ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Рука Коннера метнулась вперед перед дверью в уборную, стальная преграда, мешающая мне сбежать.
Это было именно то, чего я боялась. Я знала, что он не упустит такой возможности, не проявив своего превосходства, чтобы заставить меня извиваться.
Я никогда не чувствовала такого жара, который он пробуждал во мне. Он лизал мою кожу, пока река мурашек не забурлила в моих венах. У меня и раньше были влюбленности, но это было по-другому. Вязкая. Неукротимая. Как бы сильно я ни хотела остаться незатронутой, это было невозможно. Мое тело реагировало на него так, как будто оно уже было его собственностью.
Тело и разум — не одно и то же. Ты должна помнить о своей цели, Эм.
Я вызывающе подняла подбородок, мои ноздри раздувались от его пьянящего запаха.
Его холодный взгляд держал меня в плену, глаза были в дюйме от моих. — Твой отец будет проблемой?
Мои губы разошлись в удивлении.
Я ожидала намеков и манипуляций. Такая прямая постановка вопроса ударила в самое сердце моего беспокойства и заставила меня пошатнуться.
Я покачала головой и попыталась увернуться от его руки. Коннер вклинился своим телом перед дверью, полностью преградив мне путь и прижав нас грудь к груди. Я резко втянула воздух, затем защитно сузила глаза.
Его ничуть не обеспокоило мое раздражение. Если уж на то пошло, его напряженность только еще больше усилилась в тускло освещенном коридоре цокольного этажа — злодейский шторм, угрожающий разрушить меня до основания.
— Защита — это одно. У меня такое чувство, что это нечто большее, и я думаю, что должен знать, не будет ли это проблемой. — Его глаза немного сузились, разница между напряжением и дикой свирепостью в одном крошечном подергивании мускула. — Он когда-нибудь причинял тебе боль? — Слова были смертельно спокойными.
О Боже. Почему он это делает?
Ему нужно было перестать задавать вопросы, а мне нужно было перестать думать, что его вопросы означают, что ему не все равно. Вероятно, все это было связано с контролем и властью, а не со мной. Я должна была остановить это. Сейчас. Лучший способ добиться этого — не выглядеть испуганной девочкой.
Сделав небольшой шаг назад, я открыла свой клатч и достала ручку, затем взяла его руку в свою, ладонью вверх. Она оказалась гораздо шире, чем я ожидала. Грубые и твердые мышцы. Руки, знающие тяжелую работу, например, выжимание жизни из врага.
Я мысленно отругала себя, чтобы сосредоточиться, и написала три буквы по всей поверхности его ладони.
Нет.
Отпустив его, я с вызовом посмотрела вверх. Коннер шагнул вперед, поставил свою ногу между моих бедер и повернул нас так, что моя спина оказалась прижатой к стене рядом с дверью. Я не стала извиваться или отвечать, зная, что не могу показать сомнение или слабость, если собираюсь отмахнуться от его вопросов.
— Не такая хрупкая, как они предполагали, не так ли? — промурлыкал он надо мной.
Я взяла его галстук в руку, медленно потянула его вниз, пока наши носы почти не соприкоснулись, и медленно покачала головой из стороны в сторону. Его руки легли по обе стороны от моей головы, и он прижался своей щекой к моей, его щетина создавала восхитительное трение о мою кожу.
— Хорошо, потому что я и близко не нежен. — Эти слова были черным обещанием, сырым, требовательным и совершенно пьянящим.
На лестнице над нами раздались шаги, заставив меня опомниться.
Я напряглась, глаза расширились. Коннер не сдвинулся с места. Я прижала ладони к его груди, бешеный взгляд устремился на ноги, которые вот-вот должны были появиться в поле нашего зрения. Оглянувшись на него, я прижала ладони к его груди, ненавидя злодейскую ухмылку, расплывшуюся по его лицу.
Наконец, когда в запасе оставалось всего несколько секунд, он отступил и позволил мне скрыться в ванной. Глубоко вдохнув, я подошла к раковине и прислонилась к старой туалетной стойке.
Черт возьми, это было близко.
Если бы мой отец или Умберто увидели Коннера так близко ко мне, я не уверена, что бы произошло. Папа знал, что я выхожу замуж за этого человека, но считал это обузой. Смог бы он пересмотреть свое мнение, если бы знал, что между мной и Коннером возникла химия? Если бы Умберто пошел против Коннера, чтобы защитить мою честь, ирландцы отказались бы от сделки?
Без Коннера я снова стала бы пленницей в доме своего отца. Я не могла этого допустить. Он убил бы меня, если бы я ему не пригодилась или он решил, что я представляю слишком большую опасность. Я должна была сделать так, чтобы ничто не помешало помолвке.
Тяжелый вздох дернул меня за плечи, когда дверь в ванную распахнулась. Я обернулась, ожидая увидеть Коннера в дверном проеме, но меня встретило сияющее лицо Пиппы.
Я бросилась к ней и благодарно обняла ее.
— До тебя добраться труднее, чем до президента, ты знаешь об этом?
Тихий смешок вырвался из моей груди.
Пип отстранилась и изучающе посмотрела на меня. — Что, черт возьми, происходит, Эм? Почему ты под замком, и как ты оказалась помолвлена? Я имею в виду, не пойми меня неправильно, он действительно красавчик, но, черт возьми! Это появилось из ниоткуда. — Ее глаза расширились. — Ты ведь не беременна? — прошипела она.
Я решительно покачала головой, улыбка натянула мои губы. Я рассказала ей несколько деталей по смс, но, не имея возможности объяснить все лично, я держала все в тайне.
Я достала из сумочки блокнот.
Папа предложил меня в качестве кандидата, когда было предложено создать союз. Думаю, Коннеру понравилась идея молчаливой жены.
Если бы глаза Пип сузились еще больше, она бы вообще ничего не увидела. — Прости?
И снова мне пришлось сдерживать хихиканье. Мне не следовало так ее подначивать.
На самом деле он не так уж плох. И, как ты уже сказала, он приятен для глаз. Это было преуменьшение века.
— Внешность — это еще не все. — Пип сверкнула глазами. — Я не знаю, Эм. У меня плохое предчувствие, что что-то не так. То, как эти парни чуть не набросились из-за тебя, и то, как твой отец прятал тебя подальше. Что-то было… не так. — Она подняла бровь и ухмыльнулась. — Моргни один раз, если тебе нужна помощь. — Она наклонилась и рассмеялась.
Я заставила себя улыбнуться, борясь с внезапно нахлынувшими слезами и опустив взгляд в блокнот, чтобы она не заметила.
Все в порядке, обещаю, но, может быть, ты сможешь его изучить. Дай мне знать, во что я ввязалась.
Глубоко вздохнув, я снова встретилась с ней взглядом, обнаружив, что не я одна охвачена эмоциями. Теплый медовый взгляд Пип был стеклянным.
— Я не могу поверить, что ты выходишь замуж, а тёти Норы здесь не будет. — Она нежно погладила мое ожерелье, а затем быстро обняла меня. — Ладно, нам лучше поторопиться и вернуться туда, пока они не послали поисковую группу.
Я кивнула и усмехнулась, поблагодарив Бога за то, что у меня все еще есть Пип. Мой мир вот-вот должен был измениться, но знание того, что у меня есть она, помогало мне держаться на плаву.