Том 8. Стихотворения. Рассказы - читать онлайн бесплатно полную версию книги . Страница 4
Небо голубое (1921)
«Измотал я безумное тело…»
Измотал я безумное тело,Расточитель дарованных благ,И стою у ночного предела,Изнурен, беззащитен и наг.И прошу я у милого бога,Как никто никогда не просил:«Подари мне еще хоть немногоДля земли утомительной сил.Огорченья земные несносны,Непосильны земные труды,Но зато как пленительны весны,Как прохладны объятья воды!Как пылают багряные зори,Как мечтает жасминовый куст!Сколько ласки в лазоревом взореИ в лобзании радостных уст!И еще вожделенней лобзанья,Ароматней жасминных кустовБлагодатная сила мечтанийИ певучая сладость стихов.У тебя, милосердного бога,Много славы, и света, и сил.Дай мне жизни земной хоть немного,Чтоб я новые песни сложил!»13 июня 1917 Княжнино, под Костромой
Утомительные дали
«Мне боги праведные дали…»
Мне боги праведные дали,Сойдя с лазоревых высот,И утомительные дали,И мед укрепный дольных сот.Когда в полях томленье спело,На нивах жизни всхожий злак,Мне песню медленную спелоМолчанье, сеющее мак.Когда в цветы впивались жалаПремудрых медотворных пчел,Серпом горящим солнце жалоСозревшие колосья зол.Когда же солнце засыпалоНа ложе облачных углей,Меня молчанье засыпалоЦветами росными полей,И вкруг меня ограды стали,Прозрачней чистого стекла,Но тверже закаленной стали,И только ночь сквозь них текла,Пьяна медлительными снами,Колыша ароматный чад.И ночь, и я, и вместе с намиТомились рои вешних чад.«Я люблю весной фиалки…»
Я люблю весной фиалкиПод смеющейся росой,В глубине зеленой балкиЯ люблю идти босой,Забывая пыль дорогиИ лукавые слова,Высоко открывши ноги,Чтоб ласкала их трава.Опустившись по ложбинкам,Через речку вброд брести,Выбираться по тропинкамНа далекие пути,Где негаданны и новы,Как заветная земля,И безмолвные дубровыИ дремотные поля.26 мая 1888
«На свете много благоуханной и озаренной красоты…»
На свете много благоуханной и озаренной красоты.Забава девам, отрада женам — весенне-белые цветы.Цветов весенних милее жены, желанней девы, — о них мечты.Но кто изведал уклоны жизни до вечно темной, ночной черты,Кто видел руку над колыбелью у надмогильной немой плиты,Тому понятно, что в бедном сердце печаль и радость навек слиты.Ликуй и смейся над вещей бездной, всходи беспечно на все мосты,А эти стоны: «Дышать мне нечем, я умираю!» — поймешь ли ты?4 мая 1916 Таганрог — Ялта
«Спокойно и просто…»
Спокойно и простоИду в неоглядную даль. У каждого мостаРучейно проблещет печаль. Но верную сладостьПознал я в просторе дорог, Где умная радостьТаится в круженьи тревог. И если морокаСовьет перелетную пыль, Я с властью пророкаПодъемлю дорожный костыль. Всю нечисть земнуюСберет ли грохочущий гром, Врага зачаруюМоим кипарисным крестом22 июня 1916 г.
«Дорожки мокрые бегут…»
Дорожки мокрые бегут,Свиваяся по рыжеватым травам,И небеса о вечности не лгут, Завешаны туманом ржавым Глотая мимолетный дымНеторопливого локомотива, Поля молчат, а мы скользимПо неуклонным рельсам мимо, мимоКак бессознателен их тусклый сон, Так слепо и стремленье наше,Но если цели нет в дали времен, То есть напиток в дивной чаше,Что опрокинута в творящий миг Над милою землею нашей, Которую сам Бог воздвигНеистощимою любуясь чашей.1 октября 1916 г.
«Улыбались, зеленея мило, сосенки…»
Улыбались, зеленея мило, сосенки Октябрю и Покрову, А печальные березынькиВесь убор сронили в ржавую травуАх, зеленые, веселые бессмертники, Позавидую ли вам? Разве листья-кратколетникиНаклонять не слаще к свежим муравам?И не слаще-ль вместе с нашей темной матерью Умирать и воскресать? Разве сердцу не отраднееО былом, о вешнем втайне помечтать?2 октября 1916 г.
«Пробегают грустные, но милые картины…»
Пробегают грустные, но милые картины,Сотни раз увиденный аксаковский пейзаж. Ах, на свете все из той же самой глины, И природа здесь всегда одна и та ж!Может быть, скучает сердце в смене повторений,Только что же наша скука? Пусть печалит, пусть! Каждый день кидает солнце сети теней, И на розовом закате тишь и грусть.Вместе с жизнью всю ее докучность я приемлю,Эти речки и проселки я навек избрал, И ликует сердце, оттого что в землю Солнце вновь вонзилось миллионом жал.5 октября 1916 Люблинская — Омск. Вагон
«Как ярко возникает день…»
Как ярко возникает деньВ полях оснеженных, бегущих мимо!Какая зыбкая мелькает тень От беглых белых клочьев дыма! Томившая в ночном бреду, Забыта тягость утомлений,И память вновь приводит чередуДавно не мной придуманных сравнений.И сколько б на земле ни жить, Но радостно над каждым утромВсё тем же неизбежным перламутром И тою и бирюзою ворожить. Людей встречать таких же надо снова,Каких когда-то знал Сократ,А к вечеру от счастия земного Упасть в тоске у тех же врат,И так же заломивши руки,И грудью жадною вдыхая пыль,Опять перековать в ночные мукиЗемную сладостную быль.4 февраля 1917 Бахмач — Гомель
«На все твое ликующее лето…»
На все твое ликующее летоЛожилась тень осенних перемен,И не было печальнее предмета,Чем ожидаемый подснежный плен.Но вот земля покрылась хрупким снегом,Покорны реки оковавшим льдам,И вновь часы земные зыбким бегомВесенний рай пророчествуют нам.А зимний холод? Сил восстановитель,Как нектар, полной грудью воздух пей.А снежный плен? Засеянных полейОн — верный друг, он — жизни их хранитель.8 августа 1918 г.
«В норе темно и мглисто…»
В норе темно и мглисто,Навис тяжелый свод,А под норою чистоСтремленье горных вод.Нору мою оставлю,Построю крепкий дом,И не простор прославлю,Не светлый водоем,Прославлю я оградыИ крепость новых стен,И мирные отрады,И милый сердцу плен.Тебя, оград строитель,Прославить надо мне.Ликующий хранитель,Живи в моем огне.Все ночи коротаяВ сырой моей нореИ утром насекаяЗаметки на коре,Скитаяся в пустыне,В пыли дневных дорог,В безрадостной гордынеЯ сердцем изнемог.Устал я. Сердцу больно.Построить дом пора.Скитаний мне довольно.Прощай, моя нора!Хочу я новоселья,Хочу свободных слов,Цветов, Огней, веселья,Вина, любви, стихов!3 июля 1920
«Людская душа — могила…»
Людская душа — могила,Где сотворивший мирно спит.Жизнь живую земля покрыла,Травами, цветами она говорит.Приходи помечтать над могилой,Если сам не умер давно.Проснется с несказанною силойВсё, что казалось темно,И травы приклонятся к травам,Цветы улыбнутся цветам,И ветер зашепчет дубравам,Нивам, полям и кустам.7 июля 1920 Княжнино
«Когда я стану умирать…»
Когда я стану умирать,Не запоет ли рядом птичка,И не проснется ли привычкаВ бессильи силы собирать?Мой вздох последний замедляя,Не встанет ли передо мнойИная жизнь, иной веснойМеня от смерти откликая?Не в первый раз рожденный, яСмерть отклоню упрямой волейИ отойду от смертных болейЕще послушать соловья,30 июля 1920 Княжнино
«Пройдет один, пройдет другой…»
Пройдет один, пройдет другой,И перекресток снова пуст,Лишь взвеется сухая пыльДыханием далеких уст, И над пустынною душойСинея, тают небеса,И тучи переносят быльТомления за те леса,Где кто-то светлый и благойБлагословляет нашу грусть.Безмолвная душа, не ты-льЗапомнила все наизусть,Как шел один, как шел другой,И как вокруг обычность всяМеталася, степной ковыльМедлительным дождем рося.17 ноября 1920 г.
«Снова саваны надели…»
Снова саваны наделиРощи, нивы и луга.Надоели, надоелиЭти белые снега,Эта мертвая пустыня,Эта дремлющая тишь!Отчего ж, душа-рабыня,Ты на волю не летишь,К буйным волнам океана,К шумным стогнам городов,На размах аэроплана,В громыханье поездов,Или, жажду жизни здешнейГорьким ядом утоля,В край невинный, вечно вешний,В Элизийские поля?18 февраля 1921
«Порозовевшая вода…»
Порозовевшая водаО светлой лепетала карме,И, как вечерняя звезда,Зажегся крест на дальнем храме,И вспомнил я степной ковыльИ путь Венеры к горизонту,И над рекой туман, как пыльЛегко навеивал дремоту,И просыпалася во мнеДуша умершего в Египте,Чтобы смотреть, как при лунеВы, люди нынешние, спите.Какие косные тела!И надо ли бояться смертиЗдесь дым, и пепел, и зола,И вчеловеченные звери.15 мая 1921 г.
Утешные ночи
«В прозрачной тьме прохладный воздух дышит…»
В прозрачной тьме прохладный воздух дышит,Вода кругом, но берег не далек,Волна челнок едва-едва колышет,И тихо зыблет легкий поплавок.Я — тот, кто рыбу ночью тихо удитНа озере, обласканном луной.Мне дрозд поет. С чего распелся? БудитЕго луна? Иль кто-нибудь иной?Смотрю вокруг. Как весело! Как ясно!И берег, и вода, луне и мнеВсе улыбается, и все прекрасно.Да уж и мне не спеть ли в тишине?22 июня 1914 г. Тойла. Эстония.
«Призрак ели с призраком луны…»
Призрак ели с призраком луныТихо ткут меж небом и землею сны.Призрак хаты с призраком рекиЧуть мерцающие зыблют огоньки.А над зыбко-ткущимися снами,И над тихо-зыблемыми огоньками,И над призраками бедных хатНочь развертывает чародейный плат,Опрокидывает черный щит,И о свете незакатном ворожит.1 октября 1916 г.
«Как незаметно подступила…»
Как незаметно подступилаУспокоительница-ночь!Но где же все твои светила?— Я тучею заворожилаМои светила, — шепчет ночь.Одна ты радоваться хочешьТому, что есть, вещунья-ночьО чем же тьмой ты мне пророчишь?— Еще ты много стрел отточишь,Ликуй, но бойся, — шепчет ночь.Зачем и чем меня тревожишьТы, предвещательница-ночь?Судеб ты изменить не можешь.— Ты сам томления умножишь,Но не печалься, — шепчет ночь.Ночным вещаньям чутко внемлю,И вопрошаю снова ночь:Какую радость я приемлю?— Свой жезл вонзи в родную землюВновь расцветет он, — шепчет ночь.Мне внятен твой утешный шопот,Тебе я верю, верю, ночь,Но что же значит дальний топот?— Иди спокойно. Что твой ропот?Все в Божьей воле, — шепчет ночь.1 октября 1916 г.
«Только мы вдвоем не спали…»
Только мы вдвоем не спали,Я и бледная луна.Я был темен от печали,А луна была ясна.И луна, таясь, играяСказкой в зыблемой пыли,Долго медлила у краяТьмою дышащей земли.Но, восторгом опьяненный,Я взметнул мою лунуОт земли, в нее влюбленной,Высоко на крутизну.Что порочно, что безгрешноВместе все луна сплела,Стала ночь моя утешна,И печаль моя светла.7 октября 1916 г.
«Ты хочешь, девочка-луна…»
Ты хочешь, девочка-луна,Идущая с крутого неба,Отведать горнего винаИ нашего земного хлеба.Одежды золотая сетьПожаром розовым оделаТак непривыкшее горетьТвое медлительное тело.Вкусив таинственную смесьТого, что в непонятном спореРазделено навеки здесь,Поешь ты в благодатном хореТвой голос внятен только мне,И, опустив глаза, я внемлю,Как ты ласкаешь в тишинеМечтательною песней землю.12 августа 1917 г.
«И это небо голубое…»
И это небо голубое,И эта выспренняя тишь!И кажется, — дитя ночное,К земле стремительно летишь,И радостные взоры клонишьНа безнадежную юдоль,Где так мучительно застонешь,Паденья ощутивши боль.А все-таки стремиться надо,И в нетерпении дрожать.Не могут струи водопадаСвой бег над бездной задержать,Не может солнце стать незрячим,Не расточать своих лучей,Чтобы, рожденное горячим,Все становиться горячей.Порыв, стремленье, лихорадка,Закон рожденных солнцем сил.Пролей же в землю без остаткаВсе, что от неба получил.6 июня 1918 г.
«Пал на небо серый полог…»
Пал на небо серый полог,Серый полог на земле.Путь во мгле безмерно долог,Долог путь в туманной мгле.Веет ветер влажный, нежный,Влажно-нежный, мне в лицо.Ах, взошел бы, безмятежный,На заветное крыльцоПостоял бы у порога,У порога в светлый дом,Помечтал бы хоть немного,Хоть немного под окном,И вошел бы, осторожный,Осторожно в тот приют,Где с улыбкой бестревожнойДевы мудрые живут20 июля 1920 г.
«Час ворожбы и гаданья…»
Час ворожбы и гаданья.Солнце в далекой стране.Но не его ли сияньяНа безмятежной луне?И не его ли очамиЖизнь на земле зажжена?И не о нем ли ночамиТомно мечтает она?В ясную ночь полнолуньяНад колыханием травПляшет нагая колдунья,Золото кос разметав.Пан ли играет на флейте?Звучно-ль падение вод?Девушки резвые, рейте,Вейте за ней хоровод.Вкруг одинокой березыДикого духа моля,Лейте горючие слезы,Смехом будите поля.Тело стихиям откройте.Пыль полуночных дорогРосами травными смойтеС голых стремительных ног.Вот, под луною мелькаяДлинной и светлой косой,В белом покрове ИнаяС вашей сплелась чередойСловно возникла из праха,Мчится, как вихорь легка.В зыбком томлении страхаВеет от дивной тоска.Смейтесь, и плачьте, и рейте,Вместе одна за другой,Страх и тоску одолейтеБуйной ночною игрой.16 ноября 1920 г.
«Яро длился милый день…»
Яро длился милый день,И склонился под плетень.Тот, кто любит жить со мглой,Проводил его хулой.Страстным пьяная вином,Ночь маячит за окном,Шепчет ветру: — Помолчи!Потеряла я ключи, —Всходит томная луна,Как невольница бледна,Шепчет ветру: — Будет срок,Раскует мой брат замок.Что же делать ночью мне?Посидеть ли на окне,Помечтать ли о былом,Погадать ли об ином?Добрый день погас давно.Затворить пора окно,И тебе, хмельная мать,Доброй ночи пожелать.5 февраля 1921 г.
Милая Волга
«Плыву вдоль волжских берегов…»
Плыву вдоль волжских берегов.Гляжу в мечтаньях простодушныхНа бронзу яркую лесов,Осенней прихоти послушных,И тихо шепчет мне мечта:— Кончая век уже недолгий,Приди в родимые места,И догорай над милой Волгой.И улыбаюсь я, поэт,Мечтам сложивший много песен,Поэт, которому весь светДля песнопения стал тесен.Скиталец вечный, ныне здесь,А завтра там, опять бездомный,Найду ли кров себе и вес,Где положу мой посох скромный?21 сентября 1915 г.
Царица Левкой
Левкой благоухала нежноПод стрекотание стрекозИ улыбалась безмятежноДыханию усталых роз.И все, что вкруг неё дышалоВкушая сладостный покой.Хвалой согласною венчалоБлагоуханную Левкой.И уж не ты, о роза мая,Тогда царицею была,Когда, зарницами пылая,С востока поднималась мгла.Пускай пылающие боиЗатмят высокую лазурь,Но в безмятежности ЛевкоиПобеда над безумством бурь.«Кукушка кукует…»
Кукушка кукует.Забавится сердце приметами. Весна поцелуетУстами, едва разогретыми, Лесные опушкиЦветеньем мечты обнесет, — К чему же кукушкиПротяжный, медлительный счет? Зарею вечернейПоет соловей, заливается. Душа суеверней.Светло и отрадно мечтается Нездешняя радостьНаполнила даль бытия. К чему-ж эта сладостьВ призывной тоске соловья?3 июля 1920 г.
Сонет триолето-октавный
Нисходит милая прохлада,В саду не шелохнется лист,Простор за Волгой нежно мглистНисходит милая прохладаНа задремавший сумрак сада,Где воздух сладостно-душистНисходит милая прохлада,В саду не шелохнется лист.В душе смиряется досада,И снова облик жизни чист,И вновь душа беспечно рада,Как будто соловьиный свистЗвучит в нерукотворном храме,Победное колебля знамя.19 июля 1920 г.
«Узнаешь в тумане зыбком…»
Узнаешь в тумане зыбкомВсе, чем сердце жило преждеВозвращаешься к улыбкамИ к мечтательной надежде.Кто-то в мочки пару серег,Улыбаясь, продевает,И на милый, светлый берегТихой песней призываетПосидеть на куче бревен,Где тихонько плещут волны,Где песочный берег ровен,Поглядеть рыбачьи челны.Рассказать, чем сердце жило,Чем болело и горело,И кого оно любило,И чего оно хотело.Так, мечтаешь хоть недолгоО далекой, об отцветшей.Имя сладостное ВолгаСходно с именем ушедшейВ тихий день воспоминаньяТак утешны эти дали,Эти бледные мерцанья,Эти мглистые вуали.11(24) июля 1920 г.
«Знойно туманится день…»
Знойно туманится день,Гарью от леса несет,Тучи лиловая теньТихо над Волгой ползет.Знойное буйство, продлись!Длись, верховный пожар!Чаша земная, курисьНеистощимостью чарОгненным зноем живу,Пламенной песней горю,Музыкой слова зовуЯ бирюзу к янтарю.Тлей и алей, синева,В буйном кружении вьюгЯ собираю слова,Как изумруд и жемчуг.1 августа 1920 г.
«Туман и дождь. Тяжелый караван…»
Туман и дождь. Тяжелый караванЛохматых туч влачится в неб мглистом.Лесною гарью воздух горько пьян,И сладость есть в дыхании смолистом,И радость есть в уюте прочных стен,И есть мечта, цветущая стихами.Печальный час, и ты благословенЛюбовью, сладкой памятью и снами.24 июля 1920 г.
«Туманы над Волгою милой…»
Туманы над Волгою милойНе спорят с моею мечтой,И все, что блистая томило,За мглистою никнет чертой.Туманы над милою ВолгойВ забвении тусклых болотПророчат мне счастья недолгий,Но сладостно-ясный полет.3 августа 1920 г.
Свирель
«Амур — застенчивое чадо…»
Амур — застенчивое чадо.Суровость для него страшна.Ему свободы сладкой надо.Откроет к сердцу путь она.Когда ничто не угрожает,Как он играет, как он рад!Но чуть заспорь с ним, улетаетИ не воротится назад.И как ни плачь, и как ни смейся,Уже его не приманить.Не свяжешь снова, как ни бейся,Однажду порванную нить.Поймите, милые, что надоЛелеять нежную любовь.Амур — застенчивое чадо.К чему нахмуренная бровь?19 апреля 1921
«Бойся, дочка, стрел Амура…»
— Бойся, дочка, стрел Амура.Эти стрелы жал больней.Он увидит, — ходит дура,Метит прямо в сердце ей.— Умных девушек не тронет,Далеко их обойдёт,Только глупых в сети гонитИ к погибели влечёт. —Лиза к матери прижалась,Слёзы в три ручья лия,И краснея ей призналась:— Мама, мама, дура я!— Утром в роще повстречалаЯ крылатого стрелкаИ в испуге побежалаОт него, как лань легка.— Поздно он меня заметил,И уж как он ни летел,В сердце мне он не уметилНи одной из острых стрел.— И когда к моей оградеПрибежала я, стеня,Он махнул крылом в досадеИ умчался от меня.Цветков благоуханье,И птичье щебетанье,И ручейков журчанье,Всё нам волнует кровьИ сказывает сказкиПро радостные ласки,Про сладкую любовь.Прекрасна, как цветочек,Легка, как мотылёчек,Иди ко мне в лесочек,Иди ко мне смелей.Чего тебе бояться?Не долго улыбатьсяВесне в тени ветвей.Поспешно мчатся Оры.И дни, и ночи скоры.Замолкнут птичьи хоры,Всё милое пройдёт,Настанет час истомный,Увянет ландыш скромный,Фиалка отцветёт.К чему терять мгновенияНа ложные сомненья,На скуку размышленья?Целуй меня, целуй!Любви отдайся нежнойИ ласке безмятежнойУ этих звучных струй.25 апреля 1921
«Вижу, дочь, ты нынче летом…»
— Вижу, дочь, ты нынче летомОт Колена без ума,Но подумай-ка об этом,Что тебе сулит зима.— У Амура стрелы метки,Но ещё грозит беда:Был же аист у соседки,Не попал бы и сюда. —— Мама, я не унываю.Чтобы ту беду избыть,Я простое средство знаю:Надо аиста убить.— Что же мне тужить о ране!Как она ни тяжела,У Амура есть в колчанеИ на аиста стрела. —20 апреля 1921
«Румяным утром Лиза, весела…»
Румяным утром Лиза, весела,Проснувшись рано, в лес одна пошла.Услышав пенье пташек по кустам,Искала гнёзд она и здесь и там,И что же взор прекрасной подстерёг?То был Амур, любви крылатый бог.Она дрожит, в огне жестоком кровь,Лицо горит, и к сердцу льнёт любовь.Корсаж Амуру сделавши тюрьмой,Она несёт его к себе домой,И говорит отцу, едва дыша:— Смотри, отец, как птичка хороша! —Ждала улыбки Лиза от отца.Отец ворчит: — Узнал я молодца! —Амуру крылья в миг обрезал он,И в клетке бог, попался в злой полон.20 апреля 1921
«Скоро крылья отрастут…»
Скоро крылья отрастутУ пленённого Амура,И фиалки зацветутВ сладких песнях трубадура.Прутьев клетки не разбитьСоловью иль робкой кенке,Но Амура полонитьРазве могут эти стенки?Ах, придёт, придёт весна,Засмеются гибко ветки,И, проснувшийся от сна,Улетит Амур из клетки.23 апреля 1921
«Весна сияла ясно…»
Весна сияла ясно,Фиалка расцвела.Филис, легка, прекрасна,Гулять в поля пришла.И думает фиалка:— О дева, ты — весна,И как мне, бедной, жалко,Что слишком я скромна!— Увы! мой венчик малыйЧто даст её мечте?Цвести бы розой алойНа пышном мне кусте.— Она меня взяла бы,Мой аромат вдохнуть,И я тогда могла быК её груди прильнуть. —Фиалкиным мечтаньямНе внемлешь ты, весна.Иным очарованьемФилис упоена.Мечтает о Филене.Филен сюда придётИ о любовном пленеЕй песенку споёт.Она ступила белойИ лёгкою ногой,Ещё не загорелой,На цветик полевой.На травке увядаетПомятый стебелёк.Фиалка умирает.Увы! жестокий рок!Любовь неодолима,Проносится, губя.Филис проходит мимо,Мечтая и любя.22 апреля 1921
«За цветком цветёт цветок…»
За цветком цветёт цветокДля чего в тени дубравной?Видишь, ходит пастушок.Он в венке такой забавный.А зачем, скажи, лужок?На лужке в начале маяХодит милый пастушок,Звонко на рожке играя.Для чего растёт лесок?Мы в леску играем в прятки.Там гуляет пастушок.С пастушком беседы сладки.А песочный бережок?Он для отдыха годится.Там гуляет пастушок,В воды светлые глядится.А прозрачный ручеёк?Хорошо в ручье купаться.Близко ходит пастушок,Хочет милую дождаться.22 апреля 1921
«Скупа Филис, но пыл мятежный…»
Скупа Филис, но пыл мятежныйСильвандру надо утолить.Баранов тридцать деве нежнойОн дал, чтоб поцелуй купить.На утро согласилась рано,И к пастушку щедрей была, —Лобзаний тридцать за баранаПастушка милому дала.День ото дня Филис нежнее,Боится, — пастушок уйдёт.Баранов тридцать, не жалея,За поцелуй ему даёт.Потом Филис умней не стала,И всех баранов и собакНа поцелуи променяла,А он целует Лизу так.22 апреля 1921
«В лугу паслись барашки…»
В лугу паслись барашки.Чуть веял ветерок.Филис рвала ромашки,Плела из них венок. Сильвандра Она ждала. Филис Сильвандру, Сильвандру Венок плела.А роще недалёкойСильвандр один гулял.Для Лизы черноокойФиалки он сбирал. Сильвандра с ждала. Она Сильвандру, Сильвандру Венок плела.Вдруг видит, — Лиза входитУкрадкою в лесок.Её к ручью выводитКоварный пастушок. Сильвандра Филис ждала. Филис Сильвандру, Сильвандру Венок плела.Таясь в кустах ревниво,Увидела она,Как Лиза шаловливаИ как она нежна. Сильвандра Филис ждала. Она Сильвандру, Сильвандру Венок плела.К траве склонившись низко,И плачет и дрожит,Но утешенье близко, —К Филис Филен бежит. Сильвандра Она ждала. Она Сильвандру, Сильвандру Венок плела.— Филис, к чему же слёзы? —Ей говорит Филен.— В любви не только розы.Бояться ли измен, — Сильвандра Филис ждала. Но не Сильвандру, Филену Венок дала.23 апреля 1921
«Нет, я тому не верю, что шепчет мне Колен…»
Нет, я тому не верю, что шепчет мне Колен,Как радостен для сердца любовный милый плен. Перед Клименой отчего же Климен в слезах, И вечно всё одно и то же, То ох, то ах!О нет, я не поверю, как ни шепчи Колен,Что сладостен для сердца любовный нежный плен. Тогда зачем же все моленья У милых ног, И сколько горести, томленья, Тоски, тревог?О нет, о нет, не верю, как ни шепчи Колен,Что для сердец отраден любовный хмельный плен!24 апреля 1921
«Как мне с Коленом быть, скажи, скажи мне, мама…»
Как мне с Коленом быть, скажи, скажи мне, мама.О прелестях любви он шепчет мне упрямо.Колен всегда такой забавный,Так много песен знает он.У нас в селе он самый славный,И знаешь, он в меня влюблён,И про любовь свою он шепчет мне упрямо.Что мне сказать ему, ах, посоветуй, мама!Меня встречая у опушки,Он поднимает свой рожок,И кукованию кукушкиОн вторит, милый пастушок.Он про любовь свою всё шепчет мне упрямо…Но что же делать с ним, скажи, скажи мне, мама.Он говорит: «Люби Колена.Душа влюблённая ясна,А время тает, словно пена,И быстро пролетит весна».Всё про любовь свою он шепчет мне упрямо.Что мне сказать ему, ах, посоветуй, мама!Он говорит: «Любви утехамПришла пора. Спеши любить,И бойся беззаботным смехомМне сердце томное разбить».Люблю ли я его, меня он спросит прямо.Тогда что делать с ним, скажи, скажи мне, мама…24 апреля 1921
«В лес пришла пастушка…»
В лес пришла пастушка,Говорит кукушке:— Погадай, кукушка,Сколько лет пастушкеСуждено прожить. —Кукушка кукует: раз, два, три, четыре, пять, шесть, —Кукует, кукует так долго, что Лизе не счесть.И смеясь, пастушкаГоворит с кукушкой:— Что же ты, кукушка?Неужель старушкойВесело мне быть! —Кукушка кукует: раз, два, три, четыре, пять, шесть, —Кукует, кукует так долго, что Лизе не счесть.Вздумала пастушкаТак спросить кукушку:— Погадай, кукушка,Сколько лет пастушкуБудет друг любить. —Кукушка кукукнула раз, и молчит, и молчит,А Лиза смеётся: — Так что же, хоть год! — говорит.20 апреля 1921
«Небо рдеет…»
Небо рдеет. Тихо веетТёплый ветерок. Близ опушки Без пастушкиМилый пастушок. Где ж подружка? Ах, пастушкаБлизко, за леском, Вдоль канавки В мягкой травкеБродит босиком, И овечки Возле речкиДремлют на лужку. Знаю, Лиза Из капризаНе идёт к дружку. Вот решился И спустилсяК быстрой речке он. Ищет тени, По колениВ струи погружён. Еле дышит Лиза, — слышитЗвучный лепет струй. Друг подкрался, И раздалсяНежный поцелуй. Славит радость Ласки сладость,Где найду слова? До заката Вся измятаМягкая трава.28 апреля 1921
«Не пойду я в лес гулять одна…»
Не пойду я в лес гулять одна, —Тень лесная мне теперь страшна.Накануне повстречаласьТам я с милым пастушком,Но лишь только обменяласьС ним приветливым словцом,Уже он меня лобзаетВ щёки, в губы и в плечо,И о чём-то умоляет,Что-то шепчет горячо.Не пойду я больше в лес одна, —Мне страшна лесная тишина.Поняла, о чём он стонет,Что стремится он найти,И к чему он речи клонит.Как мне честь мою спасти?Уж смыкаются объятья,В бездну жуткую влача.Развязался пояс платья,Лямка падает с плеча.Нет, уж не пойду я в лес одна, —Мне лесная тишина страшна.Так бы я совсем пропала,Но на счастие моёВ том лесу Филис гуляла.Мы увидели её,И в смущеньи, и в испугеОн умчался как стрела.Побежала я к подруге.— Хорошо, что ты пришла! —Не пойду вперёд я в лес одна, —Мне страшна лесная тишина.27 апреля 1921
«Не знают дети…»
Не знают дети,Зачем весна,Какие сетиПлетёт она.И я не знала,Зачем весна,И я срывалаЦветы одна.Но наступилаМоя весна,И разбудилаМеня от сна.О чём, какою, —Скажи, весна, —Душа тоскоюУпоена?О чём мечтаю?Скажи, весна.В кого, не знаю,Я влюблена.Ручей струится, —Тобой, весна,Он веселится,Согрет до дна.Иду я в водыК тебе, весна,И речь природыМне вдруг ясна.Люблю Филена, —Узнай, весна!Мои коленаЛаскай волна!29 апреля 1921
«Солнце в тучу село…»
Солнце в тучу село, —Завтра будет дождь,Но пойду я смелоПод навесы рощ.Стану для забавыУ седой ольхи,Где посуше травыИ помягче мхи.Хорошо, что дождикВымочит весь луг, —Раньше или позжеК роще выйдет друг.28 апреля 1921
«Не дождь алмазный выпал…»
Не дождь алмазный выпал,То радугу рассыпалВесёлый Май в росу.Вдыхая воздух чистый,Я по траве росистойМечты мои несу.Я не с высоких башен.Моим ногам не страшенТвой холодок, роса.Не нужны мне рубины, —Фиалками долиныОсыпана коса.Не пышные, простые,Цветочки полевые,Но все они в росе,Как бриллианты, блещут,Сияют и трепещутВ густой моей косе.29 апреля 1921
«Соловей…»
Соловей Средь ветвейДля подружки трели мечет, И ручей Меж камнейВорожит, журчит, лепечет. Не до сна! Ах! веснаИ любовь так сладко ранят. Тишина И лунаЛизу в рощу к другу манят. Мама спит, — И спешитЛиза выскочить в окошко, И бежит, И шуршит,И шуршит песком дорожка. У ручья СоловьяСлушай, милому внимая. — Жизнь моя! — — Я — твоя! —О, любовь в начале мая!30 апреля 1921
«Дождик, дождик перестань…»
Дождик, дождик перестань,По ветвям не барабань,От меня не засти света.Надо мне бежать леском,Повидаться с пастушком,Я же так легко одета.Пробежать бы мне лесок, —Близко ходит мой дружок,Слышу я, — кричит барашек.Уж давно дружок мой ждёт,И меня он проведётОбсушиться в свой шалашик.И тогда уж дождик, лей,Лей, дождинок не жалей, —Посидеть я с милым рада.С милым рай и в шалаше.Свежий хлеб, вода в ковше, —Так чего же больше надо!23 апреля 1921
«Посмотри, какие башмачки!..»
Посмотри, какие башмачки!Как удобно в них ходить и ловко!Высоки и тонки каблучки!Разве же не славная обновка,Чтоб совсем была нарядна яИ тебе понравилась, дружочек,Набери цветочков у ручья,Подари мне свеженький веночек.А когда журчащий ручеёкПеред нами на дорогу прянет,Башмачки сниму я, а венокСохраню, пока он не завянет.27 апреля 1921
«Ах, лягушки по дорожке…»
Ах, лягушки по дорожкеСкачут, вытянувши ножки.Как пастушке с ними быть?Как бежать под влажной мглою,Чтобы голою ногоюНа лягушку не ступить?Хоть лягушки ей не жалко, —Ведь лягушка — не фиалка, —Но, услышав скользкий хрустИ упав неосторожно,Расцарапать руки можноО песок или о куст.Сердце милую торопит,И в мечтах боязни топит,И вперёд её влечёт.Пусть лягушки по дорожкеСкачут, вытянувши ножки, —Милый друг у речки ждёт.25 апреля 1921
«Погляди на незабудки…»
Погляди на незабудки,Милый друг, и не забудьНежной песни, звучной дудки,Вздохов, нам теснивших грудь.Не забудь, как безмятежноУлыбался нам Апрель,Как зарёй запела нежноПервый раз твоя свирель.Не забудь о сказках новых,Что нашёптывал нам Май,И от уст моих вишнёвыхАлых уст не отнимай,И, когда на дно оврагаУбежишь от зноя ты,Где накопленная влагаПоит травы и цветы.Там зашепчут незабудки:— Не забудь её любви! —Ты тростник для новой дудки,Подзывать меня, сорви.26 апреля 1921
«Лизу милый друг спросил…»
Лизу милый друг спросил:— Лиза, не было ль оплошки?Не сеньор ли проходилПо песочной той дорожке?Не сеньор ли подарилИ цепочку, и серёжки? —Говорит она: — Колен,Мой ревнивец, как не стыдно!Отдала я сердце в плен,Да ошиблася я, видно.Ты приносишь мне в заменТо, что слышать мне обидно.— Ревность друга победитьЗнаю я простое средство.Уж скажу я, так и быть:Старой бабушки наследствоНе даёт мне мать носить.Это, видишь ли, кокетство.— Надела я тайкомИ цепочку, и серёжки,Чтоб с тобой, моим дружком,По песочной той дорожкеТихим, тёплым вечеркомПрогуляться без оплошки.— Не люблю сеньоров я,Их подарков мне не надо.Рвать цветочки у ручья,Днём пасти отцово стадо,Ночью слушать соловья, —Вот и вся моя отрада.— На твоих кудрях венок,У тебя сияют взоры,Твой пленительный рожокБудит в рощах птичьи хоры.Я люблю тебя, дружок, —Так на что мне все сеньоры!25 апреля 1921
«За кустами шорох слышен…»
За кустами шорох слышен.Вышел на берег сеньор.Губы Лизы краше вишен,Дня светлее Лизин взор.Поклонилась Лиза низко,И, потупившись, молчит,А сеньор подходит близкоИ пастушке говорит:— Вижу я, стоит здесь лодка.Ты умеешь ли гребсти?Можешь в лодочке, красотка,Ты меня перевезти?— С позволенья вашей чести,Я гребсти обучена. —И в ладью садятся вместе,Он к рулю, к веслу она.— Хорошо, скажу без лести.Как зовут тебя, мой свет?— С позволенья вашей чести,Имя мне — Елизабет. —— Имя славное, без лести.Кем же взято сердце в плен? —— С позволенья вашей чести,Милый мой — пастух Колен. —— Где же он? Ушёл к невесте?Знать, ему ты не нужна. —— Спозволенья вашей чести,Я — Коленова жена. —Стукнул он о дно ботфортом,Слышно звякание шпор.Наклонившися над бортом,Призадумался сеньор.— С позволенья вашей чести,Я осмелюся спросить,Мы причалим в этом месте,Или дальше надо плыть? —— Погулять с тобой приятно,Но уж вижу — ты верна,Так вези ж меня обратно,Ты, Коленова жена. —И, прощаяся, лобзаетЛизу прямо в губы он,И, смеяся, опускаетЗа ея корсаж дублон.26 апреля 1921
«Тирсис под сенью ив…»
Тирсис под сенью ив Мечтает о Нанетте, И, голову склонив, Выводит на мюзетте:Любовью я, — тра, та, там, та, — томлюсь,К могиле я, — тра, та, там, та, — клонюсь. И эхо меж кустов, Внимая воплям горя, Не изменяет слов, Напевам томным вторя:Любовью я, — тра, та, там, та, — томлюсь,К могиле я, — тра, та, там, та, — клонюсь. И верный пёс у ног Чувствителен к напасти, И вторит, сколько мог Усвоить грубой пасти:Любовью я, — тра, та, там, та, — томлюсь,К могиле я, — тра, та, там, та, — клонюсь. Овечки собрались, — Ах, нежные сердечки! — И вторить принялись, Как могут петь овечки:Любовью я, — тра, та, там, та, — томлюсь,К могиле я, — тра, та, там, та, — клонюсь. Едва он грусти жив Тирсис. Где ты, Нанетта? Внимание, кущи ив! Играй, взывай, мюзетта:Любовью я, — тра, та, там, та, — томлюсь,К могиле я, — тра, та, там, та, — клонюсь.10 июня 1921