Макс ожидал такую реакцию, и он уже был готов отразить еще одну попытку налета. Но тут, же на него навалились остальные старослужащие, которые до этого стояли, молча, и с удивлением глядели на открывавшую перед ними картину. Возня и стоны перемешались в одно целое.
Четверо на одного. Максу было не привыкать. Но силы явно были не в его пользу. Удары кулаков старослужащих попадали ему в лицо и под ребра и в живот. У него невольно вырвался стон боли. Он как мог, пытался отбиться от навалившихся и избивавшихся его старослужащих.
Про лежащего на полу Дэна забыли все. Этим он и воспользовался, придя в себя от удара Иванова. Его глаза засверкали огнем мести. Он встал и вдруг, схватив Иванова за плечи, дернул его на себя, нанося головой удар в лицо. Иванов ахнул. Отпущенный он потерял ориентацию, за что тут же получил сокрушительный удар между ног. Васек все еще загибался от боли. Ему было не до дерущихся.
Володька, на какое-то мгновение оторвался от избиения Макса. Он услышал крик Иванова. Обернулся. И тут же увидел приближающего к нему Дэна. Он замер. А Дэн, воспользовавшись легкой заминкой командира, нанес ему еще один сокрушительный удар в лицо.
Тут же оставив и так избитого донельзя Макса, Витек, краем глаза увидел, как его товарищ упал на пол, сраженный ударом Дэна. И оставив Макса, валятся на пол, кинулся на выручку к Мотыгину. Дэн успел локтем отбить руку Никифоровича и ударить в челюсть, но и сам получил увесистый и больной удар в затылок, нанесенным Мутыгиным Володькой, пришедшим в себя от удара Дэна.
В глазах Дэна все потемнело. Но он нашел в себе силы развернутся и въехать по лицу Володе. Тут же откуда ни возьмись, появился Костя Бубликов. Он сбил Дэна с ног. И подняться ему уже не дали. Разъяренные деды принялись избивать его ногами. Они старались не задеть лицо. Иванов же постепенно приходивший в себя в углу туалета, наконец, дал команду своим друзьям прекратить избиение…
…Никто так и не заметил, что третий паренек, хиленького телосложения, незаметно выскользнул из туалета тут же, как только началась драка. Не говоря не слова, он подбежал к своей тумбочке и стал выворачивать все ее содержимое. При этом он навел столько шуму, что большенсто молодых парней, надеявшихся отдохнуть от изнуренной утренней подготовки, изумленные производимым шумом просыпались и с изумлением глядели на действия молодого бойца.
Наконец-то он отыскал то, что счел, ему может пригодиться. И не говоря не слова, кинулся обратно в туалетную комнату. Пацаны проводили его с изумлением. Они прислушались. Из туалета доносилась, какая-то непонятная им возня. Иногда слышался сдавленный крик и громкий стон. И тут же они отчетливо услышали грозный рык только что убежавшего в туалет паренька:
— Ну что, суки, вам крышка!..
Изнуренные и в меру побитые старослужащие оглядели свое поле битвы. Они совсем забыли о третьем пареньке. И когда отварилась дверь туалета, и на пороге появился этот самый паренек, они недоуменно переглянулись, как бы спрашивая друг друга, что это за чучело?
Первое что этот паренек увидел — это два окровавленных тела своих отважных товарищей, которых прислонили к стене. Сами же деды стояли рядышком. И у всех них морды были подпорчены. Значит парни все ж дали этим наглецам отпор. Их били по одиночки. Вчетвером. Одного за другим. И кровь ударила в его голову. В лазах вспыхнула ярость. Он отомстит им за это. И его грозный рык, пронеся как громом по комнате, отдаваясь эхом от стен туалета:
— Ну что, суки, вам крышка! — почти прорычал он и тут же в его руке что-то блеснуло. Когда в его руке оказался заостренный перочинный нож, он ринулся вперед, одним взмахом вспоров воздух возле самого лица Иванова.
Тот дернулся назад. Почувствовав, что дело принимает опасный оборот, Мутыгин с дежурным Костей Бубликовым выскочили из туалета. Паренек же продолжал наступление.
— Я тебя сейчас порву, на кусочки порежу. Это тебе будет за этих парней.
Он снова взмахнул ножом, а другой рукой врезал Иванову прямо в переносицу. Тот упал. Развернувшись Димон, так звали этого хиленького с виду паренька, ударил стоящего в оцепенении Никифоровича ногой. Тот, схватившись обеими руками за свое мужское достоинство, осел на пол. В это время попытался встать Иванов, но тут, же вновь был уложен ударом ноги в голову. Дима вскочил на него, словно на поверженного врага и рывком перевернул его на спину. Он занес над ним страшное режущее оружие. И чужим голосом заорал:
— Ну что, падла? Ссышь? Молись, гаденыш, я тебя сейчас мочить буду.
— Ты что, Дим? Не надо. Ну, ты чё? — струсив, шептал разбитым ртом еще недавно жестокий и грозный старослужащий из 2-го взвода Вася Иванов. — Я больше не буду.
— Не будешь? — Дима посмотрел на Витьку Никифоровича. — А ты, Никифор? — и оскалив свои белые зубы, грозно рыкнул, — А ну веди сюда всю вашу стаю вампиров. Быстро! Или я сейчас вас всех по одному сделаю. Ну? Или мне еще раз повторить?
Превозмогая адскую боль во всем теле, Никифорович двинулся к выходу. И почти сразу же вернулся с их командиром отделения Мутыгином Володей и дежурным по их роте Бубликовым Костей.
— Эй, Димон, брось, а? Давай лучше поговорим.
— Да не о чем мне с вами беседу вести. Мне по фиг. Вы бы лучше все клянитесь. Матерью клянитесь, что не тронете нас. И доставать больше не будете. А не то, я вас всех замочу.
— Ладно, ладно. Мы клянемся. Ты только отпусти его. А, Дим?
Но Дима не торопился. Он всех обвел своими почерневшими от гнева глазами и впился в Иванова, который уже изрядно вспотел в железных тисках молодого солдата.
— А ты чего молчишь, Ива? Думаешь, к тебе это не относится? Ошибаешься мой хороший. Ой, как ошибаешься.
— Клянусь. Мамой клянусь. — Тут же отозвался Иванов.
— Не слышу! Громче! И как положено.
— Клянусь. Мамой клянусь! Не трону больше. — Чуть ли не плача воскликнул поверженный Иванов.
Дима быстро встал. Старослужащие в испуге отпрянули назад. По-прежнему держа в руке холодное оружие, он снова оглядел всех быстрым взглядом. Как бы готовясь к быстрому штурму на него. Нехотя Дима убрал нож и стал ждать. Он ждал, что увидев его безоружным, старослужащие метнутся на него. И готовился, как обычно в таких случаях, броситься им в ноги и гасить упавших до тех пор, пока у него у самого не иссякнут силы. Однако деды оставались на своих местах.
Дима помог сначала подняться Максу, а затем и Дэну. И пообещал, что все будет хорошо. Втроем они кое-как доковыляли до дверей. Там уже столпились молодые пацаны, которых разбудил невероятный шум. Они, молча, расступились, пропуская троих ребят. Повисло гробовое молчание. Все смотрели на них с долей уважения в глазах. И знали что, несомненно, на этих ребят можно будет положиться в будущем.
А наутро начались разборки. Старший лейтенант, командующий их ротой, пришел на подъем и во время построения увидел побитых Дэна и Макса. Но что крайне сильно удивило его, не менее пострадавший Иванов, который в роте считался непререкаемым авторитетом. В смысле неуставных взаимоотношений. И еще пара дедов явно получила по голове.
— Это что за хрень? Иванов, кто же тебя так отделал? Неужели Багатырев? Или быть может Лужков? А, Иванов? Чего молчишь то? Ладно. Старшина!
— Да, старший лейтенант?
— Веди их на зарядку. Багатырев и Иванов ко мне в канцелярию. По одному.
Дэн и Вася не посмели пририкаться со своим командиром, и они послушно, опустив головы вниз, как будто в чем-то виноваты, неохотно пошли за лейтенантом. Дэну первому предстало зайти в кабинет. Он стоял перед столом командира роты и уверял его, отвечая на его вопросы.
— Что случилось?
— Ничего, товарищ старший лейтенант.
— Это ты так считаешь? Или мне кажется, что это ты ошибаешься? Прошлой ночью, тут явно, что-то произошло. И очень серьезное.
— Я не стукач.
— Вот этого я не ожидал от тебя. Багатырев ты же умный парень, а мыслишь как какой-то засранец. Вот что я тебе скажу, друг мой, мне не нужны стукачи. Я их терпеть не могу. Хотя мог бы уже дивным давно целую сеть создать. Но это не мой стиль. Мне справедливость нужна. Понимаешь?
— Так точно, товарищ старший лейтенант.
— Рапорт то будешь писать?
— А зачем, товарищ старший лейтенант? Я этого делать не буду. Ведь ничего страшно не произошло.
— Что ж, я не могу тебя заставить. Это тебе самому нужно решать писать или нет. Так что, смотри сам. Свободен.
Потом командир вызвал Иванова. И на его удивление он тоже отказался написать рапорт о том, что же все-таки случилось прошлой ночью. Хотя все ж он изложил свою версию. И не подписал туда своих друзей, Никифоровича с Мутыгином. Это заставило задуматься командира. Стоит ли ему раздувать это дело? Хотя ему и так было все ясно. Деды наехали на молодых и неожиданно сами же получили от них отпор. И он реши замять это дело. А что б на них не напоролся кто-нибудь из вышепоставленных военнослужащих, старший лейтенант отправил одного, отлежатся в медпункт, а другого на дальний кордон. Только потом он вздохнул с облегчением. Не хватало ему еще нарваться на начальство.
Несмотря на то, что в роте деды пытались скрыть от молодых подробности ночного инцидента, слух все равно быстро распространился по роте. И Дэн с Максом и Димоном стали пользоваться немалым авторитетом у всех, без исключения, солдат подразделения. Но они не стремились этим пользоваться. То ли от неумения, то ли от нежелания быть в центре внимания. И старослужащие сдержали свою клятву. Они больше не пытались задеть отчаянных духов. А парням большего и не надо было…
Прошло достаточно много времени. Вот и новый год прошел. Дэн и Макс сдружились с Димой. Они стали настолько неразлучными друзьями, что всем казалось, что они родные братья, которых в детстве по какой-то не понятной им причине разлучили их. И вот теперь они наконец-то нашли друг друга. Им оставался всего год службы. Они радовались. Радовались как маленькие дети насупившейся весне, и не подозревали, что очень скоро их отправят на Кавказ, отдавать свои жизни за спасения своей Родины.
Приказ об отправки на Кавказ, в Афганистан пришел неожиданно для все, без какого либо исключения. Командиры в второпях решали поставленную перед собой задачу, какую роту отправлять на войну. И все без исключения выбрали ту, которой правил старший лейтенант Малютин. Его рота служила для всех взводов примером подражанием. Она была лучшей во всем. Сам же Малютин понимал, что продолжить свою карьеру он не сможет в связи с возникшими недоразумениями с вышепоставленным начальством. И он лишь сдавлено сглотнул слюни. Как же он скажет своей молодой жене о возглавлявшим на него надежды? Но ничего, он справится. Он всегда справлялся. И, конечно же, не в его интересах было спорить с начальством. И он согласился отправиться в Афган.
Ранним утром старший лейтенант Валерий Малютин, приказал старшему прапорщику Медведеву построить свою роту на Плацу. И когда его приказ был выполнен он, как вестник плохих новостей возвышался над молодыми солдатами. Его сопровождали все начальство. И тут же раздался голос их командира, заглушающий недовольство ребят:
— Равняйсь! Смирнооо! Равнение нааа середину! — он, гордо шагая, прошел к начальству, не спуская своих глаз от глаз полковника, который не только замыкал все начальство, но и сам, же отдал лейтенанту приказ отправляться на Кавказ. — Товарищ полковник, личный состав полка, по-вашему, приказания построен.