тихих минут, прежде чем я слышу шаги, приближающиеся к двери. Все это время я смотрел на дверь, ожидая, надеясь, что это просто Агония войдет ко мне.
Дверь открывается, и входит Агония:
— Извини, что так долго не возвращалась. У меня есть немного еды. Я имею в виду, если ты хочешь что-нибудь съесть. Я пойму, если ты не станешь.
Спасибо тебе, Иисус!
— Могу ли я быть уверен, что она не отравлена? — неуверенно спрашиваю я, надеясь, что это не вернет Ее Дьявола.
Агония смеется, и это немного согревает мне сердце.
— Обещаю. Я только что купила ее в закусочной у дороги.
Агония ставит еду на комод. Она слегка поворачивается, загораживая мне обзор, и кладет что-то в верхний ящик.
— У меня есть бургеры и картошка фри. Все самое простое.
Она такая спокойная, что даже страшно.
Я дергаю веревку здоровой рукой:
— Могу я поесть сам? — Агония обхватывает меня, и ее грудь оказывается прямо перед моим лицом. Я тихо стону. Это просто несправедливо.
— Ладно. Помни…
— Да, не делать глупостей. Знаю, — перебиваю я.
— Правильно. — Она вздыхает.
Агония возвращается к комоду и хватает еду, которая так хорошо пахнет. Она осторожно садится на кровать рядом со мной и начинает есть. С минуту я наблюдаю. Глядя на нее сейчас, никогда не скажешь, что с ней что-то не так. За исключением ее глаз. Постоянная борьба между черным и синим. Это может выдать ее, но вы должны действительно посмотреть на нее, чтобы заметить, что, что-то произошло. Внутренняя война, которую она постоянно ведет внутри себя.
Я беру гамбургер, который Агония положила рядом, и откусываю. Мой желудок урчит от удовольствия, когда я глотаю. Так хорошо. Набираю горсть жареной картошки и запихиваю ее в рот, как будто это последний раз, когда я ем ее снова.
Я съедаю все до последней крошки за пять минут. Закончив, я поднимаю глаза и вижу, что Агония смотрит на меня с удивлением. Ну, я просто выставил себя полным придурком.
— Прости. — Я хихикаю.
— Нет, я понимаю. Ты был голоден. — Агония берет обертки, складывает их в пакет и откладывает еду в сторону. Этот побежденный взгляд снова охватывает ее. Я кладу свободную руку ей на бедро.
— Я должна снова связать тебя, — Она встает с кровати и тянется к моей руке. Я не борюсь с ней. Чем больше я буду сотрудничать, тем легче будет делать то, что мне нужно.
После того, как моя рука снова привязана, Агония уходит, не сказав больше ничего. И снова я остаюсь один. В доме тихо. А когда в гостиной гаснет свет…
Я выдергиваю сломанную руку из веревки и с болью приступаю к осуществлению своего плана.
Глава 19
Агония
Я уже два часа пялюсь в учебник. Я не прочла ни единого слова. Вижу только черные, размытые линии. Вытираю лицо рукавом и пытаюсь снова. Я должна продолжать учиться, чтобы сдать выпускные экзамены. Но все это дерьмо занимает мои мысли полностью.