Словно не замечая моего негодования, Максим язвительно усмехнулся.
— И как давно вы в любовь играете? — глаза Грома раздражением сверкнули. Максим, оторвав взгляд от дороги, прошёлся глазами по моему горящему от негодования лицу. — На месте отца ремнем бы отходил.
Я дождалась, когда мужчина припаркуется и, не дослушав, выскочила из машины. Не в силах унять бушующую в груди бурю, размашистым шагом направилась к двери академии. Хам! Тиран!
5.1
Двумя днями ранее
Макс
— Ты глазами не сверкай, — цедит Татьяна, сложив руки на груди. — Мысли свои куда подальше спрячь. Девчонка еще совсем она, Максим.
Заметив, как на моих скулах заиграли желваки, продолжила:
— Даже не думай. Найди себе по статусу и «интересам», а в сторону Ангелины не гляди. Нечего тебе тут высматривать.
Слышу хозяйку зала и вроде бы все понимаю, а у самого кровь кипит.
Надо же, как запал на девчонку — с первого взгляда.
Словно раскаленная горячая лава, вырвавшаяся из вулкана, по венам бежит, а не кровь.
Ангелина… Ангел, значит.
Насколько же ей это имя подходит! Ладненькая вся. Стройная как, тростинка. Ноги красивые, лицо, фигура — будто статуэтка фарфоровая — такие у матери стоят в серванте.
В детстве смотрел всегда, но трогать не смел, поскольку знал, что по рукам получу. Мать всякий раз грозилась наказать, если трону ее любимую коллекцию.
Помню, один раз не удержался и взял посмотреть. Гладкий хрупкий сувенир выскользнул из пальцев, упал на пол и разбился вдребезги, разлетевшись на тысячу мелких осколков.
Криков было…
Так и сейчас: боятся, что испорчу, уничтожу своими грубыми руками изящную невинную красоту. А ведь у меня и мысли нет, чтобы вред причинить девчонке.
Залип по самое не хочу на ее огромные карие глаза с поволокой, такие бархатистые, как у оленёнка.
Невольно хмыкаю вслух, удивляясь себе. Башню сорвало от малолетки.
Стою и слюни пускаю.
Но стоило один раз увидеть, как она в зале работает, понял, что тут дело далеко не только в кукольном личике. От девчонки такой вайб идёт! Сила духа невероятная!
Невольно уважать начинаешь. Попробуй, проторчи так весь день у станка! Крыша поедет.
Невольно жадным взглядом ласкаю раскрасившееся личико, представляя, как распростертая подо мной на кровати извивается.
Почти ощутил наяву, как стройные длинные ноги, крепко обхватывают мои бедра… Убрал гантель в сторону и, чертыхаясь про себя, поправил серые штаны, что заметно оттопырились впереди.
Когда только меня пигалицы двадцатилетние (или сколько ей там?) интересовали?
Выглядит и того моложе!
Шаг влево, шаг вправо и… восемь лет строгача.
Бред!
Я всегда отдавал предпочтение зрелым девушкам лет двадцати пяти, не меньше. Чувственные, сами знают, чего хотят, сопли жевать не будут, мозг выносить тоже. Сделали свои дела и мирно по сторонам разбежались до следующего раза, которого может и быть.
Только вот пока я глазел на девочку, Татьяна запалила это дело. Тот час она принялась отбивать ее у меня, словно коршун своего любимого птенца.
— Понял, — бросаю хмурый взгляд из-под бровей, а самого кислота разъедает.
Пар надо спустить — от того видать и дёрганный…
Сегодня же Светке наберу. Только вот успокоения не чувствую, потому что понимаю, что от суррогата не получу желаемого. Смотрю на Ангелину, как самый преданный фанат.
Бросаю косой взгляд на лежащую в стороне гантель.
Забыл на фиг для чего здесь! Почти сразу с нашим приходом занятия закончились — таков был договор с Татьяной.
Выждав пару минут после ухода блондинки, что буквально врезалась в мои мысли, словно телок поперся следом за Ангелиной в раздевалку.
Для чего? Да шут его знает!
Действовал чисто на инстинктах, пусть и низменных. Только вот от ворот поворот получил — резко и бескомпромиссно. Дверь закрой! Этот взгляд больших невинных глаз, упрямо с вызовом поднятый подбородок…
Что-то надорвалось внутри, жаром обдало от желания. Дерзкая какая! Стою, как дурак, на месте и двинуться не могу. Только вижу перед собой облако длинных, светлых, шелковистых волос, что ниспадают ниже бедер.
Богатство!
По-другому и не скажешь. Если бы Татьяна не помешала, сорвался бы к чертям. Запустил бы пальцы в объёмные пышные пряди у самых корней, впился бы в сочные, розовые, манящие губки, а потом…
Потом чуть Костяна не урыл!
Руки так и чесались под землю закапать, да поглубже, чтобы одна лысая отполированная бошка торчала.
Урод!
Видел, как малышку задел. Придурок недалекий! Хотелось сказать, что ее грудь — всяко лучше резиновых буйков, но вовремя язык прикусил. По части комплементов мастер из меня, как из бегемота балерина. Никогда их не делал и лучше не начинать.
Потом дома еще долго вспоминал взгляд манящих карих, словно мед, карамельных глаз. Вкусная девочка! И пахнет от нее вкусно. Что-то цветочное… только черт его разберет, что именно — не секу в этом. Нет, не для меня она. Слишком юная, слишком хорошая.
Я усмехнулся, привычным жестом проводя по волосам, задевая при этом пальцами глубокий шрам возле виска.
На кой я ей со своей кучей тараканов? Восемь лет разницы тоже клячкой* не сотрешь.