Я улыбаюсь, находя все это в некотором роде милым.
— Я бы никогда не приняла тебя за фаната Marvel.
— Я бы тебя тоже.
— О, я тот ещё ботаник. Комиксы, фэнтези, научная фантастика… Мне все это нравится.
— Фильмы или книги?
— И то, и другое! — восклицаю я и откидываюсь назад, все еще улыбаясь. — Я люблю читать, но у меня не так много времени. Я чувствую себя старой, признаваясь, что, когда сажусь вечером почитать, в конце концов засыпаю.
— Мне нравятся аудиокниги, — говорит он мне. — Я слушаю их, когда веду машину.
— Вообще-то это хорошая идея. Надо будет как-нибудь попробовать.
— Да, это очень удобно.
Проходит несколько секунд тишины.
— Я, пожалуй, позволю тебе вернуться в душ, — говорит Алекс.
— Хорошо. А то мне уже становится холодно, потому что я все еще голая.
Я крепко зажмуриваю глаза. Почему я только что это сказала?
— Я увижу тебя в офисе в понедельник.
— Да. В понедельник. В офисе. Спокойной ночи.
— Тебе тоже. Пока.
Я кладу телефон и опускаю голову на руки. Если бы была награда за самую неловкую реплику, самую странную, на грани неуместности, то я бы ее выиграла.
Утро понедельника обещает быть веселым.
Хотя на самом деле… Я не боюсь. Потому что этот короткий разговор с Алексом заставил посмотреть на него как на реального, живого человека, а не как на бессердечного робота.
Это делает его — осмелюсь сказать — почти симпатичным.
Глава 10
— Привет, Алекс!
Гриша спрыгивает с качелей, приземляется и падает на колени. Он тут же вскакивает, невредимый, но я не могу сказать того же о его штанах, на которых теперь видны ярко-зеленые пятна от травы. Ника, которая суетится над красными и синими воздушными шарами, только вздыхает и качает головой. Гриша на полной скорости пробегает через двор, приближается к краю бассейна. Это заставляет меня нервничать, и я бросаюсь вперед, готовый в любой момент поймать его, если понадобится. Он брал уроки плавания, но унаследовал спортивные способности своей матери, которых, собственно, у нее нет.
Гриша прыгает ко мне в объятия, и я поднимаю его, крепко обнимая, прежде чем опустить обратно.
— Мой праздник скоро! — Он так взволнован, что не может устоять на месте. — Посмотри на украшения!
— Выглядит неплохо, приятель, — говорю я и оглядываю лужайку. — Сколько еще тебе придется ждать?
— Долго, — драматично скулит он, откидывая голову назад и заставляя меня смеяться. — Ты останешься на праздник?
— Я бы хотел, — говорю я ему. — Но мне нужно успеть на самолет и улететь во Владивосток.
— Что ты там будешь делать?
— Работать.
По-видимому, отказавшись от воздушных шаров, Ника подходит ко мне. Ее волосы красиво уложены, и на ней розовое платье. Шестой день рождения Гриши во вторник, а вечеринка по этому случаю состоится сегодня. Я не в курсе, но Ника уже упоминала, что имеется огромное социальное давление, требующее устроить грандиозную, продуманную и идеальную детскую вечеринку.
Мне это кажется нелепым, поскольку все это шоу предназначено лишь для того, чтобы родители похвастались друг перед другом. Дети просто хотят пиццу, торт и надувной домик. Ника действительно выложилась по полной для этой вечеринки в стиле Marvel. Я смотрю на большой снимок Капитана Америки и думаю о Дарье.
И о том, как она сказала, что была голой и мокрой.
Ее образ сразу же возникает у меня в голове. Капли воды медленно стекают по ее длинным темным волосам, падают на грудь, скатываясь по нежному изгибу талии и бедер. Ее щеки раскраснелись от горячей воды, а кожа была теплой на ощупь.
Черт, я не могу сейчас думать об этом. Или вообще когда-либо еще. Она работает на меня. Я не могу думать о ней в этом направлении. Вместо того, чтобы думать о том, как странно легко было с ней разговаривать, мне нужно сосредоточиться на том, какая она раздражающе бодрая. Какая она рассеянная, хотя изо всех сил старается это скрыть.
— Хочешь открыть свой подарок прямо сейчас? — спрашиваю я Гришу, ероша его волосы.
— Да! Можно мне, мам? Можно? — он подпрыгивает на месте.
Ника пристально смотрит на меня.
— Ну, я не могу сейчас сказать «нет», не так ли? Давай зайдем внутрь.
Гриша бежит впереди, а мы с Никой следуем за ним. Она на несколько лет старше меня, и, хотя у нас было немало ссор, мы всегда были близки. Полагаю, ничто так не сближает братьев и сестер, как жестокий отец и небрежная мать. Однажды она сказала мне, после того как перепила коктейлей на вечеринке, что забота о моих травмах, нанесенных папиными кулаками, — это то, что заставило ее захотеть стать врачом.
Мама никогда не хотела, чтобы кто-нибудь знал, что происходит за закрытыми дверями, и часто преуменьшала боль, которую я испытывал каждый раз, когда папа замахивался на меня. Ника никогда этого не делала, и, хотя она моя старшая сестра, я отчаянно защищаю ее. Если бы какой-нибудь мужчина когда-нибудь дотронулся до нее хоть пальцем, я бы так его отделал, что ему повезло бы, если бы он смог после этого ходить.
— Лучше бы ты не дарил ему ничего очень дорогого. — Ника входит в дом. — Мы пытаемся научить его быть более минималистичным в материальном плане.
Я поворачиваюсь и указываю рукой в направлении заднего двора, с которого мы только что пришли.
— Хорошая идея с минимализмом. Все настолько минималистично, что я даже не заметил, что у вас намечается вечеринка.
— Издеваешься, как всегда. — Она закатывает глаза. — И я не шучу! Я же просила тебя не сходить с ума с подарком в этом году.
— Итак, ты считаешь, что ключи от четырехколесного автомобиля, который он просил, — это безумие?
Ника резко оборачивается, широко раскрыв глаза.
— Скажи, что это шутка, или ты будешь тем, кто скажет ему, что он не может этого получить! Здесь негде на нем покататься!
— Ладно. На самом деле я не покупал ему этого.