Мое опоздание никто не заметил. Все были заняты своими делами. Поэтому я старалась как можно незаметнее дойти по коридору в свой кабинет. Закрыть дверь.
Вот мое убежище. Только сейчас я смогла перевести дух.
Достала телефон и набрала Марку.
Гудок, гудок, и еще гудок. Трубку так никто и не взял.
После четвертой моей попытки дозвониться, меня вежлива послали на автоответчик.
И только сейчас я поняла, что все это время пока пыталась дозвониться, я стояла спинок к двери. Сумку я держала под мышкой, а ремешок нервно перебирала пяльцами. Внутри все мое приобретённое часом ранее спокойствие, растаяло, испарилось, как будто и не было его. В животе спазмом закручивалось беспокойство. Оно липкой темнотой все глубже прорастало во мне. А когда муж мне не перезвонил ни через тридцать минут, ни через час. Оставаться дальше в кабинете я не могла. Я решила сама прогуляться до его кабинета. Такие визиты Марк не любил. Ну и хрен с ним. Пусть сделает не довольное лицо или даже пусть голос повысит, зато мне будет спокойнее. Увижу его.
Вышла из кабинета и пошла к лифту. Я сильно волновалась, даже мои любимые туфли, казались мне не удобными, было такое ощущение что их зажала в тески, а дышать в платье просто не возможно. Кружилась голова от нехватки кислорода. Нажала кнопку вызова, и почти сразу двери распахнулись. Отлично. Значит не передумаю.
Кабинет Марка был выше на два этажа. Кабинетов меньше, чем на моем. Большие, светлые и просторные. Меньше людей. Сюда приходили только по записи или по звонку.
Я прошла мимо пустых помещение для презентаций. Везде была тишина. Даже из-за закрытых дверей не было слышно ни звука.
Дошла до конца коридора. Остановилась перед черной лаковой дверью. Занесла руку чтобы постучать, застыла в нерешительности. Я хотела его увидеть и убедиться, что все в порядке, хотела обнять и сказать, что я рядом если понадобиться. Но я и боялась, вдруг ему это сейчас не надо, разозлить и так ему сейчас не сладко. А вдруг я сделаю только хуже.
Но мое спокойствие было дороже неуверенности.
И я тихо, дважды постучала.
За дверью ничего не выдавала что там кто то есть. Я уже собиралась развернуться на каблуках в сторону лифта. Как неслышно дверь распахнули так резко, что я вздрогнула и сделала шаг назад.
Марк стоял в дверях. Без пиджака. Без галстука. Без ботинок. Стоял и смотрел на меня. По глазам читалось неодобрение. Но так как я уже пришла, то не впускать было бы совсем грубо с его стороны. Поэтому через долгие пару минут он меня впустил с недовольным лицом.
Я прошла во внутрь кабинета. Заметила, что все изменилось с последнего моего визита. Появился новый кожаный диван в кофейной зоне. А были удобные кресла. Да и цветовая гамма поменялась. Была светлая, молочная. А сейчас темно бордовая. Стол раньше стоял напротив окна и был стеклянный со светлым основанием. Сейчас же был громадный стол из темно вишневого массива дерева с завалами бумаг на нем.
Вся аура в кабинете кардинально поменялась. Раньше была легкой, светлой и много простора. Можно было рассмотреть, как струился воздух и энергия. Сейчас же на оборот. Было некомфортно находиться тут. Воздух густой, тяжёлый как будто был прибит и не мог двигаться. Энергия не струилась, а давила, выжимая насухо. От таких ассоциаций меня передернула.
За спиной услышала смешок.
— Что, не нравиться как я тут все переделал?
Он подошел ближе ко мне и стал за спиной.
— Главное, чтобы тебе нравилось.
— Я хочу услышать, что ты на самом деле думаешь! Как раньше. Ты говорила и не думала, что мне это может не понравиться.
— Честно.
— Да.
— Хорошо. — спокойно сказала я. — Думаю это подходит тебе сейчас.
— И это все. — чуть обиженно сказал Марк.
— Ты изменился, и то, что я сейчас вижу, больше тебе подходит. Ты стал жёстче вести дела, грубо говорить, стал резче, компромисс ты редко рассматриваешь. Раньше ты меня согревал, а сейчас сжигаешь. — «холодом» последние слова я уже говорила тихо, шепча себе под нос.
Я продолжала стоять спиной к нему, осматривая дальше кабинет. Мебели было мало, только самое необходимое. В углу на против от кофейной зоны, стоял большой макетный стол. Он был пуст, редкое зрелище. Что такая махина стоит голая. Высокий темный металлический стеллаж с папками, которые к слову тоже были темные. Я стояла и ощупывала кабинет взглядом в надежде зацепиться за какую ни будь теплую деталь, привычную взгляду. Но такой не было. Все было новое, холодное, как и Марк.
От своих ощущений и мыслей, которые они вызывали, я поежилась и обняла себя за плечи. Я хотела уйти. Туда, где мне рады. Где тепло.
Но пока я стояла задумавшись, Марк подошел еще ближе. Так, что я чувствовала спиной его грудь, которая плавно, размеренно поднималась со вздохом и опускалась с выдохом. Замерла. Опустила руки, чтобы развернуться и по прощаться. Долг я свой выполнила, убедилась, что живой и в порядке относительном.
Но тут он обнял и сжал меня за плечи. Ток прошел от его пальцев и отозвался внутри болью. Наклонил голову в перед и уткнулся носом мне в затылок. От такой долгожданной нежности я закрыла глаза. Все мысли разом развеялись. Я ведь хотела уйти, тоже забыла. Руки его продолжили свой путь в низ. Плавно очерчивали грудь, задержались на сосках, которые стали твердыми и проступили через кружева белья и тонкую ткань платья. К талии, где крепко до боли впились пальцами, одновременно прикусив слегла кожу у основания шеи. Обжигая горячим дыханием, он повторил это еще раз. И тут же миллион бабочек проснулись и сорвались в верх, взмахнули своими бархатными крылышками. В этот момент я забыла, что нахожусь в кабинете, и в любой момент могут постучать и войти. Мне это было не важно. Сейчас я находилась в другой реальности.
Мне было важно сейчас чувствовать, что Марк со мной, его руки на мне, его губы целуют меня так как раньше, ощущать горячее дыхание на своей коже. Это надежда на то, что все будет хорошо. И отдалась этому чувству, наплевав на все сейчас.
Марк отстранился от меня на секунду, чтобы расстегнуть замок на платье, он был во всю длину платья. Вслед за движением замка, следовали горячие губы с поцелуями каждого позвонка. Такой контраст, холод от металлического замка смешивался с горячими прикосновениями. Это было так чувственно и нежно. Не смогла сдержать стон удовольствия. Я так по нему соскучилась. По этому замирающему чувству внутри.
Платье было легко расстегнуто. Оно легкой волной сползло по плечам мягко струясь в низ. Руки вернулись на бедра и с силой в меня вцепились. От такой страстной хватки останутся синяки. Но было плевать. Он продолжал меня целовать, а я уже не могла стоять тихо. Марк потянул меня к себе. В каком бы он ни был настроении, а желание не скроешь за холодной маской. Это отчетливо я прочувствовала в тесном контакте. Хотела к нему развернуться, чтобы поцеловать. Я так хотела его коснуться губами, пройтись язычком по нижней губе, но он не дал мне этого сделать. Только чуть грубо подтолкнул к направлению стола. Буквально пара шагов, и я упираюсь животом в гладкий, отполированный, холодный край стола. Марк в это время продолжает череду мягких прикосновений. Что в разрез идет с той грубостью, которая была перед этим. Целует меня за ушком, а рука скользящим движением направляется мне между ног. Где уже насквозь промокло мое белье. Когда сегодня утром я второпях собиралась на работу, то даже и не думала какому испытанию оно подвергнется.
Сложно стоять на месте, не шевелится. Ноги сами подгибаются. Есть не преодолимое желание свисти их вместе. Марк коленом раздвигает мне ноги шире, и уверено продолжает следовать своему намеченному маршруту. Отодвигает трусики в сторону, не заботясь об осторожности, и легким движением пальцев начинает поглаживать. Его пальцы, не торопясь проходятся вдоль складочек, через раз не забывая погружать в меня пару фаланг среднего пальца. Боже, я выгибаюсь, в нетерпении, мне этого мало. Запрокидываю голову назад для поцелуя. Марк не дает мне этого сделать снова, а только второй рукой ведет верх по животу, к груди, где слегка задевает твердый, жаждущий ласки сосок, но уделив кроху своего внимания поднимается выше, и обхватывает рукой горло. По мере сдавливания шеи, он медленно вводит в меня один, а затем и второй палец и замирает. И вот уже я готова издать жалостливый всхлип он начинает двигать ими во мне. Постепенно наращивая темп. Большим пальцем он накрывает клитор и начинает выписывать сумасшедшие круги. Это сложно описать, что я чувствую в этот момент. Мне не хватает воздуха от наполненности внизу живота. Глаза закатываю от удовольствия. Пальце все требовательней входят в меня, и мне уже их мало. Я сама стараюсь двигаться так, чтобы глубже на них насадиться. Хватка на шее не слабеет. А только в так с пальцами сжимается и расслабляется. Губами он прикусывает мне больно плечо, и от этого укуса расползается новая волна удовольствия. Я крепко цепляюсь за край стола. Темп ускоряется, он ловко выворачивает пальцы внутри меня. Они умело танцую что я теряюсь. Чувствую отдаленно как по ногам начинает течь влага. Я настолько близка к фейерверку внутри, что начинаю шептать не связно. Марк отпускает мою шею. Ведет вниз до груди. Берет сосок, сильно его сжимает, кусает уже с отметинами плечо и одновременно с этим пальцы внутри умело достают до возбужденной точки, до искр из глаз. И в этот момент меня накрывает, сладкая боль простреливает от места укуса, к соску, и вниз, где волна экстаза меня поглощает. Я чувствую, как мышцы сжимают его пальцы во мне, а он продолжает уже легко, не глубоко двигаться во мне, продлевая удовольствие. Место укуса он целует, даже нежно. Дает мне отдышаться и предти в себя, пальцы не вынимая, а невинно двигая ими во мне.
Но все это закончилось, резко. Как по звонку. Он вытащил пальцы, все мокрые во мне. Отстранился. Меня будто окатило волной бесчувствия. И ушел. Оказывается, я не сразу заметила дверь, в углу. Дверь не закрыл, было слышно, как он моет руки. Его не было пару минут, а я все стояла, голая и на каблуках возле его стола и держалась за него. Дверь хлопнула, и я вздрогнула. Обернуться боялась. Не хотела смотреть в его глаза.
Я боялась того, что могу в них увидеть.
— Мне нужно уходить, меня ждут. — сказал холодно Марк.
Я услышала другое, его интонация, его голос. И от этого мне стала так гадко за себя, за то, что сейчас произошло. Я собралась с силами, подняла свое платье с пола, что лужицей так и лежала там. Пошла в комнату в углу. Не оборачиваясь.
— Дай мне пару минут. — внешне я была спокойна, но внутри я вся дрожала.
Нельзя показывать ему что он меня задел.
Зашла и закрыла дверь. Натянула на себя платье. Все-таки надо извернуться так чтобы можно было самой застегнуть замок на платье. Подняла глаза и увидела себя в зеркале. Еще хуже, чем утром.
Взлохмаченные волосы. Красная шея, как будто меня душили. На шеи и плече видны следы укусов. Зрачки расширены. Если это все можно было исправить или замаскировать. То, как быть с тем, что внутри меня я чувствовала пустоту, где только недавно были его пальцы. Они так умело меня растягивали, поглаживали, исследовали каждый миллиметр. От воспоминаний поднималась новая волна возбуждения, и я не произвольно сжала бедра. Включила холодную воду, подставила руки под струю. Затем холодные руки приложила к щекам. Немного подержала, чтобы успокоится.
Белье было мокрое насквозь, и я его решила снять совсем, толку от него все равно уже не было. Пригладила волосы с верху, несколько прядей уложила по плечам, чтобы скрыть следы укусов. Нужно дойти до кабинета, а там придумаю как это все спрятать.
Вышла из комнаты в кабинет. Меня встретила пустота. Марка не было, как и его пиджака, галстука и ботинок. Дверь прикрыта. Я постояла немного, не знаю зачем тянула время. Может надеялась, что он вернется. Но в глубине души я понимала, что это все глупо. Он не вернется за мной, и не скажет, что любит. Мной воспользовались, как всегда, а я это приняла. Да и секс был больше наказанием. Он не дал прикоснуться к себе, поцеловать, просто смотреть в глаза. С одной стороны вопрос, наказал за что? И надо бы злиться за такое. Но с другой так хотелось его нежности и ласк, хоть каплю его внимания, пусть и такое не нормальное.
Как дошла до лифта, до кабинета, не помню. Мысли все метались от его пальцев, от удовольствия что я от них получала и до того, как я допустила такое отношение к себе. В погоне за его вниманием и расположением, я допускала к себе такое отношение, то что обычно не приемлют для себя.
Мне повезло, оставшийся рабочий день меня не спрашивали. Даже в чате по проекту почти молчали. Перекидываясь только дежурными фразочками.
Я сидела за столом, никак не могла сосредоточиться. Даже моя оранжевая папочка, которая всегда выручала, не помогла. Сидела и смотрела на нее. Без эмоций совсем.
Я все ее крутила и крутила, и вдруг меня осенило. Я ведь так и не дала ответ на предложения Дмитрия. Пошлю все к черту, и займусь им. Хоть что-то для себя сделаю.