— Ты мог испортить мои отношения с прессой!
Она проходит мимо меня и возвращается в кафе, на ходу забирая у Хизер сумку. Я стискиваю зубы, когда длительный эффект от её прикосновения, намеренного или нет, исчезает.
Я чувствую, что ухмылка Хизер все ещё не сходит с её лица, поэтому смотрю ей в лицо, готовясь к её выпаду.
— Мне нравится, как ты её защищаешь, — задумчиво произносит она.
Я этого не ожидал.
— Конечно, я здесь для этого. Мне платят за то, чтобы я защищал Камиллу.
Она усмехается, отворачивается от меня и, качая головой, уходит.
— Раскрой свои грёбаные глаза, здоровяк.
Что, чёрт возьми, она имеет в виду? Я бы спросил, но она слишком быстро уходит от разговора. Я подхожу ближе и вижу, как они о чём-то серьёзно беседуют, прежде чем обе женщины замолкают, а Камилла быстро чмокает Хизер в щеку.
— Увидимся позже, — говорит она подруге, бросая на стол оплату по счету и в то же время окидывая меня ещё одним грязным взглядом.
Я вздыхаю. Чего она от меня хочет? Ждёт, пока кто-нибудь попытается запихнуть её в фургон, прежде чем я смогу что-нибудь сделать? Я ни хрена не могу понять её.
Камилла уходит, а Хизер направляется в другую сторону, оставляя меня стоять между ними, как идиота. Откинув голову назад, я закатываю глаза к небу. Затем издаю долгий, чертовски раздражённый вздох. Однако я не мог решить, злюсь ли я на себя из-за занимаемой позиции, или меня больше раздражает результат. Она злится на меня, и я чертовски ненавижу себя за то, что беспокоюсь об этом.
Следуя за Камиллой к своей машине, я запрыгиваю в неё и обнаруживаю, что девушка сидит на пассажирском сиденье, сосредоточенно глядя вперёд. Завожу «Рендж Ровер» и выезжаю, краем глаза поглядывая на неё, пока мы едем по дороге. Неловкое напряжение ощущается физически.
— Домой? — спрашиваю я, сворачивая налево в конце улицы.
Она держит рот на замке и смотрит вперёд.
— Домой? — повторяю, на этот раз чётче и громче. И снова ничего. Отлично. Значит, теперь меня наказывают молчанием? Я ненавижу себя за то, что это волнует меня. — Камилла, — произношу я, придавая голосу властность, когда мы останавливаемся на светофоре. — Хочешь, я отвезу тебя домой?
Свет меняется на зелёный, но я остаюсь на месте. Я не сдвинусь с места, пока она не ответит. Да я мог бы отвезти её прямо домой, независимо от её желания, но какое-то глупое чувство внутри меня хочет, чтобы она признала меня. Поговорила со мной. Глупо? Да. Чёртова гордость? Совершенно определённо. Чёрт возьми, она на меня так действует.
Вокруг нас начинают реветь автомобильные клаксоны, водители ругаются, высовываясь из окон и размахивая руками. Я их всех игнорирую. Меня это не беспокоит. Я останусь здесь на весь день, если придётся. Камилла, однако, выглядит все более смущённой всем этим шумным зрелищем, неловко ёрзая на стуле.
— Зелёный свет, — бормочет она, отказываясь смотреть на меня, хотя видит, что я повернулся лицом к ней.
— Очень наблюдательно с твоей стороны, — сарказм в отношении неё явно неуместен. Это не поможет. Я должен был догадаться, что её слишком уступчивое поведение не продлится долго.
Девичье лицо искажается от раздражения, когда она поворачивается ко мне, её челюсти плотно сжаты.
— Почему с тобой так трудно? — серьёзно спрашивает она, автомобильные гудки всё ещё раздаются вокруг нас.
Я недоверчиво таращусь на неё.
— Камилла, — я тихо смеюсь, пытаясь взять себя в руки, прежде чем он перейдёт в истерический. Она — работа! — Я задал тебе простой вопрос.
— Да, — сквозь зубы произносит она. — Я хочу домой.
— Видишь, это было не так уж трудно, правда? — Я быстро жму на газ и оставляю шум позади.
— Не смей меня опекать, — выплёвывает она, и я внутренне улыбаюсь. Я хочу трахнуть тебя сейчас же.
Но, как ни странно, я и не хочу, чтобы она меня ненавидела. Это откровение. Большинство женщин ненавидят меня после нескольких часов в моей компании, обычно после того, как я выгоняю их из своей постели. Они никогда не стоили ни одной моей мысли. Камилла, однако, стоит многих моих мыслей. Неуместных мыслей. Мучительных мыслей. Досадных мыслей. Я тихо стону. Я бы сейчас отдал всё что угодно, чтобы выпить. Я уже несколько дней не пил ни капли. Выпивка помогает мне расслабиться. И я не бегал слишком долго. Бег успокаивает меня.
Я не трахался, кажется, целую вечность.
Блядь помоги с… Ну, блядь — это пиздец. Это лишь средство для достижения цели. Я ёрзаю на сиденье, мой член начинает набухать, как бы я ни старался унять свои желания. Я просто напоминаю огромный мешок сексуального напряжения. Ничего из этого никогда не было проблемой на предыдущих работах, но раньше я не следил за Камиллой Логан. Теперь же всё происходящее напоминает ежедневную битву за контроль над собственным телом.…
Я яростно качаю головой, бросая на девушку быстрый взгляд, просто чтобы убедиться, что она не заметила моего неловкого помешательства. Я вижу, что Камилла смотрит в пассажирское окно, глубоко задумавшись. Часть меня хочет оставить её в покое, дать ей спокойно провести время со своими мыслями, но эгоистичная часть меня — неуместное желание — хочет знать каждую мельчайшую деталь, которая сейчас проносится в её чертовски умной голове.
Потому что мне нужно знать, совпадают ли её мысли с моими. Мысли, которые неправильны. Мысли, которых у меня не должно быть. И, может быть, тогда я не буду чувствовать, что медленно схожу с ума.
Глава 12
Ками
После того, как Джейк отвёз меня домой, я провожу остаток дня в своей комнате, обдумывая предложение инвестора, надеясь найти какой-нибудь смягчающий пункт, который сделает его более привлекательным. Это пустая трата времени, и я понимаю это, но также отличная уловка, чтобы избежать встречи с Шарпом. Я чувствую себя виноватой, как будто предаю Хизер, даже решив просто рассмотреть предложение. Когда я оставила её возле кафе, после того как Джейк чуть не отправил Стэна в больницу, она заметила то, как Джейк смотрел на меня. Я отмахнулась от её слов, но думала об этом всю дорогу домой. Я тоже видела его заинтересованность во мне. Я стараюсь не думать об этом. И не получается.
Как только отклоняю предложение, я звоню своему агенту, чтобы подтвердить свой отказ. Затем я убиваю ещё некоторое время, обновляя своё портфолио. Делаю всё, что угодно, лишь бы избежать встречи с Джейком.
А потом я оказываюсь совершенно свободна. И я хочу пить. Мне требуется слишком много времени, чтобы собраться с духом и выйти из комнаты за водой, но как только я это делаю, несусь через гостиную на кухню, как крыса по водосточной трубе. Я всё время чувствую на себе его взгляд.
Наполнив стакан, я быстро возвращаюсь в свою комнату, не разыскивая его. Я почти успеваю сделать это, прежде чем мой взгляд предательски падает на диван. Наши взгляды встречаются. Моё сердце подпрыгивает. Моя рука останавливается на ручке двери ведущей в мою комнату. И вода в моём стакане определённо слегка двигается благодаря моим трясущимся рукам.
И всё из-за одного мимолётного зрительного контакта. Джейк быстро возвращает своё внимание к ноутбуку. Атмосфера гнетущая. Ужасно. Он знает, что я раздражена, но не истинную причину этого. Он думает, что знает, но ошибается. Я не сержусь на то, что он мог испортить мои отношения с прессой. Я злюсь, потому что мне нравится, когда он рядом. Я быстро к нему привыкла. Всегда рядом, следит за мной. Я чувствую себя в безопасности. В безопасности от Себастьяна, в безопасности от папарацци и в безопасности от глупых угроз из-за моего отца.
Я протискиваюсь в свою комнату и тут же начинаю расхаживать взад-вперёд, постоянно поглядывая на дверь. Я чувствую себя пленницей в собственном доме. Боюсь свободно бродить, страшась попасться ему на глаза или, что ещё хуже, случайно проскользнуть мимо. Я вздыхаю и набираюсь смелости, чтобы встретиться с ним лицом к лицу, готовая высказать свою фальшивую обиду, просто чтобы отвести душу.
Решившись снова выйти из комнаты, я обнаруживаю, что Джейка нигде нет. Я осматриваю кухню, но там никого, и в конце концов прихожу к выводу, что он, должно быть, в гостевой комнате, в которой он хранит свои вещи и где был свободный душ. Но он по-прежнему спит на диване в гостиной. Я смотрю в коридор и заставляю себя идти вперёд, слегка стучу в дверь, когда дохожу до неё. Я жду какого-нибудь разрешения, чтобы войти, но ничего не слышу, ни писка из-за двери. Поэтому стучу снова, на этот раз чуть сильнее. Ничего.
— Джейк? — крикнула я, приблизив ухо к двери. — Ты здесь?
Ответа не последовало.
Взявшись за ручку, я поворачиваю её и слегка приоткрываю дверь, заглядывая в внутрь. Никаких признаков жизни. Я бросаю взгляд в сторону ванной. Я не слышу ни шума душа, ни движения, доносящегося оттуда.
— Где он? — спрашиваю я сама у себя, протискиваясь в комнату, пока не вижу её полностью. Кровать по-прежнему идеально застелена, а на её краю лежат несколько стопок его одежды, аккуратно сложенных и разложенных. Его сумка лежит рядом с ними, молния расстёгнута. Наверху лежит что-то серебряное, отражающее лучи заходящего солнца, падающие из окна.
— Что это? — я оглядываюсь через плечо и прохожу вперёд, не в силах остановиться. Я должна уйти. Я вторгаюсь в его личную жизнь. Но осознание того, что это может пролить свет на тайну и тьму, которую окружали мою тень, эта перспектива слишком соблазнительна, чтобы сопротивляться. Кроме того, он так много знает обо мне. И кажется справедливым, что у меня появится такое же преимущество.
Когда я подхожу ближе к кровати и открытой сумке, лежащей на ней, я могу сказать, что это серебряная рамка. Рамка для чего? У меня перехватывает дыхание. Фото?
Ещё один быстрый взгляд на дверь говорит мне, что я всё ещё одна. Я стою перед сумкой, в добрых десяти футах от неё, не решаясь идти дальше. Разумная сторона меня, велит мне уйти, проигнорировав навязчивые желания увидеть фото в этой рамке.
Я вытягиваю шею так далеко, как только могу, и вижу одну половину фото. Я задерживаю дыхание, видя счастливое лицо. Лицо Джейка. Я закусываю нижнюю губу, чтобы скрыть кроткий вздох удивления. На фото у него широкая улыбка, его глаза блестят, а его идеальные, ослепительно-белые зубы были выставлены на показ. Я никогда не видела, чтобы он так улыбался, и его глаза были всегда такие тёмные и серьёзные. Он выглядит таким счастливым на фотографии, и я, задаюсь вопросом, кто же был на другой половине фотографии, кто заставил его выглядеть таким счастливым, и делаю ещё шаг, необходимый для того, чтобы увидеть весь кадр целиком. Красивая женщина с длинными блестящими чёрными волосами прижимается к Джейку и смеётся. Моё сердце сжимается, когда я беру рамку. Джейк в армейских брюках и футболке цвета хаки. Он выглядит смертельно опасным за своей счастливой улыбкой, его руки крепкие, материал футболки натянут на бицепсы.