— Я просто брошу это в его комнате и выйду сама.
— Хорошо, дорогая. Звони, если я тебе понадоблюсь.
— Спасибо, Ханна.
Она тепло улыбнулась и направилась обратно на кухню. Я бросилась вверх по лестнице. Вместо того чтобы повернуть направо к комнате Стетсона, я сделала крюк влево и поспешила по маленькой лестнице второго этажа на третий.
Дрожащими руками я отперла ключом засов и открыла дверь. У меня перехватило дыхание при виде девушки, прижавшейся в углу с маленьким одеялом вокруг нее. Насколько я могла судить, цветочное платье исчезло.
Негодование обожгло горло. Несправедливость всего этого грозила выбить у меня почву из-под ног: ее заставляли терпеть такие бесчеловечные условия, а я вынуждена была позволить этому случиться. Никогда в жизни я не испытывала такого сильного гнева.
Однако беспомощность была знакома, и я ненавидела ее.
Девушка вскочила на ноги при виде меня. На ее лице появилась отчаянная надежда, что это тот самый побег, о котором она молилась. Что на этот раз я здесь, чтобы спасти ее.
Я вдруг задумалась о том, не принесет ли мое возвращение больше вреда, чем пользы, ведь теперь мне придется заново рушить ее надежды.
— Мне очень жаль, — умоляла я, протягивая ей небольшой листок бумаги, который я приготовила для нее.
Я перевела сообщение на русский язык, объяснив, что человек, удерживающий ее, очень силен и что мы работаем над тем, чтобы освободить ее в ближайшее время. По мере того, как ее глаза сканировали слова, ее дрожь усиливалась, и я не знала, как она может видеть эти слова.
— Мне… мне так жаль.
Мой голос подвел меня. Все, что у меня было, это обрывки дыхания, которые удалось протиснуть мимо сердца, застрявшего в горле.
Бумага упала на пол, за ней последовали две тяжелые слезы с ее щек.
— Мне так жаль, — продолжала бормотать я, поднимая бумагу и засовывая ее в карман.
Раскаяние охватило меня таким жгучим стыдом, что я почувствовала, будто моя кожа горит изнутри. Как я посмела позволить страданиям этой девушки продолжаться, когда я могла освободить ее? Если бы я была достаточно храброй, я могла бы взять с собой болторезы и вытащить ее из этого проклятого дома. Я могла бы скрыться — лучше уж так, чем знать, что из-за меня она все еще заперта в аду.
Ро, пожалуйста, не делай этого. Это не твоя вина.
Может быть, не изначально, но тот факт, что она все еще здесь, лежит на моих плечах.
Было ли еще время? Может, я смогу найти что-то, что перережет цепь в гараже? Я должна была спасти ее. Я должна была хотя бы попытаться.
Я сжала ее руки в своих и объяснила, что сейчас вернусь. Она, казалось, поняла мою внезапную срочность, ее лицо настороженно изучало мое. Я сжала ее руки в последний раз и выскочила за дверь, не тратя времени на то, чтобы закрыть ее за собой.
Я поспешила на второй этаж и уже ступила на главную лестницу, когда поняла, что я не одна. Все мое тело замерло — и сердце, и легкие, и внутренние органы — все замерло во времени, когда я поняла, что Лоуренс Веллингтон поднимается по лестнице с другим мужчиной. С мужчиной, у которого от левого виска до уголка рта тянулся изборожденный шрам, а холодные глаза были такими светло-голубыми, что казались двумерными.
На меня обрушился ливень вопросов. Почему он был здесь? Кто был тот человек со шрамом? Они шли за девушкой? Увидели ли они, что я пришла не с той стороны? Даже если нет, если бы они пошли в ее комнату, то наверняка заметили бы, что дверь осталась незапертой.
Черт! Черт, черт, черт, черт, Ро. Тебе нужно срочно уносить отсюда свою задницу.
Я широко улыбнулась.
— Здравствуйте, мистер Веллингтон!
— Роуэн, я не знал, что ты здесь.
— Да, извините за это. Я просто зашла оставить записку для Стетсона, так как не смогла прийти на его игру.
Я сделала пару непринужденных шагов вниз, отчаянно пытаясь контролировать свое дыхание, чтобы не показаться изможденной.
— Это очень заботливо с твоей стороны, — сказал он без всякого чувства.
— Я все равно была в этом районе, помогая маме, так что ничего страшного не произошло. Надеюсь, вы не возражаете.
Я еще раз ухмыльнулась, в этой ухмылке было столько очаровательной невинности, хотя маска почти треснула, когда мои глаза переместились на человека со шрамом. Его уничтожающий взгляд пронзил меня насквозь.
— Вовсе нет, — сказал Веллингтон.
— Я просто уйду с вашего пути и вернусь к родителям.
Я набралась смелости и бросилась мимо них.
— Еще раз извините, что прерываю.
— Передай привет от меня своему отцу, — сказал он ровным, леденящим душу тоном.
— Конечно, — отозвалась я, не оборачиваясь.
Я не могла, потому что страх заставил кровь отхлынуть от моего лица. Была ли это угроза? Неужели Лоуренс Веллингтон причинил бы вред моему отцу, чтобы заставить меня молчать? Была ли я просто параноиком?
Я представила себе бедную девушку в кандалах наверху и поняла, что все его опасения обоснованы. Этот человек был злобным монстром, и я только что поставила себя под его прицел.
Я никогда не принимала сознательного решения отправиться на поиски Кейра, но ноги сами привели меня туда. Я писала ему и звонила, но не получала ответа. Сдаваться было нельзя. Я должна была найти его.
Когда я подошла к входу в Moxy, полуденное солнце опустилось достаточно низко, чтобы окрасить небо в мандариновый цвет. На этот раз я не стала медлить, прежде чем открыть дверь и войти внутрь. Я столкнулась лицом к лицу с огромным мужчиной, работающим на входе.
— Я ищу Кейра.
Пожалуйста, пожалуйста, не будьте сложным.
— Босса здесь нет, — сказал он без колебаний.
Он сказал правду.
Я проглотил горький вкус разочарования.
— Ты можешь сказать мне, где он? Я пытался позвонить ему, но он не отвечает.
Мужчина ухмыльнулся.
— Может быть, это значит, что тебе стоит понять намек?