Я выбегаю из квартиры, но бегу не в лифт, а наверх к техническому этажу.
Прижимаюсь спиной к стене и зажимаю руками рот, чтобы не начать кричать от скопившийся боли. Понимаю, что это было правильное решение.
Слышу, как распахивается дверь тамбура и оттуда несется моя сестра.
— Котя! Котя, вези меня в больницу срочно! — верещит Ленка. — Я не знаю, что это! Что со мной, котя?
— Милая успокойся, — бормочет Глеб и я слышу звук лифта.
— А вдруг это навсегда останется на моем лице? А вдруг я останусь без волос? Ты будешь меня любить, котя?
Лифт открывается. Окончание фразы я не слышу.
«Да, Лена, мозгов у тебя точно нет, надо просто умыться…» — думаю я. И сразу одергиваю себя. Это не у Лены нет мозгов, а у меня, ведь даже сейчас я думаю о других, а не о себе.
Я медленно сползаю по стене, и утыкаюсь лицом в колени.
Глеб, мой Глеб…
Мы познакомились в институте на третьем курсе. У нас намечался новогодний бал в костюмах, но беда всех педагогических институтов — отсутствие парней, вот кто-то знакомый из деканата и попросил его к нам заскочить, потанцевать. Он к тому времени уже закончил что-то экономический вуз и работал в фирме отца.
Я была в костюме Золушки, который сделала из свадебного платья мамы, а он был в плаще и представился Суперменом.
Мы танцевали с ним весь вечер, потом он пошел провожать меня домой. Падали снежинки, в парке светили фонари, и я впервые поцеловалась.
Он был моим Супергероем — парень из другой жизни. Красивый, успешный — девчонки на курсе тогда шутили, что мне и правда повезло, как Золушке, встретить своего принца.
Летом на мой день рождения, он сделал мне сюрприз. Мы полетели в Турцию, и я оказалась с ним наедине в шикарном номере, украшенном свечами, с бутылкой шампанского, а вся кровать была усыпана лепестками ярких цветов. Я даже представить себе не могла, что такое бывает не в кино, а в жизни. Он протянул мне бокал. Мы зажгли свечи и это было так красиво, как в самых романтических фильмах, мы целовались и кружились по комнате и в какой-то момент упали на кровать… И тот рассвет, я встретила со своим первым мужчиной, с моим Глебом.
Поле нашей свадьбы родители Глеба решили, что им надоел прохладный воздух нашего города и они переехали к морю, оставив фирму ему.
Ту самую фирму, в которую я просила его взять мою сестру. Глеб еще хвалил Ленку все это время, говорил, что с работой она превосходно справляется, хоть и без образования.
Ну да, для такой работы образование и не надо. Ну сестричка! Спасибо тебе…
Хватит сидеть! Я вытираю слезы встаю. Надо уходить отсюда. Надо идти. Но куда? К Кому? Все это время Ленка и Глеб были для меня самыми близкими людьми. И в одну минуту я семьи, сестры и дома.
Я доверяла своему мужу. Я действительно отдала ему деньги на покупку квартиры. Я и подумать не могла, что он может обмануть меня. Зачем? Он хорошо зарабатывает. Я уверена, что он и без моих денег смог бы купить квартиру. Какая же я была дура. И что теперь?
Для начала я хочу уйти из этого дома. Я спускаюсь вниз, на свой этаж. Быстро вызываю лифт, не хочу встречаться сейчас с соседями. Надо проскочить мимо консьержки на свежий воздух. Выхожу из лифта, делаю пару шагов.
— Марина Игоревна, у вас дома все в порядке? — консьержка высовывается из своего окна. — Ваш муж с вашей сестрой выбежали минут пять назад, она так кричала. Стряслось что?
Наша консьержка и по совместительству, бабушка одной из моих учениц, замечательная женщина, что же мне ей сказать.
— Она… — придумываю на ходу, — помыла голову не тем шампунем. Испугалась за прическу.
— А с вами-то все в порядке? На вас лица нет. Устали так сегодня, с нашими шалопаями, да?
— Да. Все хорошо. — силюсь улыбнуться. Не буду же я ей все рассказывать. Мерзко таким делиться. Закусываю губу, чтобы не расплакаться. Скорее бы на свежий воздух. Там можно плакать.
— Аааа… Ну ладно. — протягивает консьержка мне в спину.
Выхожу на улицу.
Ну вот и все. Можно свернуть за угол дома и дать волю слезам, но плакать уже нет сил. Медленно бреду по улицам. Понимаю, что в голове нет ни одной мысли. Только чувство боли, распирающее изнутри. Что дальше? Как мне жить? Что мне делать? Я не знаю…
Иду какими-то улочками, куда-то сворачиваю. Мимо проходят люди, катятся велосипедисты, бегают дети. Мир продолжает существовать, у людей все хорошо, это только моя жизнь кончена. Обхватываю себя руками, кажется меня колотит дрожь.
Вдруг из сонного состояния меня вырывает резкий звук. Я знаю, что это за звук, но не сразу понимаю, откуда он. И через секунду до сознания доходит, что это был звук торможения колес электросамоката. Громкий визг. Чей-то крик. Удар!
«Мой ребенок!» — думаю я и оказываюсь на асфальте.