В первую секунду я даже не могу понять, что это значит! И тут до меня начинает медленно доходить оглушающий смысл этих слов. Тело наливается свинцовой тяжестью, и кажется, меня парализует от понимания услышанного. Я делаю вдох и воздух застывает в груди. Страшный холод накрывает меня с головы до ног. Я медленно выдыхаю и тело отвечает жаром. Где-то в голове гулко стучит сердце.
Это не я сейчас говорю, своему мужу, что жду ребенка. Это не я сейчас делюсь с ним радостью. Это не я стою с ним на нашей кухне. Это моя сестричка. Моя любимая Ленка. Та, кого я растила с детства, когда мы остались вдвоем. Та, которой я всегда помогала и всегда была за нее горой.
Шуршание одежды. Звук поцелуя. Ватными ногами, шаг за шагом, я вхожу на кухню, чтобы увидеть то, что не хочу видеть, понять то, что не хочу понимать.
Мой Глеб, мой муж, отец моего ребенка целуется с моей сестрой. Она сидит на нашей барной стойке, и ее длинные ноги обхватывают его крепкий зад. Его красивые, мускулистые руки, крепко поддерживают ее спину, и вот одна его рука скользит под юбку моей сестры, и мне видно кружевной край чулка.
Они не видят меня. Они не слышат меня. Зато я вижу их. И мне кажется, я хочу умереть в эту секунду, ибо каждой клеточкой тела, я чувствую боль. Словно огромный, острый нож входит мне в сердце и проворачивается там с каждой секундой.
— Зай, — Ленка отлепляется от моего мужа — ну и что, как мы теперь? Когда все скажем нашей клуше? Она же расстроится. Даже жаль ее чутка. Что думаешь?
— Да пошла она! — Глеб утыкается в шею моей сестры — Я сейчас так счастлив! Я так рад!
Он гладит ее бедро и Ленка запрокидывает голову назад.
Я смотрю на них и чувствую, что боль сжимается в точку и превращается в холодную ярость. Интересно, они занимались сексом на нашей кухне? Думаю, да. На барной стойке сидит она так, словно делала это много раз. И так спокойно обнимает его ногами. Так, словно она уже делала это много раз. Наконец, Ленка открывает глаза и видит меня.
— Ой! — пискает она и пытается отстраниться от моего мужа.
Глеб оборачивается.
И я делаю выдох.
— Я тоже рада за тебя, милый. И за тебя, сестричка. — Говорю я, стараясь держать себя в руках.
Странная гримаса искажает красивое лицо моего мужа.
— Ты что так рано? — Он смотрит на меня холодными пустыми глазами. Поворачивается ко мне и закрывает Ленку своей спиной.
— А мне кажется, я слишком поздно. — тихо говорю я.
— Конечно поздно! — вспыхивает муж моментально. — Конечно ты поздно спохватилась! Что ты смотришь на меня? Я мужик! У меня есть потребности! Посмотри на себя! Да ты же вечно сидишь там в этой своей школе. Утром встаю — ты в школу. Вечером — ты еще в школе. Да я забыл, как потрахаться нормально! У тебя то полночи тетради, то подготовка к тестам! Да с тобой… Да с тобой даже в ресторан не выйти!
— Да ты меня и не приглашал… Последний раз… — начинаю я.
— Что последний раз? Да ты сорвалась в школу свою, потому что у тебя ученик ногу сломал! Ты только и думаешь, что о других детях. Посмотри на себя!
Мысленно окидываю себя взглядом и понимаю, что выгляжу ничуть не хуже моей сестры. Мы с ней очень похожи, только она младше меня на пять лет и краситься в блондинку.
— Марин, смирись! — Ленка поправляет юбку и спрыгивает с барной стойки. — У нас с Глебом будет ребенок, он так долго этого ждал.
Она становится рядом с моим мужем и обвивает своими руками его крепкую шея.
— Мы с Глебушкой любим друг друга, да котя?
Муж кивает, не спуская с меня взгляда.
— Ну так бывает, Марин! — продолжает Ленка, уже в мою сторону. — Ну не уследила ты за мужиком, а он вон у тебя какой классный! Глеб прав, ты не обижайся. Ну какая из тебя жена бизнесмена? Не в ресторан с тобой не выйти, ни в приличное общество. Глеб говорит, и в постели с тобой скучновато стало. И вообще, жена бизнесмена не должна работать, тем более в какой-то там школе. А ты и выглядишь, как серая мышь и работа у тебя скучная. Скучная работа для скучной тебя.
— Ах ты дрянь, — мой голос начинает наливаться сталью. — После всего того, что я для тебя сделала! Это я попросила Глеба взять тебя на работу к нему, потому что тебя везде выгоняли! Да ты же больше двух месяцев негде не задерживалась!
— Зато я тут задержусь! — она окидывает взглядом мою кухню. — И не все созданы для работы, как ты! Кто-то должен быть просто красивым и счастливым!
— Счастливым? За чужой счет? — Я смотрю ей прямо в глаза и чувствую, как полыхают мои щеки.
— За какой чужой счет? — вклинивается в разговор мой муж. — Тут все мое. Тут твоего вообще нечего нет.
— Это и моя квартира тоже! Мы покупали ее вместе. — я перевожу взгляд на мужа.
— До брака! Мы покупали ее до брака. И я оформил ее на себя. Неужели ты думаешь, что я такой идиот, чтобы это не сделать? А ты, ты даже не удосужилась проверить документы! Ленка права: ты — клуша!
Меня второй раз накрывает ледяная волна. Получается, он предал меня гораздо раньше? Он что, сразу планировал меня предать?
— Убирайся отсюда! — кричит на меня моя собственная сестра. — Ты слышала? Ты вообще не знаешь, что надо нормальному мужику! Ты даже ребенка родить не можешь! Ты пустышка! Надменная дура, которая считает, что она умнее всех!
— Да как смеешь?! Я же тебя с детства растила! Я же для тебя… — кричу я.
— Да ты мне завидовала всю жизнь! Пока ты за книжками своими сидела, я хоть с парнями тусовалась! А ты всю жизнь никому не нужна была! Единственное, в чем тебе повезло в жизни, это с мужем! И того ты сейчас потеряла! Поняла? — истерит моя родная сестра. — У нас будет ребенок! У нас! Слышишь?!
Она визжит на меня и ее красное личико мелькает перед моим лицом. Я смотрю на нее с каким-то диком ужасом. Я вижу ее словно впервые. Эти искаженные злобой глаза. За что она так ненавидит меня? И это мой единственный родной человек на земле? И она за моей спиной спала с моим мужем?! В моем доме, где я всегда была ей так рада! И она сейчас поливает меня грязью?! Я очень хочу остановить ее крик и заношу руку, чтобы дать ей пощечину. Вдруг резкая боль на запястье останавливает меня. Мой муж сильно хватает меня за руку и притягивает к себе.
— Не стоит поднимать руку на мать моего будущего ребенка!
Он резко отпихивает меня от себя. Я смотрю на него и понимаю, что это больше не мой Глеб. Ленка приглаживает свои волосы.
— Котя, спасибо! Ты меня защитил от этой ненормальной в нашем доме.
В нашем доме? Прекрасно! Ну что ж, раз это ваш дом, то ты должна быть в курсе, что у меня стоит вот тут на плите в кастрюле с длинной ручкой.
Скоро каникулы. И мы с ребятами решили делать карнавал в честь окончания года. А что надо для карнавала — конечно же маски. И делали мы их сами. Из папье-маше. Я сварила две кастрюли клейстера. Одна нам пригодилась на уроке. А вторая сейчас стоит на плите.
— Ваш дом? — переспрашиваю я сестру, — а что у тебя тут? В твоем доме?
— Откуда я знаю?! — визжит сестра.
Я даже не подозревала, что она такая истеричка.
— Смотри! — говорю я и беру ковш холодного клейстера и резко выливаю на нее.
Глеб отпрыгивает в сторону, и вся клейкая масса летит на волосы, лицо, шею моей сестры. Там крахмал. Он не ядовит. Отмоется.
А мне кажется, никогда не отмыться от той гадости, что я увидела сейчас.
И я выбегаю из квартиры.