Что же такое это подобие жизни? Откуда взялось оно?
Вопрос этот не относится к Богу духу, а только к людям. Бог дух — источник жизни, сеет жизнь и собирает жизнь.
Только глупые работники могут советовать топтать жизнь, чтобы выполоть то, что не жизнь. Жизнь одна нужна, она одна останется, а остального нет для Бога духа.
Временная жизнь кончается, временное всё пропадает, погибает; не кончается и не погибает жизнь разумения — одно то, что есть дух, одно то, что от Бога.
В притче этой две главные мысли, два ответа на предполагаемые вопросы:
1) Что есть зло по отношению к Богу? и
2) что есть зло по отношению к человеку?
Ответ на первый вопрос тот, что зла для Бога-сына человеческого — нет. Он есть Бог жизни и блага и не знает зла. Так как он Бог жизни и добра, то зла для него нет, и он не может желать уничтожить его. Желание уничтожения зла есть зло и может быть только в людях, а не в нем.
Этот вывод из второй мысли, выраженной здесь только с одной стороны, будет развит впоследствии в учении о несопротивлении злу.
Сын человеческий дает жизнь и знает только жизнь в разумении, и потому всякий человек, перенося свою жизнь в сына, в духа, не может знать зла и потому не может противиться ему.
Вторая мысль и ответ па вопрос: что же есть то, что мы, люди, называем злом, — состоит в том, что то, что мы называем злом, есть свободное удаление от света и погибель, про которую сказано в беседе с Никодимом, есть то, что свет пришел в мир, а люди ушли от него.
Эта мысль о том, что зла для Бога нет, а что для людей оно есть отделение от разумения, излагается в притче о неводе.
Мф. XIII, 47. Еще подобно царство небесное неводу, закинутому в море и захватившему рыб всякого рода,
Еще подобно царство Божие неводу: его закинули в воду и всякой рыбы захватили.
48. который, когда наполнился, вытащили на берег, и, севши, хорошее собрали в сосуды, а худое выбросили вон.
Невод стал полон, его вытащили на берег и сели, и хорошие рыбы собрали в недра, а тухлые выбросили вон.
Бог делает то, что делают рыбаки: негодную рыбу бросают, а оставляют одну ту, которая нужна. Рыба отбирается та, какая нужна рыбаку, остальная бросается в море только потому, что она не нужна. Нет вопроса о том, лучше или хуже ей будет. Та рыба, которая в море, той нет для рыбака, как нет дли Бoгa тех людей, которые не сыны его, жизнь которых не в свете разумения. Для Бога зла нет, но для человека есть зло. Зло для него — это жизнь вне разумения.
И потому нужно различать наши понятия о зле вообще объективном зле, как говорят философы, внешнем, и о зле для каждого человека — о зле субъективном, внутреннем. Объективного зла нет. Субъективное зло — есть удаление от разумения, оно же есть смерть.
Это разделение двух воззрений изложено в толковании притчи о сеятеле и семенах, попавших в разные земли.
Мф. XIII, 10. И, приступив, ученики сказали ему: для чего притчами говоришь им?
И подошли к нему ученики и сказали:
Лк. VIII, 9. Что бы значила притча сия?
Мр. IV, 10. Спросили его о притче.
К чему ты говоришь притчи?1
ПРИМЕЧАНИЕ
1) По Марку и Луке ученики спрашивают: Что значит притча? По Матфею спрашивают: Ради чего говоришь притчами?
Я думаю, что по Марку и Луке значит, что ученики спрашивают и то, что значит притча, и то, к чему он говорит ее. По
Матфею значит тоже: К чему говоришь притчи и что они значат? И слова Иисуса отвечают на оба вопроса. Он разъясняет значение притчи, и из значения ее вытекает то, что тем, которые не знают тайн царства Божия, нельзя иначе говорить, как примерно, как в притчах. Им представляется только внешний смысл, а внутреннего они не видят.
У Матфея сказано: δiά τι εν παραβολατς λαλείς αύτοίς. Слово αύτοις пропущено во многих списках, у Мф. в 10 ст., так как оно не имеет того существительного, к которому бы могло относиться. Оно, очевидно, прибавлено, потому что вопрос δια τί отнесен и к говорению притчами и к самим притчам. Δια τί значит здесь немецкое «warum» — ради чего.
Ученики спрашивают: Ради чего он говорит эти притчи? Так передают и Марк и Лука, и оттого излишне αύτοΐς и оттого стихи Мф. от 11 до 19 суть не случайные изречения, а разъяснение притчи. И потому, соединяя смысл вопроса и ответа из трех евангелистов, я перевожу: К чему говоришь притчи? — вопросом, относящимся и к смыслу притчи и к тому, почему он говорит народу притчами.
Мф. XIII, 11. Он сказал им в ответ: для того, что вам дано знать тайны царствия небесного, а им не дано.
Он отвечал им: К тому, что вам дано знать внутренний смысл царства Божия.
Мр. IV, 11. А тем внешним всё бывает в притчах.
А тем, что вне — является в примерах.
Мф. XIII, 13. Потому говорю им притчами.
Ради этого толкую1им в притчах.
ПРИМЕЧАНИЕ
1) Λαλειν — говорить, сообщать. Здесь бы было правильнее: сообщаться, так как это место соответствует тем же Марку и Луке, где сказано: а им всё в притчах, всё является в притчах. Мысль не та, что: «я поэтому говорю им в притчах», но та: что поэтому она не могут понять, иначе как в притчах: и дальше разъясняется это самое.
Δια τούτο указывает на то, что сказанное есть ответ на вопрос διατί. И за словом λαλώ должна быть точка или точка с занятой.
Смысл тогда выходит не тот соблазнительный и сомнительный, который был прежде, что Иисус говорит им в притчах, потому что они не понимают, т. е. как будто не говорит им прямо, а сравнениями, нарочно, чтобы они не поняли; а выходит обратный, ясный смысл, тот, что они, не зная внутреннего смысла царства Божия, не могут иначе понять, как внешним образом, т. е. в притчах.
И потому первую половину стиха я беру из Мф. XIII, 11 и последнюю из Марка IV, 11.
Вам дано знать внутренний смысл царства Божия, вы — добрая земля, которая родит сам-сто, сам-шестьдесят, сам-тридцать.
А тем не дано, те — дорога, камни, репьи.
И значение притчи то, что одним открылся смысл, а другим не открылся. Он говорит: Причина, по которой я говорю им притчами, та, что они, не понимая внутреннего смысла, иначе понять не могут. У Луки сказано: Вам дано знать внутренний смысл царства Божия, а остальным — в примерах.