Ирина
Когда я только проснулась в больнице и услышала, что мне тут придется куковать несколько недель, думала, что с ума сойду со скуки. Буду на стенку лезть и считать минуты до того счастливого момента, когда меня выпишут. На поверку все оказалось не так ужасно.
Две недели пролетели, как один миг. И я этому была безумно рада. Как бы хорошо ко мне здесь ни относились, и насколько ни был бы очарователен доктор Карпин, я устала от того, что вижу сына лишь по вечерам и то не каждый день. Устала от этих стен, хоть они и не были отвратительного желтого цвета, как в моей палате, в которой я лежала после родов. Устала от вечных обследований, процедур. И от гипса. К сожалению, снимут мне его не раньше, чем через несколько недель, и то если все пройдет хорошо, но ходить в нем за пределами больницы будет гораздо проще и легче, чем здесь. Да и мне просто хотелось на волю.
Только я слабо понимала пока, что эта воля будет из себя представлять. Илья не раз во время своих визитов упоминал, что хочет после больницы привезти меня в свой дом. Что Никитке там хорошо, он уже подружился со всеми соседскими детишками. Сынок тоже чуть ли не подпрыгивал до потолка, когда рассказывал мне о том, как проходят его дни.
Не могу сказать, что мысль о том, что мы с Ильей будем жить под одной крышей, меня пугала. Или вызывала отторжение. Скорее, наоборот. Мне было любопытно. И в какой-то степени даже хотелось этого.
Мои чувства к Морову за эти две недели претерпели разительные изменения. От той настороженности, с которой я к нему относилась поначалу, не осталось и следа. Он с каждым днем меня все больше привлекал. Не только как знакомый, помогающий мне с сыном, но и как мужчина. Глупо было бы отрицать, что я больше не смотрю на него, как на незнакомца. Все чаще в моей голове возникали довольно развратные мысли. Не раз я просыпалась ночью от того, что меня всю скручивало от неудовлетворенного желания. Откровенные сны не давали мне покоя. Но мне не было за это даже чуточку стыдно.
Этот мужчина был прямо-таки усладой для глаз. Особенно, когда других развлечений вокруг не было. Конечно, еще был юрист Андрей, который взял себе за правило посещать меня через день. Он был довольно интересным собеседником, и, возможно, в какой-то другой жизни я бы и попробовала построить с ним отношения, но не в этой. Не после того, как получше узнала Морова. Не после его поцелуя, полного нежности и едва сдерживаемого желания.
Андрею я, кстати, довольно быстро сообщила, что никаких отношений между нами не может быть. Но он ни капли не расстроился. Сказал лишь, что он все понимает, но хочет быть хотя бы моим другом. Отказываться я не стала. Полезно иметь таких друзей.
К сожалению, никаких иных попыток сблизиться Илья больше не предпринимал. Я бы даже могла подумать, что он пожалел о своем порыве, если бы не его слова, полные намеков на нечто большее между нами. И такая забавная ревность.
Стоило ему только увидеть свежий букет цветов, присланный мне Андреем на следующий день после посещения, как Морова словно подменили. Нет, он и до этого относился ко мне с каким-то особым трепетом, я это чувствовала, хоть и не хотела признаваться даже самой себе. Но, видимо, решив, что у него появился конкурент, Илья направил все свои силы на то, чтобы доказать, что лучше него я никого не найду. Он практически завалил меня подарками.
Поначалу я не хотела их принимать, но отказываться тоже не могла. И к выписке я готовилась, собирая не только свои немногочисленные пожитки, но и тщательно убирая в пакет небольшие мягкие игрушки (к слову, это все были зайчики различных вариаций, никогда их особо не любила, на самом деле, но тут не смогла бы расстаться даже с одним из них, они были уж слишком милые), несколько очень женственных, но дико дорогих цепочек, которые я даже не знала, подо что одевать (придется обновлять гардероб ради них), и даже ноутбук.
Этот невозможный мужчина в какой-то момент решил, что картинка в моем телефоне недостаточно хороша, поэтому по видеосвязи мы теперь общались исключительно при помощи скайпа.
Моров завалил подарками не только меня, но и Никиту. Тот, захлебываясь от счастья рассказывал про свою новую клюшку, коньки и форму. Я пыталась строжиться, выговаривать мужчине, что все эти траты лишние и совершенно ненужные, но мне добродушно пожелали не заморачиваться по пустякам и засунуть свою скромность себе куда подальше. Сложно спорить с Ильей, который что-то вбил себе в голову, поэтому я сдалась.
Оксана, которая как-то приехала со мной познакомиться, и довольно быстро стала моей подругой, а также личным психологом, смеялась над моими возмущениями и рассказывала, как Максим пытался бороться с Моровым, заваливавшим дорогими игрушками двойняшек. В конце концов, и он перестал сопротивляться. А если даже его лучший друг опустил руки и принял ситуацию, то что уж говорить про меня — одинокую, слабую женщину.
Вот только одинокой теперь я себя не ощущала. Более того, я чувствовала себя желанной и… любимой? На этой мысли, правда, я всегда спотыкалась. Слишком рано. Одно дело, когда ты просто догадываешься, думаешь, что дорога мужчине, а другое — когда предполагаешь нечто более глобальное. Например, совместное проживание.
Правда, мое подсознание однажды подкинуло мне картинку нашей с Ильей свадьбы. Я тогда проснулась в холодном поту, а днем дрожащим голосом рассказывала Оксане, куда меня завели мои сумасшедшие мысли. Молодая женщина только улыбалась и качала головой. Выслушав мои сбивчивые объяснения, из-за чего меня охватила такая паника, она задала лишь один вопрос, заставивший меня задуматься. К своему стыду, правда, я пока так и не нашла на него ответ.
Насколько ужасно будет, если я позволю себе полюбить Илью и соглашусь выйти за него замуж, если он позовет?
Не знаю. Трудно сказать. Я все еще периодически вздрагивала от резких звуков или движений. Иногда, споря о чем-то с Ильей (что бывало довольно редко, на самом деле, и касалось обычно лишь его излишнего внимания к моей персоне), одергивала себя, не решаясь продолжить начатое, но мужчина не давал мне закрыться в себе. Практически клещами вытаскивал все, что мне хотелось скрыть.
Потом, прокручивая раз за разом наши беседы, я лишь радовалась, что судьба свела меня с таким упертым представителем мужской части населения. Упертым, настойчивым, но одновременно нежным и заботливым.
А уж эти его взгляды, которые он на меня кидал, полные желания, теплоты, иногда даже неприкрытой похоти… Уф! Одна мысль о них погружала меня в океан наслаждения, по телу разливались ощущения, которые я и не рассчитывала больше испытать. Мне с каждым днем все больше и больше хотелось почувствовать, какого это, когда сильные руки Морова обнимают тебя, прижимают к этому громадному, но такому надежному телу. И губы… я вновь и вновь хотела ощутить их прикосновение. И не только на моих губах, но и на других частях тела.
Этот мужчина умудрился за такое короткое время заполнить собой все мои мысли (ту часть, что была не занята Никиткой, естественно). Не смотря на периодически нападавшие на меня приступы паники, я уже не могла представить, что наступит момент, и Моров исчезнет из нашей с Ником жизни. От этого мне становилось даже хуже, чем от мыслей о Косте. И вот это немного пугало. Или даже не немного…
— Прекращай заниматься ерундой, — проворчала Оксана, помогавшая собирать мне вещи в день выписки.
— Какой ерундой? — посмотрела на нее недоуменно, упаковывая очередного зайца и с тоской глядя на прекрасный букет из роз и альстромерий, привезенный вчера Моровым.
Очень не хотелось его оставлять тут, но и забрать с собой не могла, рук не хватало. Хотя, меня будут забирать Илья с Никитой, может, всучить его им?
— Ты опять себя накручиваешь. Снова гоняешь туда-сюда мысли о том, нужен тебе Илья или нет?
— Неправда, — возмутилась, но даже для меня мой голос звучал неубедительно.
— Ир, — с тяжелым вздохом она села на край кровати, сложив руки на коленях, как примерная ученица, и взглядом указала на место рядом с собой. Я не стала сопротивляться и тоже села. — Мы с тобой не раз за это время обсуждали твои прошлые отношения, то, что тебя может ожидать, когда ты решишься на новые. Ты рассказывала о том, как тебе бывает порой страшно, а также о том, какие чувства в тебе вызывает Илья.
Я кивнула, не очень понимая, к чему она клонит. Для меня, на самом деле, стало настоящим спасением, когда она, спустя пару дней после нашего знакомства, предложила свои услуги психолога. Потому что заставить себя обратиться к специалисту, которого порекомендовал доктор Карпин, я не могла. Один раз сходила к мужчине на прием, и никаких положительных эмоций он у меня не вызвал. Только отторжение и чувство, что время было потрачено впустую.
— А теперь давай я тебе немного расскажу про самого Илью, — чуть улыбнулась Оксана, а я вся подобралась, приготовившись внимать каждому ее слову.
Хоть она и была в первую очередь подругой Морова, Оксана ни разу не говорила о том, что он чувствует по отношению ко мне. Наоборот, заявляла, что обо всем я должна сама узнать у Ильи. Если так и не смогу разглядеть то, что другим так и бросается в глаза.
— За все то время, что я его знаю, — продолжала она тем временем, — а также если верить Максиму, он никогда с таким трепетом не относился к женщине. Всех своих пассий он, как правило, держал на расстоянии. И ни к одной из них он не был готов мотаться по пробкам каждый день, лишь бы ей было спокойно. Сознайся, ведь тебе было легче, когда он появлялся на пороге палаты, один или с Никиткой?
Она глянула на меня искоса с хитринкой в глазах, а я нехотя кивнула, признавая ее правоту. Мне и правда было спокойнее, когда я видела Морова, почему-то от одного его вида меня отпускало напряжение и тревога за сынишку, и он, видимо, это знал.
— К чему ты это все говоришь?
Строганова рассмеялась и покачала головой.
— Ты прекрасно все сама знаешь. Тебе надо только поверить мне и прекратить переживать по пустякам. Илья никогда тебя не обидит. Ни тебя, ни Никиту. И он сможет сделать тебя счастливой. А ты уже делаешь счастливым его, — добавила с ласковой улыбкой.
На последних словах я чуть поморщилась. Я же ничего не делаю. Только лежу тут, ворчу периодически и позволяю заваливать себя плюшевыми зайцами и букетами.
В этот момент дверь в палату открылась и вошел предмет нашего разговора собственной персоной.
— Привет! — широко улыбнулся он. — Готова покинуть эти гостеприимные стены? Никитка ждет внизу с Карпиным. У твоего доктора сегодня выходной, но он решил поприсутствовать на выписке любимой пациентки, — на этом моменте Моров скривился, отчего Оксана забавно хрюкнула, но постаралась скрыть это и неправдоподобно закашлялась.
— Готова, — улыбнулась я Илье, любуясь его мощной фигурой, заполнившей весь дверной проем.
— Тогда пошли, — махнул он рукой, забирая составленные у двери пакеты.
Поскольку ему удалось захватить их все, я с радостью забрала букет. Все-таки оставлять его не хотелось.