Смерть передумала забирать меня. Не знаю почему, но я несказанно был этому рад… ведь каждый день просыпаясь обнимая любимого человека. Юлю. Я понимал насколько хорошо жить. По-настоящему жить и дышать полной грудью. Юля делала все ради того, чтобы нам было комфортно вдвоем. И нам было комфортно. Мы каждые выходные собирались с друзьями в кафе, а по пятницам навещали детей в онкологическом центре. За это время ни на одной ладошке на стене не появилось бантика. Многие дети шли на поправку, получали помощь и ждали выздоровления, а я… просто был рад, что могу пообщаться с ними. Дети — самые невинные, добрые и очень умные человечки. Ни один взрослый не смог бы выдержать того, что проживали дети в том центре. Я был рад поговорить с каждым. Даже ужасный коридор с отпечатками детских ладошек уже не был таким кошмарным, каким казался первое время. А спустя несколько месяцев, посещая центр, мы с Юлей оставили свои отпечатки. Не знаю для чего, но заведующая отделением предложила, а я… я решил, что это будет здорово. Прийти сюда спустя… годы… и увидеть свой отпечаток.
Весна радовала своим теплом. Я даже не представлял, что смогу жить полной жизнью, просто жить и не думать ни о чем. Юля устроилась в одной достаточно известное издательство и третий месяц работала там редактором, одна моя книга — очередной сборник сказок вышел в том же издательстве. Что для автора счастье? Это когда его редактор объявляет ему о том, что требуется дополнительный тираж. Я не мог поверить. Моя книга теперь была в каждом доме… абсолютно у каждого человека. Мы жили вместе, даже сделали небольшой ремонт в гостиной после того, как Боня радостно встречал Ваньку, прыгая тогда еще вокруг елки. Зато после происшествия мы наконец-то решили выбросить ее… в начале марта.
— Девочка! Это девочка!!! — довольно верещала Римма, прыгая у нашего столика, где мы и ждали их со Стасом. — Никогда не думала, что УЗИ — это настолько волнительно! Я даже вспотела. Вань, это же нормально? Я начала потеть, как лошадь!
— В твоем положении, да. — Не сдерживая смеха, произнес Ваня.
— Принимаем поздравления. — Сдержанно улыбаясь, произнес Стас и развел руками, на что Ваня поднялся и пожал ему руку, затем слегка приобнял Римму.
Близнецы — Филипп с Кириллом сделали то же самое, да и я не отставал от них, обнял Римму, пожал руку Стасу. Он мне нравился. Зная многих психотерапевтов, я с легкостью мог сказать, что он был не таким. Стас был человечным, знал как нужно расположить к себе, и мне нравилось то, как он присматривал за Риммой. Он безумно любил свою жену, но стоило Юле появиться в его поле зрения, как он тут же угасал. Возможно, ему было некомфортно рядом с ней. Может быть это всего лишь легкая неприязнь, а может просто ему не нравилось, что она в нашей, как говорил Кирилл, «престарелой банде», слишком молодая. Но ей было с нами интересно, а это главное.
Спустя какое-то время наконец-то пришла Юля. Она бросила сумку рядом со мной, сняла очки, поправила волосы и устало опустилась на диванчик. Ей нравилось работать в большом издательстве, но я просто не мог смотреть на то, как она изводила себя работой в офисе, чтобы дома посвящать всё свободное время мне.
— Всем привет! — сказала она, потерла глаза и вновь надела очки, затем перевела взгляд на Римму и Стаса. — Ну? Вы уже узнали кто у вас?
— Да-а… Мы уже даже озвучили! — хитро улыбаясь, сказала Римма.
— И-и? Римма, не томи, я бежала сюда со всех ног.
— У нас будет… девочка! — последнее Римма вновь выкрикнула так громко, что парочка за соседним столиком как-то странно покосилась на нас.
Юля не отставала от Риммы в выражении эмоций. Подскочив с места, девушка крепко обняла сначала подругу, а затем и Стаса. Я видел, как быстро менялось его лицо. Сдержанность, сначала сменила растерянность. Его взгляд метнулся ко мне, и он, положив широкую ладонь на предплечье Юли, как бы отвечая взаимностью, кивнул. Затем растерянность, сменилась на легкость, умиротворение и… не знаю с чем это можно было сравнить. Но теперь я понимал, что вся его неприязнь, вернее эмоция, которую я спутал с неприязнью, была ненастоящей. Ему нравилась Юля, вот только он не знал как с ней себя вести.
— Я так рада за вас! Мы обязаны это отметить! — сказала Юля, возвращаясь ко мне и, уже привычным, легким движением поправила очки. — Кстати, кто-нибудь думал о майских праздниках? Рванем загород?
— Да-а, я тоже думала об этом, предлагала Стасику… свежий воздух, природа… — закивала Римма, на что Стас лишь потер затылок и переглянулся с Ваней.
— Мы за шашлыки! — хохотнул Кирилл. — На природе без мяса — никак нельзя.
— Я редко бываю с ним согласен, но тут он и правда прав! — Кивнул Филипп, хлопнув брата по плечу.
— Да я тоже не против… у меня как раз отпуск начался, так что можно. — Поддержал Ваня.
— Отлично! Значит послезавтра собираемся и едем, да? — Юля кивнула, улыбаясь и перевела взгляд на меня, задавая немой вопрос.
— А что? Я, как и все! — усмехнулся я, откидываясь на спинку диванчика.
Время принятия таблеток пришлось на тот момент, когда мы обсуждали детали нашей поездки на природу. Извинившись, я отправился в уборную, чтобы выбить заветные пять таблеток, которые не давали мне почувствовать боль, впасть в депрессию, умереть от нестабильного давления и что-то еще. Возможно, только из-за того, что Юля привила мне привычку пить таблетки вовремя, да и вообще пить их, я все еще жив.
Пройдя через весь зал в небольшую каморку, где пахло хлоркой и женскими духами, вперемешку с чем-то очень гадким, я прошёл к зеркалу и тяжело выдохнул. Болезнь не щадила никого, но я все еще выглядел… нормально. Засучив рукава легкого свитера, подаренного Юлей на праздник всех влюбленных, я взглянул на новые синяки. Они появлялись совершенно из неоткуда и в разных местах, словно напоминая о том, что скоро… уже скоро… Они появлялись и раньше, но тогда я не обращал на них внимания, а теперь наблюдал за каждым. Я будто бы завороженный стоял и смотрел на синяк, как вдруг дверь позади хлопнула, я вздрогнул и обернулся.
Юля. Она стояла на месте и смотрела на меня, словно что-то хотела сказать, но не решалась. Потом все же сделала шаг ко мне, поправила очки и растерянно улыбнулась.
— Тебе хуже? — тихо спросила она, и я не сразу понял, что означала ее улыбка.
Эта улыбка — неправильная защитная реакция. У многих людей так… Я видел людей на кладбище, которые смеялись до колик, другие плакали, убиваясь, а кто-то просто молчал, впадая в транс. Юля — девушка, которая в сложные моменты может испытать все эти три эмоции разом. Покачав головой, я опустил рукав, достал из кармана коробочку с таблетками и высыпал их на ладонь. Они разные, но как они помогали. Работали в тандеме. Закинув их в себя, я включил воду и, набрав в ладонь поднес к губам, запивая таблетки. Останется не забыть этого сделать перед сном и все, можно надеяться на то, что я проживу еще немного. Хотя бы до конца лета… или до осени… до Нового года, а там…
— Марин?! Все хорошо? — Юля дотронулась до моего плеча, и я сразу же обнял ее, прижимая к себе покрепче.
— Все отлично. Все… знаешь? А знаешь, о чем я подумал? Нам стоит подать заявление.
— Какое заявление? — она нахмурила брови и удивленно взглянула на меня.
— Лето скоро… да и судя по самочувствию, я думаю, что я доживу до него…
Кажется, что Юля не понимала о чем я. Она продолжала смотреть на меня с удивлением и ждать очередную подсказку, после которой все станет понятнее. Неужели я говорил загадками? А может быть она уже и не хочет за меня замуж? Я с каждым днем становлюсь только болезненнее, если так можно было выразиться. Обилие чертовых раковых клеток становилось больше, а может быть стояло на месте. Но в какой-то момент все закончится… Может быть Юля передумала быть со мной до конца? Может передумала и теперь боялась сказать об этом? Нужно было поговорить с ней дома. Общественный туалет — не место для выяснения отношений.
— Марин? — тихо позвала она меня, дотронувшись до руки. — Ты… серьезно? Ты хочешь на мне жениться?
— Если только ты этого захочешь. — Выдохнул я, не зная как себя вести.
Ее привычная улыбка дрогнула, блеск в глазах напугал, но Юля быстро взяла себя в руки. Шумно втянув воздух, она провела рукой по губам, что предательски дрожали и не давали ей говорить.
— Юль… ну что ты? Если не хочешь, я же не принуждаю… просто у нас был договор, я хотел не показаться… пустословом… Прости, если обидел, я…
— Дурак ты! — вырвалось у нее, а затем последовали крепкие объятия и слезы.
Только мне казалось, что она плакала не от радости, а от того, что возможно скоро все закончится. Мы не сможем больше поговорить, обняться, даже просто поговорить… Я умру, а она останется с клеймом. Все, кто плохо знает нашу историю будут говорить ей о том, что она — вдова. Такая молода и уже осталась одна. Больно. Мне самому больно от этой мысли, но такова судьба… такова моя судьба.
Прижав Юлю крепче, я уткнулся носом в ее светлые волосы и вдохнул аромат сирени… от нее пахло сиренью. С момента нашего знакомства и до последнего момента, который запомню навечно, я буду помнить запах сирени. Лето, сирень… красивое белого платье и слезы счастья… слезы от осознания и принятия скорого конца.
— Ну все, все… перестань плакать, все же хорошо. — Улыбнулся я, целуя ее в висок. — Хочешь, мы прямо сейчас, отсюда поедем. Они там еще работают. Примут, и мы уже будем знать точную дату. Выберем тебе белое платье… туфли… бантики…
Юля рассмеялась, шмыгнула носом и подняв очки на лоб, вытерла слезы, ладонью. Осторожно, чтобы не размазать аккуратный легкий макияж. Все же она любила меня… до безумия, до дрожи внутри, до мурашек… так же как и я ее. Только прожив с ней все эти месяцы, я понял насколько был глуп раньше. Теперь пришло осознание, что любовь — это не слабость… далеко нет. Любовь — лучшее чувство. Это то чем награждается каждый человек. Каждый должен испытать именно это чувство. Теперь я начал понимать, что с Леной все было по-другому. Не так как с Юлей. Совсем не так. Но почему? Почему так? Ведь когда-то я думал, что люблю Лену, а теперь понимаю… там не было любви. Просто… желание узнать что такое «взрослая жизнь». А Юля… она совсем другая. На Лене жениться я не собирался, был не готов, а на Юлей… наверное хотел. Почему наверное? Потому что мне страшно за нее. Что будет, когда меня не станет? Кто защитит? Кто заступится?
— Нас, наверное, уже потеряли… — проговорила Юля, вытирая последние слезы и прошла к двери, которая уже открывалась, и я заметил обеспокоенного Ваню.
— Вы чего так долго? Я думал, что случилось что-то. — Проговорил Петриков, кивая мне.
— У нас были небольшие семейные обсуждения.
— Ах ты ж, смотри какой важный.
— Делать предложение в общественном туалете, ммм, романтика. — Усмехнулся я, выходя обратно в зал, где нас ждали друзья.
Мы сидели, смеялись, а потом потихоньку начали расходиться. Сначала уехали Стас с Риммой, сказав, что позвонят завтра, чтобы уточнить, что именно им нужно брать с собой. После них мы еще какое-то время решали куда отправиться, на сколько, а самое главное с утра или к вечеру? Кирилл с Филиппом предложили собраться у них на даче, вместо того, чтобы сидеть где-то на полянке в палатке. Ваня поддержал мысль, потому как всегда выбирал удобство и комфорт. Юля только кивала, держа меня за руку. Следом уехали близнецы, а потом и Ваня, сказал, что нужно заехать на работу, чтобы передать какие-то бумаги другому терапевту.
Юля допила кофе, доела пирожное, и мы отправились в ЗАГС. Как всегда, на дороге пробка. Не любил проводить большую часть дня в дороге, но как оказалось, что в этот день все было благосклонно ко мне. Вывернув руль, я внимательно взглянул на здание, которое было уже так близко, и задумался в последний раз: «А стоит ли?». Может лучше было бы, если бы мы с Юлей оставались на расстоянии. Если мы станем одной семьей, то боль после моего ухода будет в несколько раз сильнее. Но лучше ведь так, чем потом она будет винить меня в том, что исполняла все мои мечты, а я даже не удосужился исполнить ее одну мечту.
Женщина, сидевшая в просторном кабинете смерила нас уставшим взглядом, протянула руку, молча требуя паспорта, внимательно изучила их, после чего протянула нам экземпляр заявления. Волнение, которое я испытал, заполняя его, не передать простыми словами… его нужно прочувствовать. По-другому просто нельзя понять насколько рад и одновременно напуган был я. Что пугало? Все. Как только мы станем семьей, на меня ляжет ответственность, но ради Юли я готов на все. Пусть это будет не надолго, пусть потом будет больно, но это будет. Воспоминания. Фотографии. Короткие видео, снятые на старую пленку, которые время от времени будут пересматриваться. Это все будет, но уже без меня… Но главное, что будет. Может быть я еще успею насладиться жизнью… семейной. Думаю, что я успею.
— Ближайшая дата… — наконец-то заговорила женщина, высматривая пустые даты в календаре. — Так, ну это точно июнь… пятнадцатое число, подойдет?
— А скорее никак? — спросил я, на что женщина смерила меня таким взглядом, словно я сказал что-то обидное или оскорбительное в ее адрес.
— Пятнадцатое нам подходит! Очень подходит! — довольно проговорила Юля, взяв меня за руку.
Не знаю, что в тот момент подумала о нас женщина, но вряд ли она бы позволила своей дочери выйти замуж за такого, как я. А какой я? Почему я вечно думаю о себе, как о… ком-то, совершенно бесполезном? Ведь я изменился. И только потому что мне удалось это сделать, мы с Юлей сидели и обговаривали дату свадьбы. Изменилось все. Абсолютно все. Больше нет того депрессивного Марина, который был никому не нужен… над которым все вечно смеялись и подшучивали, издевались. Теперь у меня есть друзья, и очень забавно то, что люди, которые издевались надо мной много лет назад, теперь были моими близкими друзьями.
Ваня Петриков — когда-то заводила и главный беспредельщик нашей школы, теперь был внимательным и преданным другом. За несколько месяцев, которые мы прожили в мире и гармонии, я понял, что зря все эти годы обижался и злился. Неприятные воспоминания порождают ненависть, которая заставляет ненавидеть не только одного глупого, в силу возраста, мальчишку, но и всех вокруг. Но теперь я научился отпускать обиды. Научился жить в момент, когда она уже подходит к концу. Это забавно. Но я рад, что у меня получилось изменить все и даже себя.
Мы вернулись домой достаточно поздно, задержались в магазине, готовясь к выходным. Купили самое необходимое и вернулись туда, где наш ждал наш Боня. За несколько месяцев он вырос и теперь нас встречал не маленький, толстый щенок, а уже подросший пес. Он безумно радовался, когда мы приходили. Встречал нас после «долгой» разлуки, прыгал, вилял хвостом, лаял и норовил облизать все, до чего только мог добраться.
Потрепав пса по голове, я взглянул на Юлю. Она устало сбросила кроссовки, сняла очки, кладя их на тумбочку, рядом с ключами от машины и моим комплектом ключей от квартиры и прошла в ванную.
— Я пойду прогуляюсь с Боником! — сказал я, на что девчонка тут же выглянула из ванной, вытирая руки вафельным полотенцем.
— Хочешь я с тобой?
— Нет, ты отдыхай. Можешь приготовить что-нибудь, если тебя не затруднит.
— Бутерброды или сэндвичи? — она театрально откинула волосы с лица и рассмеялась.
— Поменьше хлеба, побольше колбасы.
— Ты не ешь колбасу.
— Ты ее слишком толсто режешь.
— Я буду стараться нарезать потоньше.
— Отлично! Тогда буду.
— Только обещай, что ты опять не скормишь ее Бонику!
— Н-не могу обещать, ведь кто-то в этой квартире должен наедаться от пуза.
— Тогда это буду я! — Юля довольно улыбнулась и, взяв пакет, понесла его на кухню, а мы с Боней отправились на прогулку.
Поначалу я и правда хотел прогуляться с нашим любопытным псом, но потом решил сделать сюрприз Юле и быстрым шагом направился к ближайшему ювелирному салону. Не зная ни размера, который нужно было покупать, ни толком вкусов своей будущей жены, я все же решился сделать ей памятный подарок. От мысли, что когда меня не станет этот «подарок» может приносить только боль утраты, я останавливался и оглядывался назад. Шаг за шагом. Мысль за мыслью, и я уже стоял у дверей в ювелирный салон «Виолетта». Никогда не заглядывал в такие места, не было повода, да и ходить по магазинам — не мое, но этот день был особенным. Привязав пса к парапету, я вновь потрепал его по голове, сказав, что совсем скоро вернусь, и направился в салон.
Цветочно-цитрусовый аромат ударил мне в нос, как только я переступил порог заведения. Тихо играла классическая музыка. Кольца, цепочки, серьги — все переливалось под светом ламп. Девушки-консультантки, увидев меня, бросили что-то увлеченно обсуждать и поспешили подойти.
— Здравствуйте, что-то подсказать? — спросила одна из них, натягивая дежурную улыбку.
— Да… здравствуйте. Обручальные кольца… Нужны обручальные кольца, но размера я не знаю.
— Хм… тяжело будет. А примерно?
— Даже примерно… мне раньше не доводилось покупать кольца.
— Мы постараемся вам помочь. Идемте.
Девушка прошла к витрине и достала несколько вариантов колец. Тонкие, с узорами, с камушками, широкие… от такого обилия разнообразий голова шла кругом. Я не знал какое понравится Юле, но выбрал то, которое понравилось мне. Тонкое, золотое, без узоров, но с камушками, тянущимися через все кольцо. Вздохнув глубже, когда девушка-консультант подбирала пакетик под мою покупку, я достал бумажник из кармана и отсчитал нужную сумму. Волнение током пробегало через все тело, и я боялся, что из-за этого я вновь могу попасть в больницу. Неконтролируемое волнение — нагрузка на организм… в моем случае, нежелательно нервничать.
— Спасибо за покупку! Всего доброго! — улыбаясь сказала девушка-консультант, протягивая мне пакетик с заветной коробочкой.
— Всего доброго.
Взяв подарочный пакетик, я вышел из салона и взглянул в сторону парапета, где не было Бони. Он сбежал? Как? Я же крепко привязал. Может кто-то его украл? Поманил вкусняшкой и увел? Достав коробочку, я бросил пакетик в мусорку и взглянул по сторонам. Это никак не входило в мои планы. Куда он мог сбежать?
Быстрым шагом я шел по улице в сторону площадки, где мы обычно с ним гуляли. На улице уже начинало вечереть. Возможно из-за хмурого серого неба казалось, что уже темнеет, но только восемь вечера. Обман. Кругом обман. Присев на лавку, я провел руками по волосам, стараясь не паниковать, ведь это всего лишь Боня. Всего лишь наш с Юлей питомец… Нет, не «всего лишь». Он стал частью семьи, и я не могу спокойно идти домой и ждать, когда кто-нибудь позвонит или приведет к дверям нашей квартиры этого веселого и доброго пса. Поднявшись, я быстрым шагом пошел обратно. От ювелирки до булочной всего несколько кварталов, возможно, он сумел уловить запах свежей выпечки и рванул туда. А если нет? Что если его и правда кто-то увел? Он же доверчивый. Настолько, что мог подумать, что я его оставил и не вернусь, а я… какой идиот.
Уже прилично стемнело. Но Боня все ещё не нашелся. Его не было ни у булочной, ни у салона, ни на площадке, ни у дома. Нигде… Сказать что я расстроился? Да. Но не терял надежды. Почти бежал домой, чтобы сказать Юле, что все хорошо и завтра же мы развесим объявление о том, что Бонька наш пропал, и он найдется. Но стоило мне подойти к дому, в котором находилась наша квартира, я увидел машину Стаса. Что он мог делать у нас дома? Юля его позвала? Или что-то случилось?
Уже через пару минут я стоял в коридоре, прислушиваясь к звукам, как вдруг из гостиной на меня выскочил Боня, а следом вышел и Ванька. Он сразу же выдохнул с облегчением, после чего постучал себя по лбу, будто бы спрашивая чем я вообще думал все это время. А ведь я и не подумал о том, что Юля может подумать что-то… плохое.
— Юля!? — сбросив ботинки, я прошел в гостиную, где она сидела в объятиях Риммы.
Заплаканная, маленькая, совсем непохожая на ту девчонку, которую я видел, когда уходил. Внутри все неприятно сдавило. Я подошел к Юле, присев на корточки рядом с ней и взял за руку. Она сразу же обняла меня, не произнеся ни слова… ни звука. Ваня позвонил близнецам, говоря о том, чтобы они приезжали обратно.
— Где ты был?! Ты вообще в своем уме, так нас пугать? — наконец-то хоть к кому-то вернулся дар речи, и Ваня тут же воспользовался этим, начиная отчитывать меня.
— Да я и не собирался вас пугать. Юль… — Я провел рукой по ее щеке, стирая слезы и обнял еще крепче. — Просто у меня появились дела, я не думал, что…
— Тебя не было три часа дома! Я звонила, но у тебя же нет привычки брать телефон с собой… я вышла, а Боня… сидит у подъезда… один! Ты понимаешь, что я испытала?! — наконец-то «ожила» Юля.
— Я понимаю, но… зато ты уже морально готова к… — усмехнулся я.
— Марин!
— Прости. Боня сбежал, а я его искал… не хотел возвращаться без него. Я же знал, как ты расстроишься. Да и за временем не уследил. Прости…
— Если бы мой Стасик так сделал, я бы…
— Марин — не твой Стасик, Римма! — перебила Юля, вытирая слезы и взглянула на Стаса. — Извини, но это и правда так. Ох, нанервничались, успокоились… Будете чай? Поставить?
— Нам уже пора. Римма, поехали. — Стас протянул руку к жене, но она покачала головой, видимо собираясь остаться на чай.
Юля ушла на кухню ставить чайник. Ваня еще раз напомнил мне о том, что я заставил их всех понервничать, а потом пришли и Кир и Фил. Ни тот, ни другой не шутили, просто сменили меня хмурым взглядом и присели на диван. Я чувствовал себя до безумия виноватым, но откуда мне было знать, что Юля надумает себе? Не мог же я предвидеть это все? А ведь всего-то хотел сделать ей приятное, показать, что я серьезен. Поднявшись на ноги, я прошел на кухню, где Юля готовила чай. Она стояла, опустив голову и всхлипывала. Никогда раньше не видел ее такой. В последнее время она стала слишком эмоциональной. Возможно, все дело в том, что мы оба чувствуем приближение… конца. Подойдя к ней, мне не оставалось ничего, кроме того, как обнять ее. Снова, чтобы на этот раз никто не видел. Не знаю почему, но просто хотелось побыть наедине. Понимаю, что пережила Юля за этот день, вернее за последние пару часов, поэтому хотел, вновь увидеть на ее лице улыбку.
Глубоко вздохнув, я сунул руку в карман, доставая оттуда бархатную коробочку с кольцами и протянул ее Юле. Она подняла на меня взгляд, и я увидел ее красные, заплаканные глаза. На мгновение мне показалось, что она не хочет, передумала, но стоило ей открыть коробочку, как все вновь встало на свои места.
— Если вдруг ты передумала, мы только скажи… Я же не могу читать твои мысли.
— Марин, я просто… очень испугалась за тебя. Я была не готова к такому… — тихо проговорила она, надевая кольцо, и мне повезло — оно было как раз. — Какое красивое…
— К этому никогда не будешь готова. Я не был готов трижды, хотя в последнем случае знал, что это случится. Конец неизбежен.
— Ну где вы там? — послышался голос Кирилла.
— Идем! — крикнула Юля в ответ и вновь взглянула на кольцо, после чего сняла его и положила в коробочку. — Я буду носить его всегда… не снимая, после свадьбы. И плевать, что… будет дальше.
Я поцеловал ее в лоб и, взяв пару чашек отправился в гостиную, где сидели наши друзья. Стас что-то рассказывал, а Римма всем своим видом показывала, что ей скучно. Близнецы завороженно следили за жестами рассказчика, а Ваня отдыхал, развалившись в кресле и чуть ли не дремал. Нервная работа сказывалась на нем, но он не унывал. Он очень изменился. Совсем не такой, каким был в детстве. И это радует, ведь если бы мы оба не изменились, то вряд ли бы сейчас сидели тут в кругу друзей.
— Может быть устроим вечер просмотра фильмов? — предложила Юля, усаживаясь на диван, рядом со Стасом и Риммой.
— Нет, Юлечка, нам домой уже пора. Да и я не буду чувствовать себя комфортно в гостях. — Сказала Римма, делая глоток чая и покосилась на мужа, а он был с ней согласен.
— Да я тоже не планировал с ночевкой куда-то ехать, да и завтра утром нужно будет в больницу заехать.
— Вань, ну какая больница? У тебя отпуск начался, а ты все туда бегаешь… Вот никакой жалости к себе. — Возмутилась Юля, хмурясь.
— Вот, видишь, Вань. Теперь на только я под вечным присмотром. — Усмехнулся я, на что все рассмеялись, и даже мне стало весело.
— А мы… ну я бы остался, но Фил без меня не сможет заснуть, да? — Кирилл положил руку на плечо брата и рассмеялся.
Следующий день я провел в одиночестве. Юля была занята работой, и ей пришлось поехать в офис, чтобы решить все вопросы до того, как она уйдет на выходные. Но мне было чем заняться. Я дописывал последние главы своей книги, которую начал, как только в моей жизни появилась Юля. И признаюсь, у меня получилось закончить эту книгу. Не раздумывая, я отправил ее знакомому редактору, который обещал поскорее закончить с правками и начать полноценную работу над книгой. Почему я не хотел показывать эту книгу Юле именно сейчас? Потому что будет больно… но эта книга — мое признание, раскаяние и вся правда о том, что произошло со мной с момента знакомства с ней. Возможно я трус, но это мое желание и жизнь, и распоряжаться ей, я вправе так, как хочется мне.
Выходные начались с того, что мы проспали, и нас разбудил не пес, как обычно, а звонок в дверь. Ваня решил за нами заехать, чтобы все выехали все в одно время, но мы задержались. Пока Юля собралась, пока мы «уговорили» Боню надеть поводок, прошло около часа, и ближе к десяти удалось покинуть дом.
Надоедливый дождик моросил всю дорогу, Юля завала, а Боня то и дело утыкался мне в плечо, заставляя обратить на него внимание. Поездка на выходные, на природу с друзьями — никогда прежде я и думать об этом не мог. А теперь ехал и думал о том, что эти выходные будут самыми лучшими за всю мою жизнь.
— Ну и погодка… Наверное, Фил с Кириллом расстроились. Какие шашлыки под дождем? — зевая, сказала Юля, и я зевнул в ответ, прикрывая рот рукой и вновь взглянул на дорогу. — Интересно, а пятнадцатого июня какая будет погода? Как думаешь? Я все не знаю какое платье выбирать… с рукавами или без? Хотя, вообще я слышала, что можно такое, повседневное купить, чтобы не на один раз. Как думаешь?
— Думаю, что будет тепло и… я не знаю.
— Ну вот, придется самой все решать.
Два часа в пути, и мы наконец-то остановились у загородного домика. Территория была обнесена высоким темно-зеленым забором. Машины Стаса и Вани стояли рядом, аккуратно припаркованными сбоку. Я оставил нашу машину рядом с их и покрепче ухватив поводок, чтобы радостный Боня не сбежал никуда. Юля несла пакет, и стоило ей зайти на территорию, как Римма тут же потащила ее за собой, ну а я остался в чисто мужской компании. Близнецы все же решили пожарить шашлыки, но так как пошел дождь, они переместились со двора, на уютную террасу у дома.
— Ну вот, хоть побудете на природе, а то наверное забыли, как дышать полной грудью! — усмехнулся Кирилл, размахивая картонкой над мангалом.
— Чего ты машешь? Сейчас потухнет все! — спорил с братом Филипп.
— Оно потухнет, если я не буду махать!
— Да ты не даешь дровам разгореться.
— Естественно не даю, потому что отвлекаюсь на тебя! Иди к девчонкам, помоги им лучше овощи нарезать.
Наблюдать за тем, как близнецы спорят — было удовольствием. Ваня тоже наблюдал за этим, смеясь, а Стас сегодня выглядел немного озадаченно. И это заметил не только я, но и Ваня.
— Стас, ты чего такой хмурый? — спросил Петриков, положив руку ему на плечо.
— Да с Риммой с утра поругаться успели. Она хочет дочь назвать в честь своей матери.
— У-у-у… — протянул я, на что близнецы расхохотались.
— Умеешь поддержать, Марин. — Сказал Филипп, хлопнув брата по плечу. — Хорош, а! Хватит махать!
— Хватит говорить мне под руку! — злился Кирилл.
— А как тещу твою зовут? — Ваня продолжал быть самым серьезным в нашей компании.
— Тамара… Михайловна.
— Ну… нормальное же имя. Тамара. Тома. Красивое. — Я тоже пытался поддержать Стаса, и на мгновение подумал, что у меня получилось.
— Главное, чтобы он не увлекся и не называл дочь Тамарой Михалной! — расхохотался Кирилл, подойдя к Стасу и хлопнул его по плечу.
— Богдановская Тамара-Михална Стасовна! — рассмеялся Ваня, и наконец-то на лице «молодого папаши» появилась улыбка.
В последнее время я все чаще думаю и ловлю себя на мысли о том, что все не так уж и плохо. Я живу полной жизнью, не чувствую боли, возможно, это таблетки, а может и случилось чудо? Такое ведь бывает, когда болезнь уходит. Наступила заветная ремиссия. У Кирилла она наступила, и он с каждым днем все больше и больше расцветал. Бледный цвет кожи остался в прошлом, теперь он вновь был похож на своего брата. А я… я не замечал такого за собой, но может быть тоже меняюсь.
— А вот и мы! — Римма вынесла на террасу тарелку с овощами и поставила на стол. — Ну что там с мясом? Уже жарится?
— Да как оно будет жариться, если кто-то весь жар разогнал своей картонкой? — недовольно проворчал Филипп.
— Это ты сейчас в мою сторону намек бросил? — Кир нахмурился, разводя руки в стороны. — Вот и как я по-вашему должен заниматься шашлыком, когда тут один назойливый комар жужжит?! Несите дихлофос!
Близнецы жарили шашлыки, Юля с Риммой обсуждали предстоящую свадьбу, Стас с Ваней ушли в дом, а я стоял и смотрел на то, как капает дождь. Все вокруг «радовалось», оживало после долгих холодов и дышало. Скоро расцветут яблони и черемуха, потом все оживет, а там… уже потом, когда все устанет радовать людской взгляд — распустится сирень. Дожить бы… Не нравилось мне это внутреннее «затишье». Словно оно сдавливало легкие, и я не мог вдохнуть радость полной грудью. А нужно было.
Боня подбежал ко мне, стряхивая с шерсти капли дождя и радостно виляя хвостом. Я присел рядом с ним и погладил по голове.
— Хороший пес… — тихо проговорил я. — Нравится на природе, да? Хороший мальчик. Сидеть?!
Но он и не думал выполнять команды и лишь подался вперед, намереваясь облизать мое лицо. Поднявшись, я прошел к близнецам, чтобы хоть чем-то себя занять, но они словно не заметили меня, продолжая ругаться и спорить. Я будто бы застрял в какой-то параллели. Все перед глазами будто бы происходило в ускоренном режиме, а я стоял на месте. Это не было обычным. Наверное, мне просто нужно было передохнуть, присесть, принять таблетку или… выпить чего-нибудь покрепче? Нет, лучше таблетку. Я не могу не дождаться собственной свадьбы.
Отойдя в сторону, чтобы никто не видел меня, я ударил себя по щекам, пытаясь взбодрить. Это заметил Ваня… вероятно, видел все в окно, потому как сразу же вышел на террасу, подошел ко мне и потянул за собой обратно в дом.
— Тебе плохо? — обеспокоенно спросил он, пытаясь заглянуть мне в глаза. — Марин?! Слышишь?! Эй?!
— Что случилось? — спросил Стас, подойдя к нам, на что я покачал головой и улыбнулся через силу.
— Все хорошо, просто…
— Просто ты решил, что удары по лицу для тебя будут офигенным ощущением, да?
— Все, как… всегда… — я провел рукой по лицу и нервно рассмеялся, присаживаясь на подлокотник кресла.
— Я же вижу, что что-то не так.
— Наверное, просто кружится голова. Все вокруг так быстро… А ведь я даже не пил. — Попытался отшутиться я, но Ване было не до смеха. — Только не говори, что я вот-вот умру. Мне сейчас никак нельзя.
— Это у тебя побочка от антидепрессантов. Такое бывает, когда не меняешь препараты долгое время. — Влился в разговор Стас, и мне стало даже как-то полегче.
Если побочное действие, тогда хорошо. Тогда и бояться нечего. Я доживу до свадьбы. Сумею. Главное поверить в это. Если поверю я, то поверят все.
— Марин?! — Юля вернулась в дом, наверное, потому что нас долго не было. — Что случилось? Тебе плохо? Вань? Стас?
— Да все с ним хорошо! Мы обсуждаем предстоящую свадьбу… — вновь подал голос Стас, отчего я удивленно взглянул на него и кивнул.
— А… ну хорошо! — она улыбнулась и вновь вышла, а мы спокойно выдохнули.
Обманывать не очень хорошо, но если это ложь во благо — она имеет место быть. Мы еще какое-то время сидели в доме, но потом вышли. Близнецы уже распивали пиво, не дожидаясь мяса, девчонки, что-то бурно обсуждали, а Боня лежал и следил за всем этим.
— По пивку? — предложил Стас, взглянув на меня.
— Думаю, что можно.
— Только не переусердствуйте. — Напомнил Ваня, направляясь к близнецам, чтобы узнать, нужна ли им помощь.
Мы взяли по бутылочке пива и сели на пороге, глядя на двор и на то, как продолжает моросить весенний дождик. Сделав глоток, я понял насколько забыл вкус алкоголя. Стас сделал глоток и повертел бутылку в руках, смотря на этикетку.
— М-да, доверь дело близнецам. — Усмехнулся Богдановский, делая следующий глоток и обернулся на Римму и Юлю. — Тебе повезло.
— Мне? Ты о чем?
— Юля никогда не превратится в Римму. Мне кажется, что она не такая, как все. То, как Юля на тебя смотрит — это дорогого стоит.
— Ты решил со мной поговорить как психолог?
— Как психиатр. — Усмехнулся Стас и покачал головой. — Но нет, просто…
— Просто что?
— Не знаю… — он пожал плечами. — Я думал, что буду любить Римму, как в фильмах, в книгах, но… то ли я какой-то не такой, то ли в фильмах и книгах нам показывают ложь.
Я взглянул на Стаса и чуть улыбнулся.
— Уверен, что раз ты женился на ней, значит было за что. Просто со временем начинаешь остывать к человеку, который…
— Вечно пилит?
Я кивнул, и Стас усмехнулся. Что-то в нем мне напоминало обо мне. Может быть манера поведения, а может быть то, что он никому не нужен. Мне нужна была поддержка, и я ее получал сполна, а он… он продолжал смотреть куда-то вдаль и думать о чем-то. Скорее о своих ошибках, как когда-то это делал я сам. Сделав глоток из бутылки, я глубоко вдохнул свежий воздух и попытался расслабиться. Что-то внутри мне кричало: «Уже скоро! Готовься». Но я не собирался сдаваться. Моей целью было жить.