Внезапно дверь нашего купе распахнулась — на пороге стоял Женя. Он удивился, заметив нас, обнимающихся в коридоре.
— Я что-то пропустил? — жестким тоном спросил он.
— Юль, иди спать, — сказал Паша.
Я протиснулась мимо Евгения, не глядя ему в глаза.
— Жень, вот сейчас не нужно вопросов, — смогла услышать я, прежде чем закрыла дверь купе.
Я сразу же залезла под одеяло и накрылась с головой. Мне захотелось исчезнуть — слишком много эмоций за один вечер.
Мужчины долго не возвращались, и я уже начала волноваться. Наконец, дверь открылась, осветив купе полоской света из коридора и тут же закрылась, снова погрузив нас во мрак. Кто-то из мужчин встал на мою полку — видимо, чтобы забраться наверх.
— Ты будильник завел? — услышала я стальной голос Евгения.
— Проводник на что? — так же жестко ответил Паша.
Наступила тишина, которую нарушало только ровное дыхание Вячеслава, периодически прерываемое храпом. Я лежала лицом к стене и не могла видеть мужчин. Но чувствовала, что ни Паша, ни Женя не спят. Я боялась пошевелиться. Тело уже начало затекать, но я, закусив губу, терпела. Мне нужно было, чтобы про меня не вспоминали.
Я уснула под утро, наверное, за час до прибытия поезда на Московский вокзал. Сквозь сон услышала, что дверь резко открылась, и проводница бодрым голосом сообщила, что через двадцать минут мы приедем. Я нехотя присела и опустила ноги на пол в поисках обуви. Вячеслав спал, Паша сидел напротив меня:
— Доброе утро, — сказал он.
— Доброе, — я подняла глаза в поисках Евгения.
— Женя ушел за кофе, — словно прочитав мои мысли, сказал Паша.
Я кивнула, поднялась и подошла к зеркалу, чтобы привести волосы в порядок. Щеки раскраснелись, когда я увидела свое отражение — бессонная ночь не прошла даром. Выглядела я ужасно — лицо помятое, тушь размазана, глаза чуть припухли от слез.
Я не смотрела на Пашу, но чувствовала его взгляд на себе.
— Сейчас вернусь, — я схватила полотенце, косметичку и вышла из купе.
На моё счастье туалет был свободен. Я с наслаждением умылась прохладной водой, освежила «ночной» макияж, собрала волосы в хвост и улыбнувшись своему отражению, вернулась обратно в купе, по которому разносился запах кофе. Я с наслаждением сделала глубокий вдох.
— Доброе утро, — поздоровалась я со Славой и Женей.
— Доброе, — ответили они хором.
— Юль, кофе — Паша кивнул на чашку, стоящую на столе.
Я с удовольствием сделала глоток горячего напитка и жизнь снова стала мне казаться не такой ужасной. Мужчины разговаривали о планах на день. Я их не слушала, а смотрела в окно на огни просыпающегося города. «Наконец-то, дома», — подумала я.
— Так, пойду-ка и я освежусь, — Слава поднялся и вышел из купе.
Женя допил свой кофе, поставил чашку на стол и, подвинувшись к окну, задумчиво сказал:
— Погодка питерская. Все, как ты любишь, — посмотрел на Пашу с улыбкой.
Тот в ответ пожал плечами и тоже улыбнулся. Я немного расслабилась — от вчерашнего напряжения между мужчинами не осталось и следа.
— Спасибо за кофе. Я почти проснулась, — сказала я, ставя пустую чашку на стол.
Женя как-то хитро ухмыльнулся и пристально посмотрел на меня:
— Юль, номером телефона не поделитесь?
Боковым зрением я уловила, что ладонь Паши сжалась в кулак. Видимо, вопросы у мужчин друг к другу все-таки остались.
— Ты где работаешь, Жень? — спросил он. — Найдешь сам, с твоими-то способностями.
— Найду, ты прав. Но, может я хотел, чтобы Юля мне сама номер свой оставила.
— Для чего? — Паша чуть наклонился вперед.
Женя не успел ответить — в купе вернулся Слава. Я была рада его возвращению, так как при его появлении и Паша, и Женя, снова приняли беззаботный вид и расслабленные позы. «Детский сад», — промелькнуло у меня в голове.
— Так, проверь — тебе номер машины прислали, — обратился Вячеслав к Жене, заставив того проверить сообщения.
— Да, — Евгений повернул к нему экран телефона.
— Супер. Мы, по-моему, подъезжаем? Там уже толпа с чемоданами на низком старте. — Слава вышел в коридор и остался там стоять у окна.
А мы снова были втроем.
— Юль, ты на такси? — спросил Паша.
— Нет, я на метро.
— Понятно.
Разговор не клеился. В воздухе чувствовалось напряжение, которое меня заставляло волноваться. Я взяла сумку и стала сосредоточенно «искать» проездной. Хотя прекрасно знала, где он лежит — могла достать его с закрытыми глазами одним движением руки. Но мне нужно было чем-то заполнить тишину. Я не могла понять, почему Женя такой загруженный. Вряд ли он хотел со мной закрутить роман. Хоть накануне он и оказывал мне внимание, но я не думала, что он это делал всерьез. Тогда почему он так смотрит на Пашу?
Наконец, поезд остановился. В вагоне началась суета, по коридору сновали люди с багажом. Слава вернулся в купе, чтобы его не затоптали спешащие пассажиры. Женя поднялся и начал доставать вещи. Я же продолжала сидеть на своем месте и не спешила — ждала, когда мужчины уйдут.
— Юля, вам чемодан помочь вынести? — спросил Слава.
— Спасибо, справлюсь, — ответила я и «мило» улыбнулась, надеясь, что своим отказом ускорю их уход.
В коридоре стало тихо, Вячеслав взял свою сумку, попрощался и первым вышел из купе. За ним — Женя. Паша ждал меня, а я копалась, в надежде, что он уйдет следом за своими коллегами. Но он все не уходил.
— Юля, скажи свой номер, я запишу, — он достал телефон.
Я продиктовала.
— Записал. Я тебя на улице жду, — он взял мой чемодан и пошел к выходу. Я не успела что-либо сказать, поэтому, пришлось одеваться на бегу и догонять его.
— До свидания, — попрощалась я с проводницей. Девушка одарила меня улыбкой, которая в тот момент мне была очень необходима.
Мужчины стояли напротив вагона. Когда я спустилась на платформу, к ним как раз подходили Лена и Андрей. Я поздоровалась с ними и протянула руку к чемодану.
— До метро довезу я, — тоном, не требующим возражений, сказал Паша. — Все здесь? Можем идти? — он посмотрел на коллег и быстрым шагом направился в сторону здания вокзала.
Женя усмехнулся, поднял воротник своей куртки и, обогнав Пашу, присоединился к Славе, который ушел вперед. А мне оставалось только покорно следовать за ними. Я на ходу застегнула куртку и обмотала шею кашемировым шарфом — мой родной город встретил меня осенней сыростью и утренним морозцем.
Платформа была уже практически пустая — основная масса пассажиров, в отличие от нас, покинула вагоны сразу, как только поезд остановился. Нас обогнал молодой парень в косухе и ботинках-ковбойках, с гитарой за спиной. Параллельно со мной по противоположному краю платформы шла пара — женщина и мужчина. На поводке рядом с ними сменил французский бульдог. Двери некоторых вагонов уже были закрыты, а у каких-то на платформе еще стояли проводники, кутаясь в куртки — видимо, ждали никуда не спешащих последних пассажиров.
Несмотря на то, что шли мы достаточно быстро, меня снова стала бить мелкая дрожь. Я засунула руки в карманы, чтобы хоть как-то согреться — не хватало еще заболеть. А ведь моё ночное «стояние» в холодном тамбуре легко могло отразиться на здоровье. Нет, болеть мне совсем нельзя! На работе завал, да и с мальчишками дел много. «Зайду в метро и согреюсь», — успокаивала я себя.
Слава шел первым и задавал энергичный темп нашей ходьбе. Мужчины с легкостью подстроились под него. Даже Паша, кативший мой огромный чемодан, не выглядел напряженно. А вот мы с Леной перешли практически на бег.
Стеклянные двери зала ожидания открылись перед нами, и я почувствовала долгожданное тепло. Утренний вокзал был тих и спокоен. Я семенила за мужчинами, стараясь не отставать. В голове отдавался звук моих каблуков, стучащих по мраморному полу. Я не выпускала из виду спину Паши, при этом успевала еще и по сторонам смотреть. Пассажиров на вокзале было мало, по сравнению с дневным временем. Кто-то дремал на лавочках, кто-то неспешно прогуливался вдоль витрин магазинчиков с едой, сувенирами и разными дорожными безделушками. У многих из них впереди была дальняя дорога, а я радовалась тому, что приехала домой. У перехода в метро мы остановились. Я поблагодарила всех за компанию и попрощалась. Паша остался со мной, а остальные направились к выходу.
— Помочь чемодан вниз спустить? — спросил Паша.
— Нет, справлюсь сама, — отказалась я. — Иди уже. Пока.
Он кивнул и пошел догонять своих коллег. Компания московских командировочных удалялась, а я, наконец-то, почувствовала облегчение. Неужели моё дорожное приключение закончилось?