Ревущий звук отдавался в моем черепе, когда мое тело изо всех сил пыталось выбраться из тяжелой темноты, которая давила на меня, отказываясь отпускать. Где я, черт возьми? Мои подсознательные сны боролись с другой частью моего мозга, изо всех сил пытаясь проснуться, борясь за определение реальности. Я выгнула спину и потянулась от согнутых пальцев ног до вытянутых над головой пальцев. Я пошевелила конечностями и позволила им выпасть из растяжки. Я держала глаза закрытыми и глубоко дышала через нос, пытаясь привести в порядок свои последние мысли. Это было одно из тех утр, когда ты так крепко спишь, что все кажется размытым.
— Луэлла, — прошептал Джек. Прежде чем повернуться, чтобы поприветствовать его, я еще раз потянулась и покрутила запястьями, почувствовав на них толстые наручники. Я нахмурила брови, пытаясь понять, что было на моих запястьях. Когда я не смогла этого понять, я попыталась поднести руки к лицу и посмотреть, что это было. Они не двигались. Когда я опустила руки вниз, давление усилилось. Мои глаза резко открылись, и я вскинула голову, чтобы увидеть веревку на своих запястьях. Я снова отчаянно дернулась, пытаясь заставить свой разум осознать окружающее.
Мое тело чувствовало слабость и вялость, и я изо всех сил старалась вникнуть во все происходящее в данный момент. Мое дыхание стало прерывистым и быстрым, оно то входило, то выходило через нос. Я попыталась глубоко дышать ртом и наткнулась на кляп из толстой ткани, зажатый между моими губами. Я этого не заметила, а когда заметила, то начала паниковать. Крики начали вырываться из моего горла, и слезы обожгли мне глаза.
Я не могла сглотнуть.
Я не могла достаточно пошевелить языком.
Я чуть не подавилась своим языком.
Я не могла дышать достаточно глубоко.
Я чуть не задохнулась.
Где я? Что, черт возьми, происходит? Я поерзала своим обмякшим телом на кровати и зажмурилась. Что-то шевельнулось в глубине моего мозга, пытаясь напомнить мне, где я нахожусь, но паника обхватила мою шею и сжимала до тех пор, пока я не задохнулась от страха. Адреналин пронесся по моему телу; ударные волны начинались в груди и заканчивались в кончиках пальцев, заставляя мое сердце замереть на мгновение.
— Луэлла. — Я услышала свое имя, но слишком издалека, чтобы осознать это. — Луэлла, прекрати. — Мое имя прозвучало более настойчивым шепотом. Глубже. Более повелительным, призывающим меня слушать. — Луэлла, детка. Дыши через нос. Прислушайся к моему голосу. У тебя все получится, детка. Ты можешь это сделать. Контролируй свое дыхание. Услышь меня.
Джек. Джек был здесь со мной. Я позволила его словам вывести меня из темноты, и я слушала его инструкции. Я вдохнула через нос и с усилием выдохнула, пытаясь снизить частоту сердечных сокращений.
— Вот и все, детка. Успокойся. Глубоко дыши.
Я, наконец, расслабилась настолько, что приоткрыла глаза и посмотрела в сторону откуда доносился звук его голоса. Затемненная комната скрывала детали, но я смогла разглядеть Джека по свету, проникавшему в комнату от луны и из-под двери. Я снова повернула голову и крепко зажмурила глаза, пытаясь вспомнить, что происходит.
Грейсон.
На меня нахлынули образы Грейсона, спокойно улыбающегося мне пустыми глазами, и Джека, падающего на пол от удара током. Фотоальбом вернулся с ударом в живот, и желчь начала подниматься вверх. Я с трудом проглотила ее, зная, что подавлюсь ей с кляпом во рту. Слезы потекли из уголков моих глаз в уши. Я старалась, чтобы Джек меня не услышал, но мой страх не позволял мне это контролировать.
— Шшш, детка. Все в порядке. Мы выберемся из этого.
Я открыла свои мокрые глаза, чтобы посмотреть на Джека, и смогла видеть более ясно, когда они привыкли к темноте. Мы были в спальне Грейсона, и Джек выглядел так, словно был привязан к стулу. Кровь потемнела на его левом виске, стекая по острым скулам. Мои глаза блуждали по нему в поисках каких-либо других заметных травм и увидели, что он был раздет догола. Его лодыжки и чуть ниже колен были привязаны к ножкам стула. Его руки были вытянуты за спиной, и я могла разглядеть веревку, обмотанную вокруг его груди.
Сквозь темноту мои глаза встретились с его, и благодаря ему я обрела спокойствие. Я не знала, как долго это продлится, и мне было все равно. Я попыталась запомнить это ощущение, потому что знала, что оно мне понадобится в ближайшем будущем. Последствия шока и наркотиков начали ослабевать, и я попыталась мысленно ощупать каждую часть своего тела в поисках собственных травм.
Первое, что я заметила, было то, что я была голой, если не считать нижнего белья. Очередной приступ страха заставил мое сердце подпрыгнуть и почти перестать биться, но я повернулась, чтобы посмотреть в глаза Джеку, и напомнила себе, что я не одна. Следующее, что я заметила, были мои ноги, привязанные к каждому углу кровати, и что-то жесткое, удерживающее мои лодыжки раздвинутыми. Я подняла голову, пытаясь разглядеть, что это было. Черный тонкий шест с ремнями на каждом конце, прикрепленный к моим лодыжкам, к которым также была прикреплена веревка, привязывающая их к кровати.
— Это распорка. — В его глубоком голосе была пустота, которая звенела поражением. Я повернулась, чтобы посмотреть на него, и его глаза, не выдержав моих, опустились на пол. Новая волна неконтролируемого страха достигла моих глаз, когда я вспомнила фотографии из книги. Девушка, которую насилуют.
Быть привязанным к кровати без всякой одежды - это тяжело. Ваш разум может прикидывать все возможные исходы и заставлять вас надеяться на лучшее. Может быть, по крайней мере, надеяться на быструю смерть. Но зная свою судьбу. Вид предыдущих жертв воздействовал на мой разум так, как я не могла себя подготовить. Я сильно нахмурила брови и зарылась глубже, чем когда-либо, в поисках силы, которой, я не была уверена, что обладала. Мое дыхание сбилось, пока я боролась с паникой. Я не могла поддаться панике.
— Хорошо… хорошо. — Слова прозвучали приглушенно из-за матерчатого кляпа.
Я оглянулась на Джека и повторила это еще раз. — Хорошо. — Моя грудь вздымалась сильнее, чем я могла контролировать, но если мы хотели, по крайней мере, дать этому бою шанс и выбраться живыми, мы должны были быть сильными.
Притворяйся, пока не поверишь, верно?
— Луэлла. — Я сосредоточила взгляд и сдержала слезы. Мне нужно было сосредоточиться на Джеке. Джек был бы моим маяком силы, а я была бы его. Мы были не одни. Он облизал губы, прежде чем продолжить. — Мне так жаль. Мне так жаль, что я привел тебя сюда сегодня вечером и привел к нему. Я такой гребаный…
— Прекрати, Джек. Остановись и скажи мне то, что мне нужно знать. Как пройти через это. — Я не знала, мог ли он понять эти искаженные слова. Кляп свободно болтался у меня на затылке, и я попыталась пошевелить губами настолько, чтобы он меня услышал.
Он покачал головой и, сделав глубокий вдох, продолжил голосом, который, как я могла только предполагать, был тем, каким он говорил в свои военные годы.
— Я буду честным и прямолинейным, потому что на данный момент нет никакой сахарной глазури. Мы хотим продержаться дольше, чем им потребуется, чтобы найти нас. Анализ ДНК должен поступить завтра или позже сегодня. Мы пробыли здесь пару часов. Я думаю, что сейчас полночь или раннее утро субботы. Его не было какое-то время. Это значит… — Он закрыл глаза и сглотнул. — Это значит, что не давай ему так легко то, чего он хочет, чтобы ему не стало скучно. Он наверняка захочет отпора. Я знаю, что это твой естественный инстинкт - бороться, но это то, чего он хочет. Не давай ему такой власти.
Я покачала головой взад-вперед, пытаясь понять, как я могу не бороться.
— Как? Как мне просто… просто позволишь этому случиться? — Мой голос срывается на последнем слове, когда я изо всех сил пытаюсь сохранить самообладание.
— Мне нужно, чтобы ты была где-нибудь в другом месте. Мне нужно, чтобы ты отключилась, Лу. Это единственный способ справиться с этим. Подумай обо мне, подумай о чем-нибудь хорошем и отключись, черт возьми.
Дверная ручка задребезжала, прежде чем со щелчком повернуться и со скрипом открыться. Тень Грейсона появилась в дверном проеме, подсвеченная светом из коридора. Вспыхнул свет и на мгновение ослепил меня. Я повернула голову, пытаясь прикрыть глаза рукой, чтобы защититься от резкого света.
— Посмотрите-ка, что у нас здесь есть. Принцесса проснулась! — Его голос прогремел. Веселый тон резко контрастировал со страхом и напряжением, повисшими в комнате. — Я не был уверен, что наша девочка когда-нибудь проснется. — Он адресовал свои комментарии Джеку и смеялся над тем, как долго наркотики выводили меня из строя, почти как если бы они вели непринужденную беседу, как за ужином накануне вечером. Джек уставился на Грейсона пустым взглядом, ничего не выдающим, кроме намека на бушующую внутри него ярость. — Посмотри, как ты пытаешься сохранять спокойствие. — Его грудь сотрясалась от смеха. — Мы прошли через одно и то же обучение, чувак. Я знаю тебя много лет. Ты мой брат. Я знаю твою историю. Я чувствую, как гнев волнами исходит от тебя, даже несмотря на этот скучающий, пустой взгляд твоих глаз.
— Мой брат не стал бы привязывать меня к стулу. Мой брат не стал бы накачивать ее наркотиками и стрелять в меня из электрошокера. Ты мне не брат. — В голосе Джека не было никаких эмоций.
Улыбка сползла с лица Грейсона, и на смену ей пришел пустой взгляд. Его глаза встретились с глазами Джека, пока он переваривал сказанное. Он с трудом сглотнул, прежде чем сморгнуть все это и позволить мягкой улыбке растянуть его губы, которая не касалась его глаз. Его рука взметнулась вверх, и я заметила нож в его руках, когда он пару раз подбросил его в воздух.
Я крепко зажмурилась, чтобы не видеть этого зрелища, и в памяти тут же всплыл образ: Уитни, свисающая с двери гаража, а ее внутренности вываливаются наружу. Последующие фотографии девушек в фотоальбоме. Они били, как удары по голове, и мое дыхание учащалось с каждой мыслью.
Не давай ему такой власти. Не позволяй ему увидеть твой страх.
Слова Джека звенели у меня в голове, когда я расслабила свое тело и попыталась контролировать дыхание. Я и раньше занималась йогой. Небольшая медитация. Может быть, это помогло бы мне пережить это. Судорожные вдохи покидали мое тело, но гораздо медленнее и глубже, чем мгновение назад.
Не позволяй ему увидеть твой страх.
— Милая, красивая. Тебя напугал мой нож? — Его голос звучал мягко и обеспокоенно. Я отказывалась открывать глаза и признавать его существование. — Посмотри на меня. — Его голос стал требовательным и ударил по стенам, которые я пыталась воздвигнуть против него. — Смотри. На. Меня. — Каждое слово словно удар кулаком по моему спокойствию. — Хорошо. — Он отступил, и я вздохнула так глубоко, как только могла, с облегчением. — Не хочешь смотреть на меня, слушать меня? Я отрежу ему палец.
Я подавилась своим глубоким вздохом и отчаянно открыла глаза, ища его взглядом.
— Нет! Нет! — Я умоляла и требовала - все это в одном приглушенном крике.
Он остановил свое движение к стулу. Одобрение моего послушания сверкнуло в его ввалившихся серых глазах.
— Хорошая девочка. Я очень горжусь тем, как быстро ты можешь учиться. — Он подошел к кровати и занес нож над головой, и я вздрогнула, не ожидая, что острая боль начнется так скоро. Я не была готова. Я думала, у меня будет больше времени. Мне не следовало так легко сдаваться.
— Нет! — Я услышала крик Джека, когда нож начал опускаться.
Он опустил нож, и тот приземлился на кровать у моих ног рукояткой вверх.
Неконтролируемая дрожь началась в моей груди и распространилась по всем конечностям. Адреналин, раз за разом пробегавший по моему телу, затруднял контроль.
— Красавица, я бы не стал заканчивать это так быстро. Мы даже не поиграли. — Он говорил так неторопливо и совсем не соответствующе сложившейся ситуации.
Кровать прогнулась, когда он сел у моего бедра. Он наклонился вперед и вытащил кляп у меня изо рта. Я облизала пересохшие губы и набрала в легкие полную грудь воздуха. Грейсон что-то искал в моих глазах. Я не знала, что именно. Но я продолжала выдерживать его пристальный взгляд. И в то время как лицо Джека было пустым, мое было наполнено ненавистью и гневом. Я подавила страх и показал ему свою ярость. Он подмигнул и наклонился, чтобы поцеловать меня в губы. Я попыталась отвернуть голову, но он взял меня за подбородок и прижался своими полными губами к моим, отстраняясь, чтобы медленно облизать мою щеку от подбородка до скулы. Я искала успокоения, которого не могла ощутить.
Не позволяй ему увидеть твой страх.
Он снова сел, положил руку на мое обнаженное колено и медленно поднес ее к линии нижнего белья, а затем провел кончиками пальцев обратно по моему колену, отчего по всему моему телу побежали мурашки. — У тебя красивая грудь, Луэлла. Особенно, когда они вот так твердеют. — Он наклонился и провел языком по моему соску.
Я закрыла глаза, пытаясь отрешиться от всего происходящего. Отключись. Отключись. Просто отключись.
Он сильно прикусил, и я плотно сжала губы, пытаясь подавить крики, которые, как я чувствовала, клокотали у меня в горле. Никакой контроль не мог остановить мою грудь, сотрясающуюся от рыданий, которые я сдерживала. Он снова сел и переключил свое внимание на Джека, который сосредоточился на полу перед собой. Его челюсть сжата, а мышцы напряглись от сдерживаемого гнева.
— Ты даже не захотел смотреть. Но это же твое любимое. — Грейсон заскулил на Джека. Не от настоящего разочарования, а скорее для того, чтобы подразнить Джека. Он положил руку мне на верхнюю часть бедра и начал говорить. — Итак, брат. Я уверен, тебе интересно, как вы сюда попали. Как ты это пропустил. — Глаза Джека по-прежнему были устремлены в пол перед собой. — Посмотри на меня. — Он не пошевелился.
Громкий шлепок разнесся по всей комнате, прежде чем я почувствовала острую боль во внешней части бедра. Глубокий стон вырвался из моей груди, но я сжала губы, чтобы не закричать. Глубокие вдохи и выдохи. Я преодолела боль.
Глаза Джека вспыхнули огнем, горевшим в темно-синих глубинах.
— Хороший мальчик. — Еще одна вежливая улыбка на лице Грейсона. — Джек, хочешь знать, что мне больше всего нравится во всем этом? — Между ними повисла тяжелая пауза, как будто он ожидал, что Джек ответит. Когда ничего не было сказано, он продолжил. — Мне нравится быть частью их жизни. Мне нравится трахаться с их миром. — Его брови нахмурились и опустились на глаза, когда он страстно объяснял, почему он убийца.
— Мне нравится контроль. Некоторые люди употребляют наркотики и все это прочее безвкусное дерьмо, но позволь мне рассказать тебе о том кайфе, который ты получаешь от того, что являешься богом. От того, что чья-то жизнь в твоих руках. Еще лучше, когда они даже не знают об этом. Когда они передают тебе управление. Просто быстрое «Привет. Как дела?», чтобы начать разговор, и вдруг вы обмениваетесь номерами телефонов, сообщая мне, где живете. Впуская меня в свою жизнь. Я заставляю их это делать. — Смех Грейсона был подобен пощечине, так как он чувствовал слишком большую радость, чтобы сдерживать ее.
— Почему? Как это случилось с тобой? — Слова, произнесенные шепотом Джеком, прорвались сквозь жизнерадостный смех Грейсона.
— Почему? Не все из нас выбрались из этой дерьмовой песочницы невредимыми. Что тебе нужно было делать, пока ты был там? Собирать информацию? Стрелять вслепую? Найти, куда мне стрелять? — Его голос становился все громче, в то время как его гнев нарастал. Я вздрогнула, когда его рука сжалась на моем бедре, прежде чем он восстановил контроль над своей реакцией и успокоился. — Они обучали меня убивать людей. Я посмотрел в прицел и нажал на спусковой крючок. И где-то по пути у меня что-то щелкнуло. Я контролирую, будут ли эти люди жить или умрут. Я контролирую, упадут ли они замертво прямо там или отправятся домой позже в тот вечер. И знаешь что? В тот момент я перестал сомневаться в чувстве вины, которое преследовало меня по ночам во сне. Я принял это и лелеял. А потом, внезапно, я им больше не нужен? Просят меня уйти? — Его рука начала оживленно двигаться, когда он заводился. — И что, черт возьми, я должен был тогда делать с этой силой? Что, черт возьми, я должен был делать с этим чувством? Мне это было нужно. Они создали меня, и они даже не собирались, черт возьми, оставлять меня у себя. Ну и черт с ними! Я стал сам себе богом в своем собственном мире! Теперь я управляю жизнями и сам получаю удовольствие. — На этот раз его рука тяжело опустилась на мое бедро, когда он обуздал свои эмоции. — Так что не смей спрашивать, как это случилось со мной. Ты стоял в стороне и позволил этому случиться.
— Я не позволял этому дерьму случиться с тобой. Мы оба прошли через одно и то же. Я был рядом с тобой на каждом шагу этого пути. Так что не пичкай меня этой чушью. Я был твоим братом. Как ты можешь так поступать со мной? — Голос Джека ни разу не дрогнул. Я никогда не пойму, как он сохранял такое спокойствие.
— Как я могу так поступать с тобой? Я никогда не планировал делать это с тобой. Но все встало на свои места, когда мне представилась такая возможность. Во-первых, вас взяли помогать в расследовании. Ты знаешь, как весело было отслеживать мои собственные убийства? Мне никогда не доводилось видеть реакцию людей, и это было освежающе и добавило совершенно новую динамику. — Его рука погладила меня от бедра к колену и обратно. Методично это продолжалось, как будто он успокаивал меня, продолжая говорить. — Затем, как только этот придурок-пешеход сообщил о том, что меня заметили, когда я был с Уитни, я понял, что все идет под откос. У меня не было времени убирать за ней и лелеять ее. И теперь я ждал, когда упадет другая туфля, ждал результатов анализа ДНК. Но когда я увидел Беннета за пределами участка с царапинами на шее, я понял, что у меня есть время уйти с триумфом. — Я вскрикнула, когда его рука грубо опустилась на мою ногу, чтобы подчеркнуть его план. — Я подбросил нож в его машину, подставив его, и провел остаток недели, убеждаясь, что ты знаешь, что я приеду за тобой. Потому что ты… Ты - самая крупная игра, в которой я всегда выигрывал. Я имею в виду, мы лучшие друзья, а ты ничего не замечал. — Он рассмеялся над тем, каким хитрым он себя считал. — Я был прямо там, черт возьми. И вот вы потратили месяцы на выслеживание этого убийцы, а я был прямо здесь - там, где ты мог меня найти. Прямо здесь, черт возьми. Но ты никогда не искал, потому что я, блядь, выиграл.
Его губы приподнялись в отвратительной ухмылке, когда он встал с кровати и повернулся ко мне. Бросив короткий взгляд на Джека, он сказал: — И я собираюсь выигрывать всю чертову ночь напролет.
Он уставился на меня, начиная снимать футболку и расстегивать джинсы. Он передвинулся на край кровати, и я сделала все, что могла, чтобы отключиться, глядя в потолок.
Отключись. Отключись. Отключись.
— Мне нравится играть. Но знать, что вы представляете себе все то, что произойдет с вами после просмотра моей работы - это так весело, и я хочу немного затянуть это. Итак, я собираюсь оставить вам небольшой прощальный подарок. И это нормально, что ты не наблюдаешь за мной. Просто почувствуй меня, красавица.
Мое дыхание участилось, когда я почувствовала, как его рука поднимается вверх по моей ноге. Его пальцы обхватили мои трусики и сорвали их. Он просунул палец сквозь мои складочки и грубо засунул два пальца внутрь меня. Слезы стекали по моим вискам к линии роста волос, а мое тело сотрясала дрожь. — Мне лишь нужно немного смазки, чтобы начать. — Он двигал пальцами туда-сюда, прежде чем вытащить их и заползти между моих раздвинутых ног на кровати.
Отключись. Отключись.
Чем более оскорбленной и напуганной я себя чувствовала, тем больше мой мозг пытался отключиться. Кровать начала трястись, и мне нужно было подготовиться к тому, что должно было произойти.
— Я не буду трахать тебя сейчас. Я просто хочу кончить на эти идеальные сиськи и позволить тебе лежать здесь, пока она высыхает на тебе. — Я закрыла глаза и начала мысленно перечислять белки и лабораторные процедуры. Я сосредоточилась на воспоминаниях о голосе Джека. Я не могла смотреть на него прямо сейчас. Я крепко зажмурила глаза и сдерживала рыдания.
Не позволяй ему увидеть твой страх.
Грейсон говорил все это время, а я отказывался слушать. Через некоторое время он наклонился надо мной и изверг свою сперму мне на живот и грудь. Желчь подступила к моему горлу, и я подумала о том, чтобы выплеснуть ее на него, но я держала глаза закрытыми, пока он лизал мою шею и дышал мне в ухо.
— Наслаждайся моим подарком, красавица.
Кровать сдвинулась, когда он встал с нее.
— Еще кое-что, прежде чем я уйду. — Он окунул палец в лужицу спермы на моем животе и понес ее к тому месту, где сидел Джек. — Ты никогда не позволял мне прикоснуться к тебе. Я любил тебя, а ты отвергал меня на каждом шагу. Не то чтобы я собирался трахать тебя. Хотя, может быть, скоро у меня появится такой шанс. — Он упал на колени перед Джеком и обхватил губами его мягкий член. Я не хотела видеть реакцию Джека. Нас обоих использовали и надругались над нами такими способами, которыми, как я знала, я не хотела бы ни с кем делиться. Я молчала, но была здесь для того, чтобы дать ему понять, что он не одинок. Он с хлопком разинул рот и выпрямился во весь рост.
— Хмм. — Грейсон беспечно пожал плечами из-за отсутствия реакции Джека. — Что ж, я тоже не могу оставить тебя без прощального подарка. Он взял палец, на котором была сперма, и размазал ее по рту Джека. Джек быстро отреагировал, попытавшись укусить Грейсона за палец. Грейсон дернулся назад, но недостаточно быстро, чтобы его не укусили. — Ты гребаный мудак! — Грейсон отвел руку назад и ударил Джека кулаком в висок. Голова Джека упала вперед и больше не двигалась.
— Джек? Джек! — Паника из-за того, что Джек был без сознания, из-за того, что я осталась одна без его молчаливой поддержки, пронзила меня, разжигая ярость глубоко в моей душе. Я обратила свой гнев на удаляющуюся спину Грейсона. — Ты гребаный кусок дерьма! Я надеюсь, ты сгоришь в аду, ты отвратительный ублюдок. Я, блядь, прикончу тебя! — Слова были бесполезны, пока я боролась, привязанная к кровати, но мне нужно было высказать их, прежде чем крик баньши сорвется с моих голосовых связок.
Грейсон остановился, едва не закрыв дверь.
— Наслаждайся следующими несколькими часами передышки. Отдохни, красавица. Тебе это понадобится. — Фотография Джека и Грейсона на комоде задрожала от силы хлопнувшей двери.
Когда Грейсон ушел, а Джек был без сознания, я лежала одна. Некому поговорить со мной и заставить быть сильной. Но я знала, что если буду сдерживать еще какие-то эмоции, они поглотят меня, и мне нужно было выплеснуть их сейчас, пока я была одна. Я бы опустошила свои резервы, чтобы их можно было снова наполнять, когда Грейсон вернется.
Моя грудь сдавалась с каждым вздохом, прежде чем слезы потекли по моему лицу. В эти моменты я поддавалась рыданиям, сотрясавшим мое тело. Я позволяла ему окутать меня, поглотить и держать. Затем я позволю слезам высохнуть и использую их, чтобы снова заделать трещины и подготовиться к следующему визиту Грейсона.