В дверь постучали. Нетрудно догадаться, кто это. И я права — за дверью отец, стоит и тепло улыбается мне, выглядит немного взъерошенным.
— Доброе утро, Лия! Как спалось?
— И вам доброе утро! — я как-то за ночь отвыкла от Петровского, словно он мне приснился вчера. — Спала нормально.
Для человека, пережившего сердечный приступ, отец сегодня выглядит прекрасно. Вчера он был напряжен и взволнован, а сегодня явно отдохнувший и бодрый.
— Приглашаю тебя на завтрак, а заодно проведу небольшую экскурсию по дому. Согласна? — смотрит вопросительно.
— Конечно. — есть и правда хочется, но выходить мне немножко страшно. Сама себе улыбаюсь и внутренне поддерживаю — не бойся, ты же в доме отца!
Мы идем по дому в сторону столовой и по пути отец рассказывает про дом, где и что находится, как он его строит. Именно строит, так как дом ещё не завершен окончательно, в некоторых помещениях идет отделка.
Наконец, мы заходим в светлую большую комнату на первом этаже, накрыт стол для завтрака, но никого нет.
— Мы одни будем? — я ожидала увидеть Алёну, но похоже она не горит желанием со мной общаться. Что ж, меня это скорее обрадовало, а не огорчило.
— Сегодня мы одни поедим. И поговорим. — Петровский отодвигает мне стул и предлагает сесть, потом сам начинает наливать мне кофе и вдруг останавливается. — Ты же кофе пьешь по утрам?
— Да, кофе. — смеюсь тихонько. — С молоком.
— Столько всего мне нужно узнать о тебе. Но, сначала, я хотел бы ответить на твои вопросы, это важнее. — Отец садится напротив и, в отличие от меня, прихлебывает из кружки травяной чай.
Мы едим быстро и переходим к беседе — нам обоим не терпится поговорить.
— Задавай вопросы, а я честно буду отвечать. — Петровский смотрит на меня ласково.
У меня есть несколько вопросов, которые мне мозг проели немного, тревожат. С них и начну.
— Алена — твоя жена?
— Да, мы женаты уже почти пять лет. — отвечает спокойно и уверенно. — Она женщина своенравная, но добрая. Надеюсь, вы поладите. Хотя это необязательно, Лия. Ты моя дочь и твои интересы и твоё благополучие для меня также важны, как и благополучие жены. Не накручивай себя, я даже в мыслях не имею идеи навязать тебе мачеху. У тебя мама есть, этого более чем достаточно.
Разговор прервал телефонный звонок отцу. Звонила женщина, что-то взволнованно говорила.
— Я понял. И рад, что все прошло хорошо. — отец говорил ровно и спокойно. — Когда его можно навестить? Ага, значит послезавтра и заеду. Пока.
Петровский положил трубку и виновато взглянул на меня.
— Это моя бывшая жена. Наш… её сын перенес операцию.
— Про этого ребенка ты говорил вчера? — продолжаю допрашивать отца.
Отец опять подобрался, напрягся немного, но отвечает прямо.
— Его зовут Пётр…он уже давно не ребенок, — ухмыльнулся, — ему тридцать пять в этом году…
— Он сейчас в больнице после аварии? — выпаливаю вопрос быстрее, чем успеваю подумать.
Отец смотрит недоуменно.
— Да, его вчера прооперировали. Тебе Илья сказал?
— Нет, я, кажется, лично знакома с твоим сыном… который не сын…
— Ничего не понимаю…
— Его привезли после аварии в больницу нашего города и он лежал в реанимации, где я работала. Вот я его там и видела. — про подробности решила умолчать.
— Невероятно! — отец удивленно покачал головой. — Бывают же совпадения.
— Он носит твою фамилию и отчество, но не сын? — пытаюсь понять, что же связывает отца и Петра.
— Лия, я объясню всё, хотя это и очень больно местами… и горько. Надеюсь, что ты поймёшь меня. Ты взрослая девушка и, вероятно, уже имеешь некий жизненный опыт… сердечный что-ли… не знаю, как описать. Но начну сначала.
Отец провел рукой по столу, отодвигая в сторону чашку и тарелку, словно они могли быть препятствием к пониманию, неким барьеров.
— Встреча с твоей мамой очень изменила мою жизнь. Врать нет смысла — я был женат, подрастал сын. — отец тяжело вздохнул. — Я пытался усидеть на двух стульях. На одном держал долг, а на другом — любовь. Но жизнь все изменила в одно мгновение. Мы с твоей мамой не обменялись контактами, но я знал, что она беременна! А найти не мог. Искал, бросал, опять искал.
Отец встает и начинает ходить вдоль стола, спина напряженная, видно, что воспоминания даются нелегко.
— Бывшая жена узнала о твоей маме, но скандал был не очень сильный. Простила, хотя я, честно, прощения и не просил, и готов был уйти! Но остался из-за Петьки, представил, что мой другой ребенок где-то… без меня… Так и жили. Позже родилась Света. — Петровский снова сел за стол, но на меня не смотрел. — Вместе жили только ради детей. Я тайно искал тебя, твою маму, но всегда обожал Свету, Петра. Однажды, мы ехали в машине домой с дачи, я за рулём. — отец сглатывает. — Начали ругаться с женой, она припомнили мне измену, я вспылил, кричал. Момента аварии не помню. Очнулся в больнице, жена и Пётр тоже… а Светы…Светы не было больше.
Молча протягиваю руку и сжимаю ладонь отца. Впервые прикасаюсь к нему, он смотрит на меня и оба мы замерли, боясь пошевелиться… Я глубоко вздыхаю и все же задаю вопрос.
— Значит у меня сестра была?
— Да, — с трудом втягивает в себя воздух, — была. Похороны плохо помню, но хорошо помню, как меня возненавидел Петя. Он просто души не чаял в Свете и обвинил меня… в измене матери…и в… убийстве сестры…Петр был уже довольно взрослый и все понимал… что мы с матерью не любим друг друга, что живем как чужие…а во время аварии… я был за рулём.
Жена же просто обезумела от горя, ее несколько месяцев держали на лекарствах, но ее улучшение принесло мне новые потери. Жена, словно очнувшись, тоже обвинила меня в смерти дочери… и лишила сына.
— Как это?
— Она призналась, что вышла за меня, но беременна была от другого.