Я выдержал его измученный взгляд, моя грудь сжалась.
— Мне жаль, что я сомневался в тебе. Надеюсь, ты меня поймешь.
Его серые глаза стали острыми, как полированная сталь.
— В том-то и дело. Я понимаю, потому что след привел прямо к моей двери. Это самое ужасное. Я думаю, она подставила меня, чтобы я взял вину на себя.
Это было хреново.
Как она могла дать клятву, поддержать Орана и впустить его в себя, одновременно подписывая его смертный приговор?
Это было ужасное дерьмо. Я даже представить себе не мог, что чувствовал мой кузен.
— Давай, покончим с этим. Это дерьмо закончится сегодня.
31
Охрана пропустила меня внутрь, когда я добралась до дома родителей. Я осмотрела нижний этаж и не увидела маму, поэтому решила посидеть в своей комнате. Когда я поднялась на второй этаж, я сразу заметила, что дверь в комнату Айви была приоткрыта. Эта дверь всегда была закрыта. Всегда.
Прошли годы с тех пор, как я заходила внутрь. Мне не нравились воспоминания, нахлынувшие на меня, но я нутром понимала, что мама там и что я должна пойти за ней.
Каждый шаг давался мне тяжелее предыдущего, но в конце концов я добралась до двери. Я была права. Мама была внутри, сидела на кровати, прижимая к груди розового плюшевого мишку Айви. За все годы после смерти сестры я ни разу не видела, чтобы мама заходила в эту комнату. Мне всегда казалось странным, что она настаивала на сохранении всего в неизменном виде, если никто не видел комнату, но когда мои глаза встретились с ее глазами, я поняла, что ошибалась. Мама была здесь как дома. Это был ее портал к дочери, которую она потеряла.
Я наполовину ожидала, что она вскочит и выставит меня вон, но этого не произошло. Вместо этого она улыбнулась и похлопала по кровати рядом с собой. Чувствуя себя так, словно я попала в искривление времени, я вошла в затемненную комнату и присоединилась к ней.
— Ты в порядке? — Тихо спросила я.
— Да, милая. Просто задумалась. В последнее время я много этим занимаюсь.
— Да?
Я не была уверена, хорошо это или нет. У нас с мамой никогда не было очень близких отношений — я была скорее папиной дочкой, и мы, конечно, не разговаривали по душам, так что я понятия не имела, к чему она клонит.
— Я думаю, пришло время для перемен. Наверное, это кажется безумием, что я никогда не прикасалась к этой комнате, но… я просто не могла. Это все еще нелегко, но даже если бы Айви была здесь, она бы не хотела, чтобы ее комната была такой детской. Я подумала, что мы могли бы освежить обстановку и немного переделать ее. Мы могли бы сделать из нее гостевую комнату в стиле Айви.
Она посмотрела на меня с такой надеждой, что у меня сжалось сердце.
— Ты думаешь… ты захочешь поработать над этим… со мной? Я подумала, может быть, мы могли бы сделать это вместе.
Мне пришлось дважды сглотнуть, прежде чем я смогла проглотить слова и прогнать комок в горле.
— Да, мам. Я думаю, это звучит здорово.
Она кивнула, опустив взгляд с небольшим сопением, затем снова посмотрела на меня и улыбнулась. Она подняла руку и пригладила прядь волос.
— Ты сегодня не накрасилась.
— Да… Я не красилась, пока мы с Кейром были в отъезде, и это было даже приятно. Просто позволила коже дышать.
Ее глаза смягчились.
— Я рада. Ты идеальна такой, какая ты есть.
Поток эмоций прорвался через мою грудь, но прежде, чем он смог одолеть меня, мама встала и улыбнулась.
— Ты уже завтракала? Я могла бы приготовить яичницу.
— Я уже кое-что съела, но спасибо.
— Хорошо, я собираюсь приготовить что-нибудь для себя.
Она снова нежно коснулась моих волос, затем повернулась. Я последовала за ней из комнаты, остановившись, чтобы посмотреть, как она спускается по лестнице. Потеря Айви сломила ее. Хотя я боролась, моя связь с близняшкой всегда заставляла меня чувствовать, что я все еще сохраняю частичку моей сестры. Мама напоминала мне потерянного мальчика из "Питера Пэна", который никак не мог найти свой мячик. Она сделала все, что могла, но потеря оставила ее в дрейфе, и она так и не смогла найти дорогу назад.
Тяжело вздохнув, я пересекла коридор и направилась в свою комнату. Мне нужно было побыть одной, чтобы все обдумать.
Я прилегла на кровать, рассеянно изучая светильник люстры. Должно быть, я задремала, потому что в следующий момент меня разбудило жужжание телефона в кармане.
Стетсон: Мы можем поговорить?
Липкий дождь вины обрушился на меня.
Я избегала его, а это было не в моем стиле. Мне нравилось решать проблемы в лоб, но я не знала, как объяснить, что произошло. Мы со Стетсоном были вместе год и знали друг друга гораздо дольше. Мы не были так влюблены, как я думала, но это не означало, что мой поступок не был жестоким предательством. Как бы трудно это не было, дать ему понять, что это самое меньшее, что я могла сделать.
Я: Конечно. Но я в доме своих родителей.
Стетсон: Я у папы. Не могла бы ты заехать сюда?
Кейр сам убьет меня, если я снова переступлю порог этого дома. Неважно, сколько вины я на себя взвалила, я бы даже не рассматривала такой вариант.
Я: Я не могу. Ты можешь заехать сюда? Прости. Это сложно.
Стетсон: Да, я скоро приеду.
Казалось, что мой день будет наполнен неудобными разговорами. Хорошо.
Я сделала глубокий вдох и попыталась сосредоточиться на том, что, по крайней мере, скоро все закончится.
32
Оран, Коннер, Торин и я сели в мою машину, чтобы отправиться на встречу с Кейтлин. По дороге мы заехали в клуб Bastion, чтобы взять необходимые вещи, а затем незадолго до полудня прибыли в многоквартирный дом Орана.
Я написал Роуэн, чтобы проверить, как она, пока ждал Коннера, забежавшего в Bastion. Она заверила меня, что все в порядке. Я ненавидел, что мне приходится беспокоиться о ней, но ситуация с Кейтлин помогала. По крайней мере, я продвигался к решению проблемы на одном фронте. Как только все закончится, мы с кузенами найдем способ разобраться с Веллингтоном и Дамионом.
— Ты готов к этому? — Тихо спросил я Орана, когда мы шли к лифту.
— Не беспокойся обо мне.