10. Жас
— Ты уверена в этом, детка?
Я вздыхаю и поворачиваюсь к Шону. — Я только что рассказала тебе обо всем дерьме, с которым я имею дело. Почему ты вообще ставишь под сомнение мою потребность защищать себя?
Он на мгновение прикусывает свою полную нижнюю губу.
— Кто бы мог подумать, что твоя жизнь станет более опасной, когда ты переедешь из проекта? Если бы я не знал тебя так хорошо, я бы поклялся, что ты все это выдумала.
Я усмехаюсь.
— Моя жизнь превратилась в теленовеллу. Зачем кому-то выдумывать это дерьмо?
Губы Шона подергиваются, вероятно, вспоминая все то время, которое мы провели за просмотром латиноамериканских сериалов на Netflix. Мы смеялись над всеми нелепыми сюжетами, а теперь я живу в одном из них. Как тебе такая ирония?
Он протягивает руку и перебирает прядь моих волос.
— У меня есть несколько приятных воспоминаний, связанных с этими нелепыми шоу.
Я втягиваю воздух, когда его глаза темнеют. Чаще всего мы с Шоном выдерживали только половину эпизода, прежде чем это заканчивалось тем, что мы трахались на его кровати. Химия никогда не была проблемой для нас, и очевидно, что она все еще не является проблемой для него, но я не на той же странице. Черт, я даже не в той книге.
Отталкивая его руку, я говорю: — Шон, не надо.
— Давай, Жасмин, забудь об этом своем безумном плане. Почему бы нам не развернуться и не поехать ко мне? Ты же знаешь, я могу сделать так, чтобы тебе было хорошо.
Я отстегиваю ремень безопасности и дергаю за ручку двери.
— Пожалуйста, не заставляй меня жалеть о том, что я попросила тебя о помощи. Ты единственный человек, который у меня есть.
Отлично, теперь он выглядит рассерженным.
— Ты сама это сказала. Он изменил тебе сегодня вечером. Скорее всего, он лгал тебе все это время. Этот красавчик тебя не заслуживает.
Я щипаю себя за переносицу.
— От этого не становится менее больно, и два зла не делают добра, Шон.
— И ты думаешь, что встреча с Тайни все исправит?
— Неееет. Я думаю, что встреча с Тайни придаст мне уверенности, в которой я сейчас отчаянно нуждаюсь. Это ты всегда проповедовал о том, что никогда нельзя полагаться на чью-то защиту. Что если кто-то нападет на меня, я буду делать то, что мне нужно, чтобы спасти себя. Это я и делаю.
Шон снимает шляпу и отворачивает ободок назад, прежде чем надеть ее обратно.
— Мне это ни хрена не нравится, Жас.
— Верно подмечено. Но я все равно туда пойду.
Он ругается.
— Если ты настаиваешь на этом, я не позволю тебе уйти, пока не буду уверен, что ты сможешь справиться с этой чертовой штукой. Утром мы отправимся на стрельбище или еще куда-нибудь
— Не могу, — я качаю головой. — Воскресенье — единственные дни, когда я могу видеться с Белль.
— Ну, тогда пойдем в понедельник.
— В понедельник у меня школа.
— Ты собираешься туда вернуться? Серьезно?
Я потираю виски.
— Я должна. Ты знаешь, что я не могу уйти от этого.
— Если с тобой что-то случится…
— Я не могу не попытаться. Кроме того, с каждым из нас может что-то случиться, когда мы меньше всего этого ожидаем. Моя мама — прекрасный тому пример. Она ждала на этой остановке почти каждый день без происшествий в течение многих лет. Держу пари, она не думала, что по дороге на работу в то утро попадет под машину и не доберется до дома. Сомневаюсь, что кто-то думает об этом, когда идет по своим обычным утренним делам.
— Я бы не сказал, что никто, — возражает он.
Я закатываю глаза.
— Ты знаешь, что я имела в виду.
Шон хватает меня за руку, чтобы остановить мое продвижение, когда я пытаюсь выйти из машины.
— Подожди секунду, ладно? Если мы это сделаем, ты должна пообещать мне, что будешь осторожна.
— Обещаю. Ты же знаешь, я почти все обдумываю. Я буду в безопасности.
Шон кивком вытаскивает ключи из замка зажигания, и мы оба направляемся к потрепанному многоквартирному дому. Шон стучит в дверь по схеме — один-два-один. После того, как слышно, как несколько замков отпираются, через мгновение дверь распахивается. Человек, заполнивший дверной проем, — полная противоположность маленькому, что делает его прозвище уморительным. Серьезно. Чувак ростом шесть с половиной футов и весом около трехсот фунтов. Для большинства он страшный мафиози, но для меня он просто брат Шона от другой матери.
Тайни делает шаг в сторону и сверкает зубастой улыбкой.
— Черт, детка, ты становишься лучше с возрастом.
Я ухмыляюсь.
— Спасибо, Тайни.
Шон ударяет его по руке.
— Отвали, блядь.
Его лучший друг делает шаг назад и протягивает ладони.
— Остынь. Не знал, что вы двое снова вместе.
— Это не так, — качаю я головой.
Шон хмурится на это, что заставляет Тайни рассмеяться.
— Итак, чем я обязан такой чести? — Тайни жестом приглашает меня присесть на коричневый кожаный диван.
Мой бывший парень присаживается на подушку рядом со мной.
— Жас нужен кусок. Желательно, что-то маленькое и простое в обращении.
— Ты же не говоришь… — брови Тайни удивленно приподнимаются.
— Кто-то доставляет тебе неприятности, коротышка?
Я киваю.
— Можно и так сказать.
Тайни хрустит костяшками пальцев.
— Хорошо, тогда. Проходи в мой кабинет.
Он жестом приглашает меня следовать за ним в спальню. На первый взгляд, это стандартная гостевая комната. У одной стены стоит кушетка, у противоположной — небольшая книжная полка и письменный стол. Я в замешательстве наблюдаю, как он выдвигает чемодан из-под кровати, пока не обнаруживаю в выемке матраса армейский зеленый контейнер для хранения. Тайни возится с замком, а затем снимает крышку, открывая ассортимент пистолетов, аккуратно разложенных от самого большого до самого маленького. Он берет маленький черный пистолет, проверяет магазин и протягивает его мне.
— Это все призраки, так что можете не беспокоиться, что кто-то его отследит. У этого минимальная отдача и высокая точность. Единственный недостаток — в нем всего шесть патронов, но это идеально для человека твоего роста. Обычно я не продаю патроны — не хочу рисковать тем, что на меня могут напасть с заряженным оружием, понимаете? Но раз уж я знаю, что ты крутая, я тебе помогу. В штате Калифорния очень строгие законы о покупке, так что приходите ко мне, когда вам понадобится больше.
— Буду признательна, — я проверяю вес пистолета в руке. — Сколько?
Тайни потирает подбородок.
— Обычно я бы сказал шестьсот, но вы проходите по семейной скидке. Можешь дать четыре?
Я роюсь в кармане и достаю наличные, которые принесла с собой. После этого у меня останется всего сто сорок два доллара. Мне действительно нужно найти работу.
Я отрываю четыре Бенджамина, которые он засовывает в карман и начинает процесс закрытия магазина. Как только кровать перестает быть похожей на оружейный склад, Тайни поворачивается и вкладывает мне в руку небольшую коробку патронов калибра 9 мм.
— Будь осторожна. Рад был тебя видеть.
— Спасибо, Тайни. И я тебя.
***
Шон достает из кармана прямоугольную жестянку и открыл ее.
— В моем магазине появился этот потрясающий новый сорт из Колорадо. Он чертовски мощный. Вчера привезли предпродажную партию, и я успел взять пачку, пока ее не распродали. Хочешь попробовать?
Ах, преимущества работы в диспансере. Ты можешь попробовать всю лучшую траву первым.
— Почему бы и нет? Возможно, это поможет мне уснуть. Не может быть, чтобы это произошло естественным путем при той скорости, с которой работает мой мозг.
— Эй, цветок на сто процентов натуральный. Любой, кто говорит обратное, распространяет фальшивые новости.
Я наклоняю голову.
— Трогательно.
Он прикуривает сигарету, когда она свисает с его губ, пронизывая воздух резким запахом. Сделав затяжку, он передает ее мне, чтобы я сделала то же самое, затем мы повторяем этот процесс еще несколько раз. Шон предложил свой диван на ночь, и я с радостью согласилась. Когда мы вышли от Тайни, было уже за полночь. Дом Шона находится менее чем в миле от дома моей сестры, так что мне будет гораздо проще добраться до нее утром. Мне просто нужно будет отвезти ее туда, куда мы сможем добраться пешком или на автобусе, а потом придумать, как мне добраться домой.
— Ты действительно думаешь, что эта Эйнсли ни о чем не догадывается?
— Я бы не стала ей звонить, если бы это было не так. Она хороший друг и еще лучший человек. Я знала, что она будет на взводе, и не хотела, чтобы она беспокоилась обо мне всю ночь, — моя голова кружится, когда травка внезапно накрывает меня.
— Вау, это хорошее дерьмо.
Шон смеется, прежде чем принять еще одну порцию.
— Это действительно так. Ты знаешь, что моя толерантность зашкаливает, но это дерьмо действует на меня гораздо быстрее, чем все остальное, что я пробовал.
У меня на глаза наворачиваются слезы, когда его слова заставляют меня вспомнить о Бентли.
— Могу я снова воспользоваться твоим телефоном?
— Жас. Сейчас после двух.
— Я знаю.
— Я не дам тебе свой телефон, чтобы ты могла позвонить этому уроду.
— Я ему не звоню.
— Тогда кому?
— Шон, — я протягиваю руку, ладонью вверх. — Пожалуйста.
Когда он отдает телефон — хотя и неохотно — я открываю интернет-браузер и захожу в свой электронный почтовый ящик. Не помню, кто однажды предложил это сделать, но с тех пор, когда я сохраняю в телефоне новый номер, я всегда отправляю себе по электронной почте копию карточки контакта и сохраняю ее в папке — Сохраненные. В наши дни люди редко набирают полные телефонные номера, а значит, у них редко есть возможность их запомнить. Это гарантирует, что я никогда не останусь без чьей-либо информации, если потеряю телефон. Или специально оставлю его, потому что кто-то установил на него трекер.
Я нахожу номер Бентли и набираю его, замаскировав идентификатор звонящего. Шон бросает на меня странный взгляд, когда я выхожу на заднюю террасу, но у меня не хватает мозгов, чтобы вычислить его сегодня.
— Алло? — голос Бентли сонный, как будто я его разбудила.
— Ты спал?
Я слышу, как он шевелится.
— Жас? Где ты, детка? Ты в порядке?
— Я в порядке, — заверяю я его.
— Где ты? — его глубокий голос теперь звучит более настороженно. И жестче.
— Помнишь, ты обещал, что больше никогда не будешь мне лгать?
Он прочищает горло.
— Да, я помню.
Я прислоняюсь к металлическим перилам, глядя на мерцающий уличный фонарь. Шон живет в квартире на втором этаже, поэтому у меня прекрасный вид на парковку, принадлежащую комплексу за его домом. И на задницу проститутки, когда она делает кому-то предложение на обочине. В Южной Калифорнии есть захватывающие дух береговые линии, но так называемый Город Ангелов определенно соответствует термину — бетонные джунгли. Он оживленный, шумный и яркий, даже посреди ночи. Раньше я никогда не обращала на это внимания, потому что это было все, что я когда-либо знала, но жизнь на западных холмах в последние несколько месяцев показала мне кое-что другое. Я привыкла к тишине и покою.
— Жасси? Ты еще здесь?
Я вынырнул из своего травяного тумана.
— Извини. Немного покурила.
— Сама по себе? Где ты, Жас? Ты напугала нас до смерти.
— Мое местоположение не имеет значения. Я в безопасном месте. Клянусь.
Он тяжело вздохнул.
— Почему ты ушла, малышка? Что случилось?
— Я думаю, ты знаешь, Бентли, — я подавила всхлип. — И мне нужно, чтобы ты был честен со мной.
— Ты плачешь? Скажи мне, где ты, и я приеду за тобой.
Я качаю головой, не понимая, что он меня не видит.
— Скажи мне, Бентли. Пожалуйста.
Он издает болезненный стон.
— Вам с Дэвенпортом действительно нужно научиться лучше общаться. Это предотвратило бы уйму проблем. Я не хочу ввязываться в это, Жас. Мне бы не пришлось влезать в это, если бы ваши упрямые задницы просто разговаривали друг с другом. Да ладно, Жасси, ты же знаешь, что у Кингстона есть причина для всего, что он делает. Возможно, это не всегда правильно, но он искренне верит, что так будет лучше, независимо от обстоятельств.
— То есть, ты хочешь сказать, что лучшее, что можно было сделать в этой ситуации, это трахнуть кого-то?
Он молчит по крайней мере тридцать секунд.
— Ты последовал за ними в тот дом, не так ли?
Я издаю сардонический смех.
— Нет, на самом деле я следовала за кем-то другим и добралась туда раньше них. Но да, я видела, как Кингстон и его отец вошли в секс-клуб, или что это было. Мне было хорошо видно все с задней двери, а это значит, что я также видела, как мой предполагаемый парень дурачился с голой девушкой прямо перед тем, как исчезнуть с ней в коридоре.
Черт возьми. Я не хотела говорить ему об этом. Мой кайф явно сделал меня более болтливой, чем обычно.
— Жас, пожалуйста, позвони ему. Все не так, как кажется. Ему сейчас очень хреново, он беспокоится о тебе.
Я вздыхаю.
— Я лицемерка, Бент? Неужели я сумасшедшая, что чувствую себя такой преданной, учитывая то, что произошло между нами тремя той ночью?
— Нет, детка. Есть большая разница между тем, чтобы выйти на своего парня, и тем, чтобы вы вдвоем пригласили кого-то поиграть с вами. Поговори с ним, и ты увидишь, что все не так, как кажется. Я знаю своего мальчика, и я знаю, что он никогда бы не сделал с тобой ничего подобного. Ты — его мир, Жасси.
Я оглядываюсь через плечо, когда дверь открывается, и из нее выходит Шон.
— Ты в порядке?
— Кто это, блядь, такой? — сердито кричит Бентли.
Шон хмурится, очевидно, услышав слова Бентли по телефону.
Я поднимаю палец, прося его дать мне минутку.
— Бент, мне нужно идти. Думаю, мне просто нужно выспаться. Я поговорю с тобой позже, хорошо?
— Жас, подожди. Не надо…
Я заканчиваю звонок и передаю трубку обратно Шону.
— Спасибо.
Его глаза мечутся между моими.
— Ты в порядке?
— Я действительно думаю, что мне нужно немного поспать. Из него вырывается зевок, что еще раз доказывает мою правоту.
Он дергает головой через плечо.
— Ты можешь занять мою кровать. Я только что поменял простыни.
— Я не собираюсь занимать твою кровать.
Шон кладет руки на каждое из моих плеч и начинает вести меня по коридору.
— Ты займешь эту чертову кровать. Я буду спать на диване. Малакай должен быть дома с минуты на минуту, и я не могу гарантировать, что он будет один. В моей комнате будет тише.
— Хорошо, — соглашаюсь я. — Но только потому, что твой диван действительно отстойный.
— Иди спать, Жас. Поговорим утром.