Овцы мои понимают мой голос, и я признаю их, и идут за мной.
28. И я даю им жизнь вечную, и не погибнут вовек; и никто не похитит их из руки моей.
И я жизнь невременную даю им, и не погибнут в этом веке, и не отнимет никто их у меня.
29. Отец мой, который дал мне их, больше всех; и никто не может похитить их из руки отца моего.
Отец мой, который вручил мне их, больше всех, и никто не может отнять их у отца моего.
Ин. XI, 25. Я есмь воскресение и жизнь; верующий в меня, если и умрет, оживет.
Я — пробуждение и жизнь. Тот, кто верует в меня, хоть и умрет, жив будет.
26. И всякий живущий и верующий в меня не умрет вовек.
И всякий живущий и верующий в меня не умрет в этом веке.
Ин. X, 30. Я и отец одно.
Я и отец одно.
ОБЩЕЕ ПРИМЕЧАНИЕ
Евреи умоляют Иисуса открыть им, Христос ли он. Они видимо страдают так, как страдали и страдают многие прежде и теперь, сомневаясь в том, что Христос есть второе лицо троицы, и боясь одинаково отвергнуть то, чему верят миллионы и исповедуют как истину веры, без которой нельзя спастись, и признать ложь за истину. Они умоляют Иисуса облегчить их душу, вывесть из мучительного сомнения. И что он отвечает им? Продолжает поговорку об овцах и говорит: что он и отец — одно, но не отвечает на их вопрос ни да, ни нет, не разрешает их мучительного сомнения, и не их одних, но всех нас, миллиардов людей, живших после него. Если он был Бог, то как же мог всемогущий, всеведущий, всеблагим Бог не знать всех тех страданий, которые примут и те евреи, и мы с миллиардом людей, мучимые сомнениями и лишенные спасения? Он не мог не пожалеть их и нас. И ему стоило только сказать: да, я Бог, и евреи и мы были бы блаженны.
Но не только Бог, если он был святой человек, но и не только святой человек, если он был просто человек, если бы он был даже злой обманщик, он, зная всю бездну зла, которое произойдет от этого сомнения, не мог не сказать тогда да или нет: да, я Христос, мессия; нет, я не мессия. Но он не сказал ни того, ни другого. И все евангелисты прямо записали это, записали именно эту жестокость его, если он был Бог, как понимает церковь; это уклонение его, если он был человек, как понимают историки. Он не сказал им ни того, ни другого, а повторил яснее, сильнее то, что он прежде говорил.
Объясняя, кто он такой, что он такое, и во имя чего он учит, и в каком смысле он Христос, избранник, помазанник Божий, и в каком смысле он не Христос, он сказал: я и отец — одно. Он ответил всё то, что мог; он не мог ответить иначе, потому что он признавал себя Христом, избранником Божиим, но не в том смысле, в котором понимали слово Христос, мессия — иудеи. Если бы он сказал им, что он Христос, они бы поняли в нем пророка, царя, но уже не могли бы понять того, чем он исповедывал себя человеком, вознесшим в себе разумение жизни для того, чтобы освятить во всех других это разумение. Если бы он сказал им, что он не Христос, они бы лишены были того истинного блага, которое он проповедывал людям, и это была бы неправда, потому что он чувствовал себя Христом, избранником Божиим. Он сказал им прежде, что он пришел от пославшего его отца, что он только творит волю этого отца, что он только пастух, указывающий дверь овцам, что он дает жизнь вечную тем, которые верят ему, и что отец людей — Бог ведет их к нему, и что он и отец — одно, т. е. что он — разумение.
Ин. X, 31. Тут опять иудеи схватили каменья, чтобы побить его.
И вот опять взялись за камни евреи, чтобы побить его.
32. Иисус отвечал им: много добрых дел показал я вам от отца моего; за которое из них хотите побить меня камнями?
Сказал им Иисус: много показал я вам добрых дел отца моего, за какое же дело из всех вы хотите побить меня каменьями?
33. Иудеи сказали ему в ответ: не за доброе дело хотим побить тебя камнями, но за богохульство и за то, что ты, будучи человек, делаешь себя Богом.
И в ответ сказали ему иудеи: не за доброе дело мы попьем тебя, но за кощунство, за то, что ты, будучи человек, делаешься Богом.
34. Иисус отвечал им: не написано ли в законе вашем: «Я сказал: вы боги»? (Пс. 81, 6.)
И отвечал им Иисус: разве не написано в законе вашем: «Я, Бог, сказал: вы боги»?
35. Если он назвал богами тех, к которым было слово Божие, и не может нарушиться писание, —
Если он назвал богами тех, к кому говорил, и писание не может нарушиться,
36. тому ли, которого отец освятил 1 и послал в мир, вы говорите: «богохульствуешь», потому что я сказал: я сын Божий?
то тому ли, кого отец любил и послал в мир, вы говорите: «кощунствует», за то, что я сказал, что я сын Бога?
ПРИМЕЧАНИЕ
1) В некоторых списках стоит ό πατήρ ήγάπησε — та самая мысль, которая стоит в беседе с Никодимом (III, 10), где, очевидно, слова эти относятся к духу Божию, находящемуся во всяком человеке.
Ин. X, 37. Если я не творю дел отца моего, не верьте мне.
Если я не делаю того же, что отец, не верьте мне.
38. А если творю, то, когда не верите мне, верьте делам моим, чтобы узнать и поверить, что отец во мне и я в нем.
Если же делаю то, что отец, так не мне верьте, делу верьте, тогда поймете, что отец во мне и я в нем.
ОБЩЕЕ ПРИМЕЧАНИЕ
Иисус говорит, что он-христос, в том смысле, что он в себе имеет разумение — одного Бога, которого мы знаем, и что потому он и Бог — одно.
Иудеи хотят убить его. Он говорит, за что: разве разумение произвело что-нибудь дурное? Дела этого разумения, дела отца, разве были дурны? За что же бить? Они говорят: ты кощунствуешь, называя себя Богом. И он говорит им: что же тут кощунственного? в нашем писании сказано: вы боги; сказано это в псалме 81–м, где Бог упрекает сильных мира, творящих неправду. Там сказано: «они не знают, не разумеют, во тьме ходят. Я сказал: вы боги и сыны всевышнего Иеговы». Так что же, если нечестивые, угнетающие люди в писании, которому вы веруете, названы богами, то как же про меня, исполняющего волю Бога, вы говорите, что я кощунствую, говоря, что я сын Божий? Если мои, Иисусовы, дела дурны, осуждайте их, но дела Божии, если они от меня происходят, верьте, что они от отца. Делая дела Божии, я в отце и отец во мне.
Ин. XI, 25. Иисус сказал ей: я есмь воскресение и жизнь; верующий в меня, если и умрет, оживет.
И сказал Иисус: учение мое — учение пробуждения и жизни. Тот, кто верит в мое учение, если и умрет, будет жить.
26. И всякий живущий и верующий в меня не умрет вовек.
И тот, кто, живя, верит в мое учение, — не умрет.
Ин. Χ, 39. Тогда опять искали схватить его; но он уклонился от рук их.
И обдумывали иудеи опять, как бы его осилить. И он не поддался им.
40. И пошел опять за Иордан, на то место, где прежде крестил Иоанн, и остался там.
И пошел опять за Иордан в то место, где прежде Иоанн крестил. И остался там.