ГЛАВА ОДИНАДЦАТАЯ
Никогда на свете я не думала, что буду сидеть рядом со своим отцом во время встречи с организатором свадьбы. Он не посетил ни одного школьного спектакля и не присутствовал ни на одном из самых запоминающихся событий в моей жизни. Планирование моей свадьбы вместе с ним казалось нелепым.
Впрочем, как и перспектива того, что мой отец убьет мою маму.
Но мама была мертва, отец был виноват, а я застряла рядом с ним в свадебном аду. Единственным плюсом была моя будущая свекровь. Миррен Рид была удивительно любезна и дружелюбна. Может быть, я слишком сильно склонялась к оптимизму, но у меня было чувство, что она может стать для меня ценным союзником. Может быть, даже подругой.
Мы провели почти два часа, обсуждая детали. В основном, мы дали планировщице как можно больше указаний, а она собиралась заняться логистикой, чтобы все это произошло. Когда мы закончили, папа объявил, что у него встреча, и поручил Умберто отвезти меня домой после того, как мы заедем в офис Коннера, чтобы занести документы.
Все следы усталости, которую я чувствовала несколько секунд назад, исчезли.
Поедем ли мы в один из ирландских игорных клубов? Увижу ли я его во время нашего короткого визита?
Неоспоримое чувство возбуждения охватило меня по дороге через весь город. Было ли это чистое любопытство, которое заставляло мою кровь бурлить, или что-то еще более разрушительное? Действительно ли я с нетерпением ждала встречи с ним? Я сказала себе, что если ответ да, то только потому, что меня редко выпускали из дома. Любое социальное взаимодействие было для меня освежающим изменением ритма жизни. Это не имело никакого отношения к самому мужчине.
Да…
Умберто припарковался перед четырехэтажным кирпичным зданием, которое снаружи выглядело не очень привлекательно. Потребовав, чтобы я держалась поближе и вела себя хорошо, он провел нас внутрь. Вестибюль был, конечно, более современным, чем снаружи, но все равно ничего особенного. Стены были выкрашены в черный цвет, а в центре стояла стойка администратора, построенная из оригинального кирпича. На стенах висели большие художественные фотографии ночного города, освещенные десятками маленьких светильников, свисающих с потолка.
— Могу чем-то помочь? — приветствовала нас красивая женщина с короткими темными волосами. Она была одета в черные атласные брюки, идеально облегающие ее спортивную фигуру, и такой же обрезанный топ с одной бретелькой, перекинутой через правое плечо. Это был уверенный, смелый образ, которым я восхищалась.
Умберто хмыкнул. — Да, черт возьми, ты можешь. — Он пробормотал эти слова себе под нос, но достаточно громко, чтобы знать, что мы обе его услышали.
У меня возникло когтистое желание ударить ногой в заднюю часть его колена и отправить его на землю. Вместо этого я поджала губы и бросила на нее извиняющийся взгляд.
Женщина сверкнула забавной кошачьей ухмылкой. — Вы пришли к Риду?
— Да, он здесь?
— Посмотрим. Следуйте за мной. — Она провела нас обратно через двойные двери и по коридору, состоящему из ряда офисов.
Мы последовали за ней в последний кабинет, в котором находилось современное кресло руководителя с мониторами и шикарным камином, но Коннера не было.
— Похоже, что он наверху, на втором этаже, — сказала она беззаботно. — Если хочешь, мы, дамы, можем подождать здесь, пока ты его ищешь.
Умберто посмотрел на меня так, как будто он был в замешательстве, и я бросила на него раздраженный взгляд, который говорил: в какие неприятности я могу здесь ввязаться?
— Не двигайся, — огрызнулся он, прежде чем исчезнуть в коридоре.
Женщина, чьи глаза были поразительным сочетанием бирюзы и золота, рассмеялась из глубины живота. — Ну и шут. Мне очень жаль. Полагаю, он мог бы быть твоим другом.
Я решительно покачала головой.
— Хорошо. — Она протянула руку. — Я Шай.
Как только моя рука освободилась, я достала блокнот и написала свое имя.
Она усмехнулась. — Я знаю, кто ты, Ноэми. Все в семье знают тебя.
Супер.
Я протянула бумагу и с облегчением вздохнула, когда она разразилась смехом.
— Все не так уж плохо.
Ты родственница Коннера?
— Кузина, но я также работаю с ним здесь, в клубе. Моим отцом был Броуди Байрн.
Мое лицо опустилось, вспомнив, что я узнала от Пиппы.
Я очень сожалею о твоей потере.
Она пожала плечами и указала на красный кожаный диван перед камином. — Это просто часть жизни, я думаю. — Она села под углом ко мне, облокотившись одной рукой на спинку дивана. — Ты пытаешься защититься от таких вещей, но дерьмо случается.
У меня сложилось четкое впечатление, что Шай была крутой. Я знала не так много женщин, которые работали наравне с мужчинами в нашей семье, и я подумала, что ирландцы, вероятно, такие же.
— Я не должна была приходить сегодня вечером, — продолжила она. — Но я рада, что пришла. Мне было любопытно познакомиться с молчаливой Манчини. — Она наклонила голову, калейдоскопические глаза изучали меня. — Не совсем то, что я ожидала.
Я изогнула бровь, побуждая ее объяснить.
Шай усмехнулась. — Наверное, я ожидала кого-то застенчивого и скромного, но это не ты, не так ли?
Я аккуратно пролистала свой блокнот. Отсутствие голоса не означает отсутствие мнения.
Ее глаза искрились весельем. — Нет, это точно не так. И именно поэтому я думаю, что ты мне понравишься, Ноэми. — Ее пальцы перебирали длинную серебряную серьгу, свисающую из уха. — Так скажи мне, что ты думаешь обо всем этом? Коннер и свадьба?
Это просто часть жизни. Я ухмыльнулась, вернув ей ее слова.
— Ни хрена себе. — Она усмехнулась, но быстро погрустнела. Наблюдать за тем, как голубое и золотое в ее глазах боролись за доминирование с изменением ее настроения, было очень увлекательно. Когда она протянула руку, чтобы положить ее на мою, ее глаза были цвета расплавленного янтаря. — Я уверена, что все это нелегко. Если тебе когда-нибудь понадобится кто-то, с кем можно поговорить, я здесь. В любое время.
Я была удивлена ее прямотой и искренностью ее предложения. Я слабо улыбнулась и кивнула.
В этот момент дверь распахнулась. Все мое внимание мгновенно переключилось на дверной проем, где стоял Коннер, в его глазах полыхало убийство.
Я инстинктивно выдернула свою руку из-под ее. Я даже не была уверена, почему. Мы не делали ничего плохого, но что-то подсказывало мне, что для этого человека это не имеет значения.
Он вошел в комнату, Умберто за ним. — Шай, я не ждал тебя сегодня.
— Похоже, что у тебя полно нежданных гостей, — дерзко ответила она. — К счастью для меня, у меня есть возможность познакомиться с твоей невестой. Она сногсшибательна, Рид. Ты счастливый человек.
Коннер повернул шею в одну сторону, затем в другую. — Ты ходишь по тонкой чертовой грани, Шай. Я предлагаю тебе стать менее заметной.
Я вздрогнула от его резких слов, не понимая, почему он так недоброжелательно относится к тому, что его кузина была добра ко мне. Может, он был таким угрюмым, потому что Шай не выглядела удивленной. Она ухмылялась, стоя на своем месте, — победоносная вспышка зубов и дерзость.
Да, она мне нравилась.
— Ты тоже, Берто, — рявкнул Коннер на моего охранника, хотя его глаза были устремлены на меня. — Я бы хотел побыть наедине со своей невестой.
— А? — Умберто отвел глаза от удаляющегося затылка Шай.
— Вон. Сейчас же, — огрызнулся Коннер.
Умберто нахмурился, его глаза переместились на меня, лишь на мгновение задумавшись. — Как скажешь, парень. Только побыстрее, — проворчал он, а затем зашагал из комнаты.
Одним движением руки Коннер захлопнул дверь. Впервые на нем не было пиджака, а рукава его светло-голубой рубашки были закатаны до локтей, открывая мне вид на чернила, покрывающие его кожу. Я удивилась, увидев, что второе предплечье было голым, лишенным чернил. Что было под остальной частью его рубашки? У меня было предчувствие, что через две недели я это узнаю, хочу я этого или нет.
Я поднялась с дивана, и нарастающее напряжение в комнате заставило меня встать. У меня было ощущение, что Коннер в ярости, но я понятия не имела почему. Я набросилась на свой блокнот, надеясь отвлечь его.
Сегодня утром встречалась с организатором свадьбы.
Я протянула записку, но его глаза не отрывались от моих, пока он шел рядом. Никогда в жизни никто не смотрел на меня с такой пылкостью. У меня перехватило дыхание. В хорошем или плохом смысле, я не была уверена.
— Я больше никогда не хочу, чтобы кто-то прикасался к тебе подобным образом.
Я вздрогнула от неожиданности. Она была просто добра.
— Это чушь, но мне все равно. Мужчина или женщина, если я увижу, что кто-то прикасается к тебе так, что мне это не нравится, я отрежу ему пальцы.
Я уставилась на него, совершенно ошеломленная. Откуда взялось это пещерное отношение? Он был тем, кто сказал мне, что у нас могут быть любовники и что весь этот брак — профессиональная договоренность. Куда делся этот человек?
Так много сталкивающихся мыслей обрушилось на меня. Я не знала, что сказать, и выбрала первое, что всплыло на поверхность. У нас на приеме будут танцы. Ты собираешься отрезать им все пальцы?
Это был вызов. Средство указать на то, как абсурдно он себя ведет.
Мое намерение ускользнуло от него.
— Тогда я предлагаю тебе позвонить организатору свадьбы и исключить танцы из программы. — Он сказал это с абсолютной серьезностью.
Она твоя кузина, Коннер. Ничего не случилось.
— И для этого я просто разберусь с ней на ринге, но все остальные — честная игра. Я знаю ее лучше, чем ты, и я уверен, что она не была просто милой.
Мои брови сузились от его намека. Неужели Шай флиртовала со мной?
— Теперь ты понимаешь, — пробормотал он.
Оххх.
Я перевернула страницу блокнота и снова написала.
Несмотря на это, ты сказал, что нам обоим разрешены любовники.
Я протянула страницу с меньшей силой, недоумение смягчило мою борьбу. Я начала думать о Коннере как о более подходящей альтернативе, чем мой отец. Неужели я ошибалась? Неужели жизнь с ним будет еще более угнетающей, чем эти последние месяцы в моем семейном доме?
Моя выходка, казалось, только еще больше разозлила его. Он подошел еще ближе, его пронзительные глаза были в дюймах от моих. — Нет, я сказал, что все должно быть по-честному. Это значит, что если я сгину, то и ты тоже. Но на данный момент у меня есть только одна пара, и пока это так, я ожидаю того же в ответ. — Он взял меня за руку и вытащил из кабинета, не дав мне возможности ответить.
Спотыкаясь за ним, я едва могла связать мысли воедино, настолько я была вне себя от удивления. Он ожидал эксклюзивности? А что, если я не хотела заниматься с ним сексом? Мое тело хотело, но мой разум не был в этом уверен. Он говорил так, будто однажды может потерять интерес — именно этого я и боялась. Если бы у меня возникли к нему чувства, такое предательство было бы душераздирающим. Я не хотела отдавать себя в руки человека, который не был предан мне.
Коннер передал меня Умберто. Я скользнула на заднее сиденье его машины, но почти не замечала ничего вокруг. Я думала о большом пальце Коннера на моих губах. Его рука на моем бедре и его грязные слова, сказанные шепотом мне на ухо. Он хотел меня и проявлял сильное собственническое поведение в ответ на руку Шай на моей. Но перейдет ли это в долгосрочную преданность? Или его интерес ко мне был лишь сиюминутным желанием?
Его неоспоримая интенсивность заставляла меня думать, что, возможно, у наших отношений есть потенциал. Что это может быть… больше. Коннер не показался мне взбалмошным типом. Он был скорее все или ничего. И если он положил глаз на меня… значит ли это, что он хочет меня всю?
Может быть, это было просто принятие желаемого за действительное. Я не могла быть уверена.
Странный трепет в моей груди пугал меня. Я должна была бояться самого Коннера, но больше меня пугали чувства, которые он вызывал. Тот факт, что у меня была хоть какая-то надежда на то, что я ему небезразлична, был опасным знаком. Он признался, что сжег человека заживо — разве такой человек вообще способен любить? Почему я вообще задавалась этим вопросом?
Если я не возьму под контроль свои эмоции, я попаду в кучу неприятностей. Проблема была лишь в том, что я не знала, как это сделать. Коннер взламывал мою защиту по одной маленькой трещинке за раз. Он был не из тех, кто сдается. Если он поставил перед собой цель покорить меня, я была обречена.