Первые недели своего брака для Дианы прошли так тяжело, словно тянулись годы. Она не чувствовала себя комфортно в их общем доме, и у неё было стойкое ощущение, что Таир разделяет её чувства. Она старалась не заходить в их общий кабинет дома, когда он работал. Он словно специально завалил себя ею, максимально избегая контакта и с Дианой, и с семьей. На работу они ехали раздельно, каждый на своей машине. Дома они не общались. Никак. Она не занималась домашними делами, не стирала его вещи, не провожала на работу, не готовила для него, хотя знала о любви Таира к домашней еде. Не была ему женой. Иногда, понимая, что им нужно соблюдать хотя бы минимальное общение, она пыталась налаживать с ним контакт, делая первый шаг. Но каждый раз ее попытки заканчивались крахом.
— Таир, хочешь кофе?
— Нет, спасибо.
— Я заказывала пиццу, ты голоден?
— Я уже поел.
— Нас пригласили на свадьбу. Что мне ответить?
— Ты иди, я занят, Диана.
Диана до боли сжимала губы при каждом таком отказе, чувствуя себя надоедливым ребенком и опуская руки. Таир вел себя с ней предельно отстраненно и холодно, ни капли не желая сохранять хотя бы дружеские отношения. Казалось, ему было досадно от собственного решения жениться. Ему кто-то постоянно названивал и писал. Диана замечала, что Таир не отвечал на них, каждый раз раздраженно скидывая. И позже пришло осознание: пока его мысли заняты этой женщиной, он никогда не посмотрит на Диану. Решила просто отпустить ситуацию с болью в сердце и просто жить так, как хочется ей самой, и как установил между ними отношения сам Таир.
— Ты отступаешь? — удивленно спросила Луиза, стоило Таиру уехать, и она пришла к подруге с ночевкой.
— Да.
— Но почему?
Диана оторвалась от ноутбука, глубоко вздохнув. Луиза никогда сильно не влюблялась. Никогда не любила никого так одержимо, как Диана любила мужа. Для нее мужчины были словно игрушки для того, чтобы скоротать время, и как бы Диана не убеждала ее в обратном, она никак не изменилась. И сейчас, действительно создавалось ощущение, что Луиза в самом деле не понимает, как Диана не может найти общий язык с мужем и не может решиться соблазнить его. Из-за Таира у неё развились комплексы, о которых она знать не знала. Ей все время казалось, что она некрасивая, непривлекательная, что она совершенно пустая и неинтересная. Женщина, которую она увидела в день своей свадьбы, была гораздо женственнее ее, с мягкими, плавными изгибами. Диана же могла лишь гордиться стройностью, худобой и острыми коленками, как ласково говорила мама в детстве. Если раньше она была вполне довольна своей внешностью, то после той ночи все изменилось в самую худшую сторону.
— Ну, думаю, что недостаточно хороша для этого.
— Для чего? — игриво приподняла бровь подруга, еще комфортнее усевшись на диван.
— Я не привыкла бегать за кем-то. Если он сам не хочет, как я могу его заставить?
— Как ты поняла, что он не хочет, Динка?
— Он отказывает даже в самом малом виде общении. Я же не прошу вступить со мной в настоящий брак.
— Но ты этого хочешь.
— Я бы хотела, — кивнула она, — но получилось то, что получилось. У Таира личные проблемы и полный завал на работе. Я не могу сильно давить и что-то требовать от него. Он мне ничего не обещал.
— Глупая ты, — покачала головой Луиза, — но проехали.
Диана пожала плечами, вставая с места. В последнее время она ходила поникшая, совсем без настроения и ничего не могла с этим поделать. Лишь гора работы и общение с подругой и семьей могли хоть как-то ее отвлечь.
По утрам она долго-долго всматривалась в зеркало, думая, чем же она привлекала тех мужчин, что в прошлые годы ухаживали за ней, пытаясь завладеть ее вниманием. Может быть, дело было в другом? Например, в том, что она была дочерью главы компании и лишь хотели этим продвинуться вперед? И каждый раз через зеркало на нее смотрела девушка с холодным, строгим взглядом, что делало ее, наверно, старше. Ее одежда была идеальна во всех смыслах — дорогая, стильная, классическая, но как говорила Луиза — никак не цепляла внимание и не будоражила любопытство. Но ведь Диана привыкла к такому порядку вещей. Думала, что знает себе цену, что ей не обязательно открыто одеваться и специально выряжаться, чтобы ею интересовались. Это было ей чуждо.
Таир вернулся со своей поездки спустя несколько дней. И, несмотря на продолжительную отчужденность со стороны супруга, Диана чувствовала себя более спокойно, когда видела его рядом. Вечерами она часто засиживалась в их общем кабинете дома, однако бросила попытки с ним заговорить. Работала молча, сосредоточенно, никак не привлекая его внимание, но почему-то у нее было ощущение, будто его раздражает само ее наличие. Диана даже не говорила по телефону в его присутствии, аккуратно покидая комнату, чтобы не мешать. Бывало засматривалась на него, бывало старательно избегала его взгляда.
На следующий день после его приезда на работе было назначено срочное совещание. Диана по привычке находилась на своем месте, в самом конце, готовясь выслушать нескончаемые скучные речи о проблемах, решения для которых месяцами не принимались. Таир пришел спустя десять минут после начала, и, молча кивнув, занял свободное место перед Дианой, всего на секунду задерживая свой взгляд на ней. Диана почему-то медленно устремила взор на пустое место рядом и чуть нахмурилась, словно после приторно-сладкой еды, когда поняла, что муж не сел рядом. Умом она понимала, что нельзя ждать от него внимания, но люди, которые были в зале, странно покосились на них, видя, что супруги сидят раздельно. Диана сглотнула, сильно сжимая пластиковую бутылку, и, не прошло и получаса, как тихо извинилась перед отцом и покинула помещение. Выйдя, она глубоко вздохнула, оперевшись на стену, опрокинув голову и закрывая глаза. На что она сама себя обрекла?
Когда дверь открылась спустя короткое время, она почему-то думала, что это Таир. Но на нее уставились карие, добрые глаза отца, и ей на миг захотелось сильно обнять его, спрятать лицо на его груди и дать волю слезам, что так отчаянно она подавляла. Она так нуждалась в поддержке и защите, но так же не могла столь открыто выразить свои эмоции, привыкшая все держать глубоко внутри.
— Тебе плохо, малышка?
«Мне плохо. Мне так плохо, что я не могу дышать».
— Нет, папа. Я в порядке, — выдала она вымученную улыбку.
— Ты вся бледная, Диана.
— Наверно из-за того, что не успела позавтракать. Скоро пройдет.
— Пошли, — приобнимая ее за плечи, Давид уже повернулся в сторону столовой, как она резко затормозила.
— Пап, у тебя совещание. Не нужно ничего из-за меня срывать.
— Мой единственный ребенок и самый лучший юрист себя плохо чувствует, ты думаешь, я смогу продолжить совещание без тебя?
Не успела она ответить, как заметила мужа, который молча стоял у двери и слушал их разговор, не вмешиваясь.
— Я пойду с ней, не волнуйтесь. Скоро вернемся. — сказал Таир так, словно Диана была ребенком, за которым нужно присмотреть.
— Послушайте, — не скрывая раздражение сказала Диана, которой не понравилось взгляд отца в сторону мужа, — я в порядке. Просто зайдите обратно, я быстро умоюсь и приду.
Давид еще несколько секунд молча сверлил взглядом Таира, но, погладив Диану по плечу, тихо сказал «у тебя двадцать минут» и зашел обратно, чуть задевая Таира плечом.
Диана отвернулась, собираясь пойти в сторону уборной, но муж удержал ее за плечо.
— Что ты делаешь? — вскинула брови Диана, ошарашенная этим жестом.
— Мы идем завтракать.
— Я не хочу есть. Меня тошнит.
«Меня тошнит от этого всего».
— Тогда просто возьмем фрукты.
Диана понимала, что Таир игнорирует ее и ведет себя так не специально. Они просто чужие люди, совершенно ничего друг о друге не знающие ничего. Это она слишком чувствительная: неправильно истолковывает ситуацию и направляет все стрелки на себя.
Ругаться с мужем перед дверью комнаты для совещаний было последнее, чего она хотела в данный момент. Молча развернувшись, не успела сделать и шага, как почувствовала его руку на своей талии и закрыла глаза, атакованная смешанными чувствами от его прикосновения. Казалось, ей должно было быть приятно, но вместе с этим Диана ощутила себя так, словно идет по длинному коридору с чужим мужем. В этот день она не запомнила ничего, что происходило на этом совещании.