Дни пролетали быстро, я вникала в работу, отец терпеливо объяснял что к чему и возил меня по объектам. В выходные я была с мамой в санатории и мы много разговаривали, гуляли.
Алёна со мной не общалась, кроме приветствия утром, но меня это только радовало. Мне эта женщина была неприятна и я её тоже явно напрягала. Мы держали нейтралитет.
За последние полторы недели отец ни разу не упоминал о своем предложении по поводу работы с Петром. И я уже начала успокаиваться. И сегодняшнее утро было очень добрым, пока я не услышала знакомый голос.
— Так-так, девочка трудится. Похвально.
Пётр на коляске проехал в кабинет и затормозил напротив меня, а я сегодня расположилась с ноутбуком в кресле у небольшого столика. Пила кофе и пыталась вникнуть в документы, которые дал изучать отец.
От неожиданности я словно онемела и застыла, глядя на мужчину напротив. Пётр выглядел гораздо лучше, чем в последнюю нашу встречу. Я знала, что он уже работает, но до сего момента не сталкивалась с ним, хотя его офис находится в одном здании с фирмой отца.
Пётр был одет в джинсы и мягкий голубой пуловер. Сочетание с голубыми глазами было просто невероятное. Я с трудом оторвала взгляд от лица мужчины и опустила его ниже, меня привлек предмет на коленях. Складная трость!
— Вы уже ходите? — воскликнула.
Пётр тоже посмотрел на трость.
— Нет. — он как-то хмуро отозвался на вопрос. — Это пока для дверей. — я непонимающе подняла брови. — Придерживаю двери, пока заезжаю в помещение, или выезжаю. Оказывается наши офисы малоприспособлены для неходячих.
Я не знала, что ответить на эту информацию, но чувствовала себя так, словно сама и виновата в неудобствах офисных кабинетов. Пётр же продолжал спокойно рассматривать меня, совершенно не стесняясь останавливать взгляд на губах, груди и коленях.
— У меня испачкано лицо? Или я облила чем-то платье? — воинственно проговорила я, краснея с головы до пят.
Мужчина тут же метнул взгляд вверх, голубые льдинки блеснули смехом, когда он увидел мои пунцовые щёки.
— Она ещё и скромница. — усмехнулся Пётр. — Для работы со мной это только минус.
— Для работы… с вами? — растерянно пролепетала я.
— Идея бредовая, но отец просил меня помочь, а я редко отказываю ему. К сожалению, именно сейчас отказать не могу. Да и помощь взаимовыгодна. — мужчина ловко передвигался по кабинету на коляске, маневрируя между столами и стульями.
Я ошарашено наблюдала за Петром и лихорадочно соображала, что мне делать. Отец меня никак не предупредил, что я начинаю работать с Петром. Да и наш разговор был не окончательным решением. Не понимаю, что такого случилось, что бы так торопиться.
— Андрей Николаевич не предупредил, что вопрос с моей работой решен… — неуверенно пытаюсь выяснить, что случилось и почему такая спешка.
— Моя помощница попала в больницу и поэтому я вынужден ответить отцу согласием на его просьбу ввести тебя в курс дел, как строится взаимодействие наших компаний. — Пётр терпеливо объяснял. — Возиться мне некогда с тобой, поэтому будешь вникать во все по ходу работы. Поднимай свою милую задницу и вперёд, за мной!
Милую задницу⁈ Я хватаю ртом воздух, не зная, как реагировать и что отвечать на этот приказной тон и фразу про мой… зад. Но, почему-то руки начинают складывать ноутбук, а ноги несут меня за мужчиной на коляске, который уже выруливает в коридор.
Я молча следую за Петром и через пять минут мы уже оказываемся в другом крыле здания, в кабинете руководителя. Петра Андреевича Петровского.
— Итак, расписание в компьютере, почта там же, пачка бумаг на столе — разобрать и оставить только важное. Через два часа общее собрание начальников отделов. Подготовь зал для этого. Будут презентации — настрой ноутбук и проектор. Не забудь отправить напоминание участникам совещания, не терплю опозданий. — Петр ловко открыл дверь тростью. — На все даю тебе час. После жду у себя. Дела не ждут.
Дела? А все, что он наговорил до этого — не дела⁈ Теперь понятно, почему помощница попала в больницу. Пару секунд обвожу кабинет взглядом. Безликая серая мебель, белые стены, помещение без малейшего намека на уют! Подхожу к столу с компьютером, двигаю мышкой и экран загорается.
Сажусь в кресло и осматриваю стол. Кроме пачки бумаг в серой папке, на столе нет ничего, даже карандаш не нарушает это серо-белое уныние. Задумываюсь о том, чтобы позвонить отцу, уточнить про моё внезапное назначение на должность помощницы Петра, но потом решаю этого не делать.
У меня час и я очень хочу успеть. Меня задело отношение ко мне, как к никчемной сотруднице, которую навязали в помощники к великому специалисту.
Последующие шестьдесят минут я практически пашу, как трактор, делаю всё быстро, без пауз. Надо отдать должное болеющей предшественнице — порядок в компьютере идеальный, все понятно с первого взгляда.
Зал подготовила за пять минут, ноутбук было достаточно включить и он сам нашел проектор и вывел пробную картинку. Мне осталось разложить бумагу и карандаши, расставить воду и отрегулировать кондиционер — в зале было душновато.
Письмо-напоминание отправила сразу, как открыла компьютер, папку с бумагами разбирала долго, это оказалось непросто, так как приходилось вчитываться и пытаться понять, что с этим документом делать. Тридцать минут у меня это заняло.
Электронная почта была не так многочисленна, и мне хватило десяти минут, чтобы ее разобрать, и ровно за пять минут до конца обозначенного мне часа, я постучала в кабинет Петра Андреевича.
В ответ тишина. Постучала ещё, опять тихо. Тихонько приоткрываю дверь и заглядываю внутрь. Картина мне открывается неожиданная. Пётр спит.