— Мариночка, солнышко! Я войду?
Елизавета Ивановна осторожно заходит ко мне в спальню и присаживается на край кровати.
— Как ты себя чувствуешь, не заболела? Я что-то переживаю. — встревоженно говорит она.
— Нет, все хорошо! А сколько времени? — я тянусь за телефоном.
— Так почти час дня! Вот мы и заволновались. — она поглядывает на меня и нервно гладит край одеяла.
— Ой, как стыдно! — я подрываюсь встать.
— Лежи! Все хорошо, просто испугалась, что ты могла приболеть после вчерашнего, вот и забеспокоилась, а так — спи сколько хочешь.
— Нет, нет! Завтра же на работу!
И первый раз мысль о работе вызывает у меня, не прилив радостного возбуждения, а легкую грусть. Интересно, почему? Неужели я не хочу больше учить чужих детей?
— Да, хотела тебя предупредить, я с Васей уже поговорила, — осторожно начинает мама Алексея, — он никому нечего не скажет. Не переживай!
— Да я…
— Не стоит в школе про это знать, а то у нас любят трепать языками в женском коллективе. — вздыхает она, — Мы поедем к себе вечером. Оттуда к школе ближе. Ваську утром не добудишься, это мы уже проходили. Нас Леша добросит, а ты оставайся. Людмила с мужем сегодня выходной попросили. К своим съездить. Не испугаешься одна в доме?
— Нет, что вы! — уверенно говорю я.
— Вот и отлично! Тут все тихо. Выспишься. А завтра утром тебя Леша на работу привезет. И заберет! — тоном, не терпящим возражений, добавляет она.
— Хорошо! — соглашаюсь я. — Только мне все равно к себе зайти надо будет. Вещи, документы собрать.
— Говори, когда пойдешь к себе, я с тобой схожу. Или Леша. Ну если считаешь, что не надо им с Лешей видеться, то конечно я составлю компанию.
— Я сама… — начинаю я, но Елизавета Ивановна меня тут же перебивает.
— Не вздумай ходить туда одна. То, что ты в ресторане провернула, это конечно замечательно, но сдается мне, что муж у тебя… как бы это помягче…
— Козел? — подсказываю я.
— Ой, я бы жёстче сказала. — вздыхает бабушка Васи, — Как бы он тебе нечего не сделал. А то начнет еще руки распускать. Договорились? Со мной или Лешей к себе пойдешь, хорошо?
— Договорились, Елизавета Ивановна. Спасибо вам за все, — искренне благодарю я.
— Ой, будет! — засмущавшись, машет она рукой. — Отдыхай!
За ней закрывается дверь, и я погружаюсь в грустные мысли.
Действительно, что там придумал мой муж… Нервно кусаю губы. Не знаю, не понимаю, что он хотел сказать своим сообщением. Перечитываю еще раз: «В эту игру можно играть вдвоем. Теперь я кое-что знаю. Следующий ход — мой». Что он имел ввиду?
На самом деле мама Алексея права, мне не стоит пока одной ходить к себе домой. Возможно через неделю, но точно не сейчас. Вздыхаю.
Ну как через неделю? Мне же надо… все! Это у Леши дома я могу ходить в старых джинсах его мамы, но не на работу же так явиться.
Распахиваю гардероб и задумчиво смотрю на мои одиноко висящие вещи. Так! Юбка, блузка, туфли у меня на завтра есть. Платье, которое я брала себе на вечер — в нем можно прийти в школу. Нет, я конечно могу и в коктейльном платье заявиться — думаю дети будут в восторге, а вот завуч не поймет. Значит все еще не так страшно! Поход к себе в квартиру можно отложить.
Я в прекрасном настроении делаю себе чай на кухне внизу, когда слышу сзади мягкие шаги.
По мне пробегает сладкая дрожь, когда руки Алексея обвивают меня, и его шепот заполняет мое сознание:
— Я тебя поймал! Выспалась?
Я перехватываю его пальцы, и разворачиваюсь к нему лицом. Он проводит подушечкой большого пальца по моему подбородку и нежно касается моих губ поцелуем. Мое дыхание сбивается, когда он медленно двигается по моим губам к центру.
Хорошо, что никто не входит на кухню.
— Слушай, — начинаю я, стараясь вернуть мысли в более целомудренное русло, — я тут подумала…
— Что раз ты живешь у меня нам надо устроить забег по магазинам?
Его руки никак не хотят отпускать меня.
— О, ты так хорошо разбираешься в женщинах, — шучу я и вдруг замечаю легкую тень на его лице.
— Если честно, то вообще не разбираюсь. — серьезно говорит Алексей, отпуская меня из объятий.
— Извини, я не хотела…
— Да, нет все хорошо. — он кладет мне ладонь на живот, и его тепло переходит ко мне, — секрет за секрет? Я сегодня отвезу мамы с сыном в квартиру, а вечером предлагаю зажечь камин и устроить вечер воспоминаний. Как ты на это смотришь?
— Отлично! Время достать старых скелетов из шкафа!
Он одёргивает руку от меня, словно ужаленный.
— Леш, да что случилось? — неловко бормочу, пытаясь сгладить ситуацию, — Я же шучу!
— Да нет, Марин, все хорошо! Устроим вечер скелетов. — он трет глаза и уже с легкой улыбкой продолжает, — Пошли в сад.
Остаток для проходит быстро и очень легко. Вечером, уже на прощание, когда я обнимаю Елизавету Ивановну, она встревоженно начинает причитать:
— Ты главное не переживай, через час, ну максимум полтора Леша вернётся.
Странно, я вроде не показывала страха остаться одной.
— Ну, мам, что тут опасаться в нашем доме? Участок за забором, забор на автоматических воротах, при въезде вообще охрана.
— Ну извини. — всплескивает руками его мама, — Это мать старая, мать думает, что одной в чужом доме будет не по себе. — и тут же продолжает, повернувшись ко мне, — Смотри, Мариш, вот тут щеколдочка на двери…
— Которой мы никогда не пользуемся! — прерывает ее Алексей, — Люблю тебя, мам, пошли уже. Васька заждался в машине. Марин, я скоро буду!
Я машу им на прощание, стоя на пороге дома.
Машина Алексея выезжает за ворота, и они автоматически начинают закрываться назад. Я поворачиваюсь к дверям, как вдруг замечаю тень, мелькнувшую в проеме входа. Всматриваюсь внимательнее. Кусты у ворот слегка шевелятся, но их вполне могла задеть машина. Никого там нет.
Ой, Елизавета Ивановна! Напугала меня своими заботами! Действительно, ерунда какая — побыть два часа в пустом доме, за высоким забором. Я прикрываю входную дверь и взгляд падает на щеколду.
Ну уж нет! Если закрою дверь на нее, я признаю, что трусиха! А я не такая!
Демонстративно поворачиваюсь к двери спиной и иду к себе наверх, напевая какую-то мелодию.
И лишь гораздо позже я пойму, что темная тень мне не померещилась. А не закрытая щеколда будет стоить мне очень дорого. Слишком дорого.