16. Жас
— Я никогда не пойму, как у маленькой Дженни Хамфри вырвался такой громкий голос.
— Кто такая Дженни Хамфри?
— Эээ… из Сплетницы? — Эйнсли кивает на дисплей на приборной панели, когда видит, что я все еще ничего не понимаю. — Певица из группы The Pretty Reckless. Она играет младшую сестру Дэна Дженни в Сплетнице.
— Это типа шоу?
Эйнсли ахает.
— Пожалуйста, скажи, что ты шутишь.
Я пожимаю плечами.
— Извини. Никогда о нем не слышала.
— X-O-X-O ничего не напоминает?
— Нет. Я пишу букву П в конце.
— Святое дерьмо. Как только я вернусь из Портленда, мы просмотрим его до дыр. Он полностью изменил телевизионный ландшафт подростковых драм. Это классика, — она вздыхает. — Не могу поверить, что не увижу тебя целую неделю.
Эйнсли ставит машину на стоянку и тянется ко мне, чтобы обнять. Она настояла на том, чтобы отвезти меня на работу сегодня днем, так как сегодня вечером они с Ридом летят к его сестре на Рождество.
Я сжимаю ее в последний раз, прежде чем отстраниться.
— Я знаю. Для меня это безумие, что уже зимние каникулы, а наша поездка в Дисней почти началась.
— Белль до сих пор не знает, куда ты ее повезешь, да?
— Нет, — качаю я головой.
— Обещаешь, что сделаешь много фотографий и пришлешь их мне?
— Обещаю, — я открываю дверь машины и беру с полика свою сумочку. — Еще раз спасибо, что подвезла.
— Конечно. Хорошей смены.
— Напиши мне, чтобы я знала, что ты благополучно приземлилась.
Эйнсли кивает.
— Хорошо. Пока, Жас.
Я закрываю дверцу и машу ей рукой, когда она отъезжает от обочины. Когда я захожу на свою работу, я сразу же иду в подсобку, чтобы спрятать сумочку и взять свой черный фартук бариста. Это всего лишь моя вторая неделя, но мне очень нравится здесь работать. Мой босс и коллеги приветливы, а приготовление кофе — удивительно увлекательное занятие. Нам разрешают экспериментировать с различными сиропами и соусами, придумывать новые блюда, когда у нас есть свободное время. Я улыбаюсь, когда вижу на меловой доске сегодняшнее фирменное блюдо дня.
Мокко с засахаренной мятой.
Это напиток, который я придумала на днях: Две порции соуса из белого и темного шоколада и одна порция мятного сиропа, посыпанного взбитыми сливками и дроблеными мятными конфетами. Это не только вкусно, но и сочетание вкусов делает идеальный праздничный напиток. Учитывая, что до Рождества осталась всего пара дней, это как нельзя кстати.
— Привет, Жас.
Я улыбаюсь.
— Привет, Ява. Там много народу?
Да, это ее настоящее имя. Я думал, она шутит, когда впервые представилась. Только в Лос-Анджелесе, клянусь. Здесь также работают Рейсер, Клен и Деним. И еще Аллея.
Ява качает головой.
— Не так уж плохо. Думаю, люди все еще ходят за покупками.
— Это только мы двое?
— Да, — она кивает. — По словам Миши, последние две недели декабря обычно самые медленные в году, потому что так много людей уезжает из города. Рейсер должен был быть на смене еще час, но он ушел немного раньше. Мы никогда не должны оставаться здесь одни, так что если кто-то спросит, он неважно себя чувствовал.
— А какова настоящая причина?
Ява закатывает глаза.
— Ему нужно было искупать своего хорька и почистить клетку перед приходом его подружки. Рэйс живут в студии площадью четыреста квадратных футов, так что пространство ограничено, и, как ты, наверное, можешь себе представить, неприятные запахи распространяются довольно легко. Очевидно, она отказывается давать ему по голове, если грызун воняет, поэтому Лил Уэйн — хорек, а не рэпер — принимает ванну. Не могу сказать, что я ее виню. В последний раз, когда мы с ним общались, я чуть не потеряла сознание от того, что слишком долго задерживала дыхание, пытаясь не почувствовать его запах. Эти маленькие парни чертовски милы, но они очень быстро начинают вонять.
— Вау… это больше информации, чем мне когда-либо было нужно, — смеюсь я.
— Прости, — она краснеет. — Иногда я забываю о цензуре.
Мои губы подергиваются.
— Все хорошо. Твоя честность освежает.
Колокольчик над дверью звякнул, когда небольшая группа двадцатилетних вошла внутрь.
— Долг зовет, — напевает она.
***
— Что еще нужно сделать?
Ява кладет швабру в ведро и оглядывается по сторонам.
— Думаю, мы справимся после того, как выбросим мусор.
— Я справлюсь с этим.
— Спасибо. Новые мешки лежат под шкафом в ванной, а мусорные контейнеры — на заднем дворе у забора. Наш — зеленый. Он должен быть открыт с середины дня, но не забудь запереть его, когда закончишь.
— Поняла.
Закончив класть новый вкладыш в последний мусорный бак, я собираю пакеты и выхожу через заднюю дверь. Черт, здесь как-то жутковато. Я выбрасываю мусор в мусорный контейнер и убеждаюсь, что замок надежно заперт. Когда я начинаю уходить, клянусь, я слышу, как ботинки шаркают по земле, вздымая гравий. Я бросаюсь в сторону, оглядываюсь, но здесь слишком темно, чтобы что-то разглядеть. Я поспешно свою задницу внутрь и делаю несколько вдохов, чтобы успокоиться.
Ява хмурится, когда заходит в заднюю комнату и видит меня.
— Ты в порядке? Ты выглядишь напуганной.
— Да, — я включаю кран, чтобы помыть руки. — Мне просто показалось, что я что-то услышала там и на секунду испугалась.
— О, это, наверное, белки.
— Белки?
— Да, — кивает она. — Их там целая куча, они живут на деревьях за границей участка. Тоже маленькие похотливые ублюдки. Однажды я выносила мусор и услышала странный звук, доносящийся сверху. Он был очень громким и походил на звук умирающего животного. Когда я подошла ближе, то обнаружила двух белок, которые набросились на него, как бешеные обезьяны, — Ява вздрогнула. — В ту ночь мне пришлось сильно накуриться, чтобы стереть воспоминания. К сожалению, с тех пор это повторялось не менее двух десятков раз, так что теперь это навсегда запечатлелось в моем мозгу.
Мои губы дергаются. Эта девушка и ее отсутствие фильтра определенно забавны.
— Вау. Это… интересно.
Ява оглядывает парковку торгового центра, когда мы выходим из магазина.
Твоя машина еще не приехала?
Я качаю головой.
— Нет, я не сказала ему, что мы закончили немного раньше.
— О, — ее взгляд падает на Audi ее парня. — Давай я быстро скажу Йену, и я подожду с тобой.
— Спасибо, но я в порядке, — я наклоняю голову в сторону другого конца парковки, где находится открытый магазинчик. — Я просто собираюсь перекусить сэндвичем, пока жду.
— Тебя подвезти?
Я качаю головой.
— Я в порядке.
— Ладно. Хорошей ночи.
Я машу рукой.
— Тебе тоже.
Я начинаю идти быстрее, когда замечаю черный Escalade, выезжающий с парковки. Само по себе это не было бы странным, учитывая, что мы находимся в торговом центре, но единственное место, которое все еще открыто, — это магазин — Sub, который находится несколькими дверями ниже. Когда внедорожник начинает двигаться прямо ко мне, я перехожу на бег. Я успеваю пробежать около пятидесяти метров, прежде чем водитель нажимает на тормоза, и грузовая дверь распахивается. Из машины выскакивает здоровенный парень во всем черном, включая лыжную маску, и бросается на меня.
Вот дерьмо.
Я сопротивляюсь, но парень слишком силен для меня. Он зажимает мне рот и нос, практически задушив меня, пока он заталкивает меня на заднее сиденье — Кадиллака. Я хочу закричать от несправедливости, когда моя сумочка падает на асфальт, зная, что в ней лежит пистолет, который я купила именно для этой цели. Мой телефон тоже там, что означает, что Кингстон не сможет меня отследить.
Ну, разве это не чертово дежавю?
Как только двери закрываются, он кричит
— Вперед!
Секундочку… Я знаю этот голос.
Водитель в маске нажимает на газ и выезжает со стоянки. Я знаю, как мне будет плохо, если я позволю этим парням отвезти меня в другое место, поэтому я брыкаюсь, кусаюсь и сопротивляюсь изо всех сил.
— Быстрее, блядь, добирайся туда, — командует парень, который меня держит.
— Я пытаюсь! — кричит водитель.
Я тоже знаю этот голос. Какого черта?
Спустя, казалось бы, всего несколько минут, — Эскалейд резко поворачивает направо, выбивая из равновесия меня и мускулистого парня. Задние сиденья сплющиваются, поэтому меня отбрасывает к боковой двери, а его, спотыкаясь, к задней. Мне плевать, что машина движется, я тянусь к ручке двери, но должно быть сработали детские замки, потому что она не открывается.
— Черт!
Машина делает еще один резкий поворот по ухабистой дороге, после чего с грохотом останавливается.
Здоровяк хватает меня, прижимая мое тело к ковровому покрытию пола.
— Оставь нас!
Водитель колеблется.
— Что ты собираешься делать, мужик?
— Что, по-твоему, я собираюсь делать? — придурок сжимает мою шею. — Я собираюсь преподать этой сучке урок. Возвращайся в свое общежитие, Тейлор. И оставь ключи.
Я так и знала! Парень за рулем — Кристиан Тейлор! Эйнсли как-то сказала мне, что он живет в общежитии в Виндзоре. Так вот где мы находимся? Если водитель — Кристиан, значит, тот, кто сидит на мне сверху, должен быть…
— Лукас, чувак, ты сказал, что собираешься просто напугать ее. Это единственная причина, по которой я согласился помочь тебе.
Лукас снимает лыжную маску и отбрасывает ее в сторону. Думаю, теперь нет смысла пытаться скрыть свою личность.
— Я сказал, убирайся к чертовой матери.
— Ладно, ладно. Просто… Я не знаю. Просто будь осторожен, чувак.
Как только дверь закрывается, мясистые лапы Лукаса переворачивают меня, так что я оказываюсь на спине, а он сидит на моем торсе. Черт, он весит целую тонну. Он быстро закрывает мне рот рукой и зажимает ноздри, просто чтобы доказать, что он может остановить мое дыхание, если захочет.
— Ты действительно облажалась, явившись в мой дом, сука, — рычит он.
Его лицо находится в нескольких сантиметрах от моего, и я чувствую запах алкоголя в его дыхании.
— Я собирался послушаться Пейтон и оставить тебя в покое, но тебе просто нужно было надавить на меня. Этот твой парень просто не мог оставить тебя в покое. Ну, он может быть неприкасаемым, но знаешь что? Ты — нет.
Мой крик заглушается его ладонью, когда он засовывает свою свободную руку в мои леггинсы, грубо хватая меня за промежность. Слезы текут по моим щекам, когда он сдвигает мои трусики в сторону и вводит в меня два толстых пальца.
— Чеееерт. Твоя киска еще туже, чем я себе представлял. Хотя немного суховата. Нам нужно будет поработать над этим, прежде чем ты возьмешь мой член. Я умираю от желания получить твой кусочек с той ночи на озере. Я не могу выбросить из головы мысли о твоем обнаженном, беспомощном теле, — Лукас одаривает меня злой улыбкой, продолжая вводить и выводить свои пальцы. — Упс, неужели я только что признался в этом? Думаю, нет смысла отрицать это сейчас, учитывая, что ты, вероятно, уже догадалась. Если есть какие-то сомнения, Кристиан тоже был со мной той ночью, но он был слишком большим слабаком, чтобы взять то, что хотел. К счастью для тебя, у меня такой проблемы нет.
Окна тонированы так темно, что только слабый свет проникает сквозь люк, но этого достаточно, чтобы увидеть, насколько маньячным сейчас является его выражение лица. Чувак точно сошел с ума, что не сулит мне ничего хорошего.
— Теперь я хочу, чтобы ты очень внимательно выслушала то, что сейчас произойдет. Моргни дважды, если поняла.
Я свирепо смотрю на него.
Лукас пожимает плечами.
— Эх, достаточно хорошо. Сейчас, через мгновение, я уберу руку от твоего рта. Когда я это сделаю, я вытащу свой член, и ты будешь отсасывать мне, пока я не буду готов вставить его в твою пизду.
Господи Иисусе, этот ублюдок бредит.
— Тогда…
Я испытываю облегчение, когда он убирает свои отвратительные пальцы с моего тела, но это кратковременно, когда он засасывает их в рот и стонет.
— Черт. Обычно я не трачу свое время на то, чтобы есть киску сучки, но для тебя я могу сделать исключение. Может, у тебя и правда есть что-то вроде вудуистской киски. Может быть, трахнув тебя, я смогу убедить меня считать твой долг оплаченным после того, как мы закончим здесь. При условии, что ты будешь сотрудничать, то есть, — он впивается ногтями в мою челюсть. — Но не надо никаких безумных идей. Если ты укусишь меня, когда мой член будет у тебя во рту, я выбью тебе все зубы на хрен. Если ты попытаешься кричать о помощи, я буду душить тебя, пока ты не потеряешь сознание. И не думай, что я имею что-то против того, чтобы трахать девушку без сознания. Это точно будет не в первый раз, — он больно сжимает мой сосок через рубашку. — Все ясно?
Я ни за что на свете не собираюсь просто тихо лежать здесь, пока он насилует меня, но я думаю, что этот псих достаточно растерялся, чтобы поверить мне, когда я киваю.
— Хорошая девочка, — он улыбается, убирая руку с моего рта.
Я жадно глотаю как можно больше воздуха, когда на меня наваливается более двухсот фунтов веса. Я не шевелюсь, пока Лукас расстегивает пуговицы и молнии на своих джинсах, стягивая их с бедер. Конечно, он собирается командовать— в конце концов, лучше изнасиловать кого-нибудь, — поэтому его член сразу же вырывается на свободу. Мне приходится буквально прикусить язык, говоря своему внутреннему умнику, что сейчас не время указывать на то, что борьба за член карандаш реальна. Может быть, мне просто повезло с теми немногими, которые я видела до сих пор, но член Лукаса не только короткий, но ему не хватает обхвата. Неудивительно, что Пейтон нужен кто-то другой, чтобы удовлетворить ее. Я очень сомневаюсь, что этот парень сможет выполнить свою работу.
Совершенно не обращая внимания на мой внутренний монолог, Лукас гладит себя, стонет, когда проводит рукой по головке.
— Подними свою рубашку. Покажи мне эти милые сисечки, по которым я так соскучился.
— Ты на моих руках, — замечаю я.
— Виноват, — он отпускает свой член и переставляет колени так, что они еще больше вдавливают мои руки в пол.
Лукас приподнимает свой зад настолько, чтобы стянуть мою футболку, пока она не оказывается над моей грудью, затем он задирает вверх и лифчик. Мои соски набухают от холодного воздуха, привлекая внимание Лукаса к ним. Я должна напомнить себе, что у меня будет только одна попытка сбежать, и я должна быть уверена, что это правильный момент, чтобы сделать шаг. Я чувствую, что меня сейчас стошнит, когда он смотрит на мою обнаженную грудь, ухмыляясь, как сумасшедший, когда он ласкает меня.
— Не скромничай, Жас. Я знаю, что ты хочешь этого. И если ты будешь отлично сосать мой член, я, возможно, буду доверять тебе настолько, что позволю тебе использовать свои руки. Из того, что я видел, твоя производительность не должна быть проблема, — я борюсь со своим рвотным рефлексом, когда он трет головкой своего члена по моим заостренным кончикам, размазывая свою сперму по всей коже.
Не знаю, как мне удается сохранять спокойствие, когда он двигает тазом, приближая свой член к моему лицу, но я благодарна ему за это. Последнее, что мне сейчас нужно, это паническая атака.
— Боже, ты даже не представляешь, сколько раз я дрочил на видео, где ты в душе с Дэвенпортом, — он делает еще один длинный удар. — О, кстати говоря… не забудь записать это, чтобы этот ублюдок увидел, как тебе понравится, когда я буду в тебе.
Что?!
Мои глаза расширяются, когда Лукас достает телефон из кармана джинсов и протягивает его.
— Скажи — сыр, Жасмин.
Я быстро моргаю, ослепленная вспышкой.
Он поворачивает экран ко мне, показывая фотографию моей обнаженной груди, над которой висит его член. Он убеждается, что я вижу, как он переключает камеру в режим видео, прежде чем повернуть экран обратно к себе.
— Открой шире, маленькая шлюшка.
Я сжимаю губы, когда он подходит ближе, и отворачиваю голову, когда его мерзкий член касается моего рта. На этот раз я не могу сдержать рвотный позыв, когда чувствую вкус соленой влаги, которую он оставил на моих губах.
— Не-а, — Лукас хватает мою челюсть и сжимает, заставляя мою голову вернуться в центр. Клянусь Богом, такое ощущение, что он чуть не сломал кость. — Открой свой гребаный рот, пока я не заставил тебя открыть его, сука.
В тот самый момент, когда я думаю, что, возможно, мне придется вытерпеть это, чтобы хотя бы вернуть себе возможность пользоваться своими руками, у него начинает звонить телефон.
— Отъебись! — кричит он, заглушая звонок.
Через мгновение он звонит снова, и он отклоняет звонок во второй раз. Когда он звонит в третий раз, Лукас краснеет, глядя на экран.
— Черт, — Лукас откидывается назад, заставляя меня хрюкнуть, когда его вес опускается на мой живот, но я согласна на это в любой день, чем на его член у меня во рту. Он проводит пальцем по экрану и подносит телефон к уху.
— Алло? — я не слышу, что говорит абонент, но Лукас становится все более возбужденным по мере продолжения разговора. — Нет, сэр. Я просто немного повеселился. Да, сэр. Да, я понимаю. Конечно, — у него отвисла челюсть. — Прямо сейчас?! Эм… конечно.
Оба наших взгляда обращаются к приближающимся фарам, сверкающим в окне. С кем, черт возьми, он разговаривает?
Лукас сглотнул, внезапно выглядя очень испуганным.
— Да, сэр. Я вижу их. Он быстро заправляет штаны обратно в брюки и застегивает молнию. — Да, я понимаю. Я выйду из машины и оставлю Жасмин целой и невредимой.
Серьезно, кто, черт возьми, на другой линии?
Лукас кладет трубку и бормочет: — Чертов Тейлор. Ему просто необходимо было изобразить чертову святошу. Я надеру этому ублюдку задницу, — его глаза сужаются в мою сторону. — Тебе сегодня повезло, но не думай, что это конец. Твоя пизда моя, сучка.
Я отскакиваю в сторону, когда он перепрыгивает через консоль на водительское сиденье и выходит из машины, оставляя меня позади. Я как можно быстрее возвращаю одежду на место, наблюдая, как Лукас подходит к темному седану. Он обменивается несколькими словами с водителем, прежде чем сесть на заднее сиденье, и они уезжают. Что, черт возьми, сейчас происходит?
Как только я вылезаю из — Эскалейда, меня встречает знакомый гул двигателя. Я приседаю, пока не убеждаюсь, что это не кто-то другой, от кого мне нужно бежать. Как только я вижу Agera Кингстона, я перехожу в спринт. Он нажимает на тормоза и открывает дверь в тот момент, когда машина полностью останавливается. Кингстон ловит меня в воздухе, когда я прыгаю в его объятия и обхватываю ногами его талию, но импульс от моего бега заставляет нас упасть на землю. Я начинаю безудержно рыдать ему в шею, пока он проводит рукой по моей спине.
— Как ты узнал, где меня найти? — икаю я.
— Я получил сообщение, — Кингстон сжимает меня и целует в макушку. — Я не знаю, кто его прислал, но они сказали, чтобы я быстро приехал и что ты в опасности. Я нашел твою сумочку на парковке за минуту до этого, так что я знал, что это не шутка, — он осторожно проводит ладонью по моему лицу и поднимает мою голову. — Что случилось, детка?
Я вытираю слезы с глаз.
— Я расскажу тебе, но, пожалуйста, просто забери меня отсюда. Мне нужно выбраться отсюда.
Кингстон кивает.
— Конечно.
Когда мы оставляем позади ворота Виндзора, я думаю о том, как впервые увидела их и насколько испорченной стала моя жизнь с тех пор. Кингстон сжимает мою руку, напоминая мне, что и в этой новой жизни есть что-то положительное. Кто-то однажды сказал мне, что нужно испытать что-то плохое, чтобы по-настоящему оценить все хорошее в жизни. Хотелось бы знать, сколько всего ужасного мне нужно пережить, чтобы наконец обрести покой? Я так вымоталась, сражаясь с демонами на каждом шагу, что не знаю, сколько еще смогу продержаться.