Друа-Домардэн с того вечера стал не таким, каким выглядел он из «Пелль-Мелля»: не милочку, — психику, — а околевшую психу с колом, в нее вбитым мохнатою лапой, сложили пред этим подобием «я».
Посмотрите-ка: рыжею искрой хохочет над черепом смятый парик; точно схваченный лапою угорь, кисть левая бьется; а голос — глухой, как из бочки:
— О, — душно мне!
Репертуар завершился: под занавес; вот оно, вот: привели к нему Вия! В сечение всех убеганий от всех беспокойных погонь, как в огонь, как под вызовы, — встал: обезъяченною обезьяною.
— Браво!
Брр!
Штрих, —
— и —
ничто это опытной лапой в ничто абсолютное выльется.
Фош, навязавший поездку, уже это знал: приговор к удушенью подписывался в «Министэр Милитэр», может быть, в те минуты, когда с ситуаиэн Ситроэн в «ситроене» по Шан з'Элизэ он летел; был технический спор: и —
— Россия, Америка, —
Франция, Англия, —
— не уступали друг другу приятнейшей части: клопа жечь.
Он понял, как странно устал и как он вожделеет: не быть. Проходили — неделя, другая. Не шли, — те, кому он протянет свои — две — руки, чтоб браслеты — две — сжали их: цап!
Удар пятки по полу, как плетка: Велес-Непещевич.
— Как?…
— Без парика?
Но в ответ, как из бочки:
— О, — скоро ли?
И дипломат, и чиновникоособенных их поручений, — Велес-Непещевич, старательно смазал и тут:
— Скоро, скоро… В анкете написано, что Михаил Малакаки, отец ваш, скончался в Афинах.
И, выждав:
— Он умер в России, — бездетным, вас усыновив. И — не Малакаки он: вы бы исправили.
Пяткой:
— Формальность…
С невинностью ангела.
— Виза готова.
— Какая? Куда?
— Как куда?… К Алексееву… В царскую Ставку поедете! Ставки проиграны перед Ньюкестлем, когда он садился в Харонову лодку, на борт тепловоза, «Юпитера», — с «этим», с Хароном своим.
Глаз — в газету: газета лежала; в газете бессмыслилось, буквилось: чорт знает что: —
— Телеграммы: —
— «Из Ахалкалаки. Расстрелян турецкий шпион Государь (вероятней всего, „Господарь“: опечатка, убийственная)».
— «Вашингтон. Ровоам Абрагам спешно выехал из Вашингтона в Москву».
— «Сотэмптом. Генерал-лейтенант Иоанна приехал».
— Еще: —
— «Интендант Тинтентант…»
— Всюду — выезды эти.
— Разведка военного плана.
— Военного?
— Щучьего.
— Щучьего?
И Домардэн: с тошнотой.
— О, пора!
— Куда?
— С выездом.
— В Ставку?
— По щучьему зову…
А, может быть, это — последнее слово его на… на… на… языке человеческом; далее —
— рев, как из бочки, согласный с выламываньем из кровавого мяса сознания, «я», — инструментами?