12. Кингстон
Последние двадцать четыре часа показались мне днями. Когда я понятия не имел, где находится Жас, я представлял себе самое худшее. Потом, когда Бент сказал мне, что она звонила и что он слышал голос какого-то парня на заднем плане, я не почувствовал особого облегчения, учитывая то, чему она была свидетелем ранее вечером. Остаток ночи я провел в раздумьях, не собирается ли она искать убежища в объятиях какого-нибудь другого парня, потому что думает, что я трахался с кем-то еще.
Когда я увидел ее сегодня утром сидящей в машине со своим бывшим придурком, я был еще больше обеспокоен и мгновенно разозлился. Жас не первая, кто снова ложится в постель с бывшим, потому что знакомое успокаивает. Я до сих пор не знаю, что произошло, и, честно говоря, не думаю, что хочу знать после того, как она замолчала, когда я бросил L-бомбу. Я не хотел вываливать это вот так — черт возьми, я даже не осознавал этого, пока слова не слетели с моих губ, — но как только это прозвучало, было слишком поздно брать свои слова обратно.
А то, что ей нечего было сказать в ответ… ну, блядь. Я не знаю, что с этим делать. Я не удивлен, что она не ответила мне взаимностью, но я также не могу сказать, что меня это не задело. Я никогда не говорил таких слов ни одной женщине, кроме мамы или сестры. А с Жас они имеют совершенно другое значение. Черт, я так привязан к этой девушке, что это даже не смешно.
— Ты уверена, что не хочешь просто собрать вещи и остаться у меня? — я ставлю машину на парковку перед особняком Каллаханов.
— Уверена, Кингстон. Так же, как и в первые пять раз, когда ты спрашивал, — Жас отстегивает ремень безопасности и поворачивается ко мне. — Спасибо, что сделал еще одно воскресенье особенным для моей сестры.
Я приподнимаю брови.
— Особенным для Белль… но не для тебя?
Она прикусывает нижнюю губу между зубами.
— Просто у меня сейчас много всего в голове. Но я достаточно хорошо провела время, так что спасибо.
— Достаточно хорошо провела время, — повторяю я. — Именно то, что хочет услышать каждый парень, когда приглашает свою девушку куда-нибудь на весь день.
Жас вздыхает.
— Спокойной ночи, Кингстон. Не беспокойся обо мне утром. Я попрошу Фрэнка подвезти меня в школу.
Я ошеломленно наблюдаю, как она закидывает рюкзак на плечо и выходит из машины. Жас ни разу не оглядывается, когда подходит к входной двери или заходит в дом. Я не знаю точно, сколько времени я смотрю на дверь, ожидая ее возвращения, прежде чем начать действовать. Используя свой ключ, я прохожу через боковую дверь и направляюсь к лестнице. По дороге я ни с кем не сталкиваюсь, но, к сожалению, моя удача заканчивается, когда я достигаю верхнего этажа.
Пейтон замирает возле своей спальни, увидев меня. Она дергает за дверную ручку, закрывая за собой дверь.
— Кингстон. Ч-то ты здесь делаешь?
Я рассматриваю ее взъерошенные волосы, набухшие от поцелуев губы и липкую кожу. Судя по ее внешнему виду и отчетливому запаху секса, исходящему от нее, очевидно, что Пейтон не одна в своей спальне. Обычно она тычет мне этим в лицо, потому что надеется, что однажды мне станет не все равно, но сейчас Пейтон ведет себя странно, что говорит о том, что она не хочет, чтобы я знал, кто там находится.
— Мы еще вернемся к этому. Сначала я хотел бы знать, что ты пытаешься скрыть.
Она отнекивается.
— Зачем мне пытаться что-то от тебя скрыть?
Я дергаю подбородком поверх ее плеча.
— Кто в твоей спальне, Пейтон?
Пейтон оглядывается.
— Не твое дело, Кингстон. Если ты не хочешь быть в моей спальне, ты потерял право спрашивать.
— А что, если я скажу, что хочу еще один шанс? Ты бы меня впустила?
Ее глаза расширяются.
— Эм… Я имею в виду, мне бы пришлось подумать об этом.
Я усмехаюсь.
— Тебе пришлось бы подумать, да? Значит, если я скажу тебе развернуться, пойти обратно в свою комнату и наклониться над кроватью, чтобы я мог вдавить тебя в матрас, тебе придется подумать?
Соски Пейтон твердеют сквозь короткий шелковый халатик, который на ней надет, что говорит мне о том, что ей очень нравится эта идея. Я, однако, стараюсь не рассыпать свой ужин по всему полу.
— Ну… я имею в виду… если бы ты действительно хотел…
— Все, что тебе нужно сделать, это сказать своей нынешней компании, чтобы она ушла, Пейтон, — я провожу пальцем по воротнику ее халата. — Тогда я смогу напомнить тебе, что такое настоящий трах.
Ее щеки розовеют.
— Эээ… если ты можешь дать мне несколько минут.
Я прислоняюсь к противоположной стене и скрещиваю руки на груди.
— Я буду ждать прямо здесь.
Пейтон проскальзывает в свою комнату, и через несколько секунд я слышу низкий голос, который кричит. Вскоре после этого в коридор выходит сильно разозленный Лукас Гейл и бросает ядовитый взгляд в мою сторону.
— Пошел ты, чувак. Совсем не круто.
Когда дверь снова открывается, представьте мое удивление, когда оттуда выходит тот кусок дерьма, которого я избил на той вечеринке в Малибу. Я смеюсь, когда Барклай Бейкер проносится мимо, не говоря ни слова. Примерно через минуту выходят третий и четвертый — на этот раз Кристиан Тейлор и Дэвид Райт. Они тоже не могут оторваться от меня достаточно быстро.
— Господи Иисусе, — бормочу я себе под ноя. — Киска Пейтон похожа на чертову клоунскую машину.
Пейтон, наконец, возвращается через минуту, выглядит более собранной, с огромной улыбкой на лице.
— Так… может быть, мне стоит сначала принять душ или что-то в этом роде. Не хочешь присоединиться ко мне?
Я качаю головой.
— Пейтон, ты действительно глупее, чем кажешься. У меня не было никакого намерения прикасаться к тебе ранее, но сейчас мне определенно было бы неинтересно, даже если бы это было так. Может быть, если ты встанешь на колени и будешь умолять, еще не поздно позвать свой гарем обратно.
Все ее лицо так покраснело, что стало почти фиолетовым.
— Ты придурок!
Я бросаю на нее язвительный взгляд.
— Так все любят говорить мне. Если ты хочешь оскорбить меня, то хотя бы приложи немного больше усилий.
— Зачем ты здесь, Кингстон? Ты пришел сюда только для того, чтобы обломать меня?
Я ухмыляюсь.
— Нет. Это был просто бонус. Хотя, раз уж я привлек твое внимание, я окажу тебе услугу и дам несколько советов.
Она кладет обе руки на бедра.
— Что?
— Ты не представляешь, во что ввязалась с этими… союзами, которые вы создали. Ты можешь думать, что добилась успеха, потому что за тобой стоят влиятельные люди, но позволь мне заверить тебя, Пейтон, ты всего лишь жалкая марионетка на гораздо более грандиозной сцене.
— Я понятия не имею, о чем ты говоришь, — она отводит глаза, как она всегда делает, когда лжет.
— Конечно, не имеешь. Но пока ты отрицаешь, подумай вот о чем: Если ты — или кто-либо другой на той стороне этой войны, которую ты ведешь, если на то пошло — посягнет на то, что принадлежит мне, самые подлые и опасные ублюдки, с которыми ты сталкивался до сих пор, будут просто котятами по сравнению с тем, что я сделаю с тобой. Если ты умна, ты сейчас же поджав хвост, будешь дальше идти по жизни. Потому что если ты этого не сделаешь… ты можешь не дожить до следующего дня рождения.
Пейтон издает еще один громкий визжащий звук, ее глаза наполняются слезами, но я не уверен, что она действительно произносит слова.
Голова Жас выглядывает из ее спальни.
— Кингстон? — ее взгляд мечется между Пейтон и мной. — Что происходит?
Я наклоняю голову в сторону Жас, но все еще смотрю на свою жалкую бывшую.
— А теперь перейдем к настоящей причине, по которой я пришел сюда. Прошу меня извинить.
— Я ненавижу тебя! — кричит Пейтон, прежде чем захлопнуть дверь.
Жас отступает в сторону, когда я подхожу, чтобы она впустила меня в спальню.
— Что это, черт возьми, было?
Я пожимаю плечами, закрываю за собой дверь и обязательно поворачиваю замок.
— Это было из-за того, что я не смог удержаться и не трахнуть ее.
Она качает головой.
— Как бы забавно это ни было, почему ты все еще здесь, Кингстон? Я как раз собиралась принять душ, прежде чем отправиться в постель.
— Отлично, — я веду ее в ванную, по пути стягивая с себя рубашку.
— Что, по-твоему, ты делаешь?
Я не упускаю из виду, как темнеют глаза Жас, когда она смотрит на мой обнаженный торс.
— Я решаю нашу проблему.
Жас закатывает свои красивые карие глаза.
— Не все можно волшебным образом решить с помощью секса.
— Может и нет, — соглашаюсь я, поднимая ее руки, чтобы я мог снять с нее рубашку. — Но в нашем случае… кажется, это самый эффективный способ прорваться через дерьмо и пообщаться.
Затем я снимаю ботинки и брюки, в то время как Жас делает то же самое, явно соглашаясь с моим утверждением. Я протягиваю руку ей за спину и включаю воду, прямо перед тем, как сбросить трусы-боксеры. Жас облизывает губы, наблюдая за моей эрекцией, когда она высвобождается. Я стягиваю ее трусики на бедра, пока она расстегивает лифчик и бросает его на пол. Я заталкиваю ее в душ, прямо под струю, пока она не прижимается к кафелю.
Вода капает с ее накрашенных ресниц, когда я прижимаю ее к стене.
— Ты не сможешь убежать от этого, Жас, — она задыхается, когда я трогаю ее киску. — Ты не сможешь убежать от нас.
Я наблюдаю за ее лицом, когда мои пальцы проникают внутрь, а большой палец ласкает ее клитор. В ее выражении лица столько искренности — чистая потребность — и я уверен, что она видит то же самое в моем.
— Я не убегала, — возражает она. — Мне просто нужно было время подумать.
— О чем тут думать? — я оттягиваю зубами ее нижнюю губу. — Я. Блядь. Люблю. Тебя
Я подчеркиваю каждое слово, вставляя и вынимая пальцы.
— Что в этом такого сложного?
— Ничего, — Жас задыхается, когда я опускаюсь на колени и начинаю ласкать ее киску. — Я… просто…
— Ты… — облизываю. — Просто… — облизываю. — Что?
— Я… просто… — ее руки ударяются о стену. — Блядь! Прямо здесь!
Я улыбаюсь на ее разгоряченной плоти, облизывая и посасывая ее до исступления.
— Тебе это нравится, детка?
— Боже, да, — стонет Жас.
Я довожу ее до грани, прежде чем встать. Без всяких подсказок Жас вскакивает и обхватывает ногами мои бедра. В то же время я вхожу в нее одним плавным движением. Я сжимаю ее клитор между пальцами, и она мгновенно сжимается вокруг меня. Жас впивается ногтями в мои плечи, повторяя мое имя снова и снова. Когда она расслабляется, я ускоряю темп и продолжаю играть с этим комочком нервов, пока она снова не начинает душить мой член своей тугой киской.
— Блядь, — упираюсь лбом в плечо Жас, наблюдая за местом соединения наших тел.
— Кингстон, — Жас обхватывает ладонями мое лицо, поднимая мой взгляд к себе.
Я медленно двигаю своим членом внутри нее, не торопясь довести дело до конца.
— Да?
Она проводит пальцем по моей брови. Черт, не знаю почему, но мне нравится, когда она так делает.
— Мне жаль, что я не сказала этого в ответ.
Мои губы приподнимаются вверх.
— Что сказать в ответ?
Ее глаза поднимаются к потолку.
— О, Боже, ты собираешься заставить меня работать ради этого, не так ли?
Я толкаюсь сильнее.
— Похоже, что сейчас вся работа лежит на мне.
Я не могу удержаться, когда грудь Жас подается вперед, выставляя напоказ ее красивые коричневые соски. Я обхватываю губами один из них, посасывая так сильно, что понимаю, что оставлю след.
Она прижимает меня к своей груди, словно не хочет, чтобы я останавливался.
— Боже, как это приятно.
Я отпускаю ее с хлопком и поднимаю голову.
— Давай вернемся к теме. Итак, о чем ты говорила?
Шоколадные глаза Жас блестят.
— Ты — заноза в заднице.
Я просовываю руку между круглыми щеками Жас, опускаюсь ниже, чтобы ощутить ее возбуждение, прежде чем прижать указательный палец к ее сморщенной дырочке.
— Я с удовольствием покажу тебе, что такое заноза в заднице. Хотя, я обещаю, что боль продлится недолго.
Жас извивается в моих руках, пока я ввожу палец, вода делает наши тела очень скользкими.
— Блядь. Если ощущения будут хотя бы близки к таким, я позволю тебе сделать это в одно мгновение.
Я двигаю пальцем, который у нее в заднице, в тандеме с членом в ее киске. — Я когда-нибудь делал так, чтобы тебе было плохо, когда я внутри тебя?
— Нет, — говорит Жас. — Ты определенно хорош в сексе.
Я смеюсь.
— Приятно слышать. Итак, что ты говорила? — мой палец выскальзывает из ее попки, мои ладони обхватывают упругие шарики, когда я полностью прекращаю движение.
— Жас. Посмотри на меня.
Она снова обхватывает мое лицо и наклоняется вперед, чтобы поцеловать каждое мое веко, затем щеки. Наши губы на мгновение соприкасаются, прежде чем она отстраняется и встречается со мной взглядом.
— Я тоже люблю тебя, Кингстон.
Я не смог бы побороть улыбку, растянувшуюся по моему лицу, даже если бы попытался. — Да?
Жас кивает.
— Да.
— Хорошо, — я сжимаю ее ягодицы. — Потому что если бы ты этого не сделала, это было бы чертовски неловко.
Она смеется, что заставляет ее киску вибрировать вокруг меня.
Я стону.
— Больше никаких разговоров. Давай закончим здесь, чтобы мы могли вернуться ко мне и сделать это снова.
— Это звучит как отличный план, — подмигивает Жас.