Я вздохнула и села за компьютер продолжить работу и поняла, что у меня дрожат руки. Вот злодей! Довел до трясучки! Не могу сказать, что я боюсь Петра, но от общения с ним у меня всё дрожит внутри и снаружи. Меня возмущает его манера доминировать, зло шутить и, прямо скажем, насмехаться и язвить.
Щёлкая мышкой, шепчу себе под нос, что это всё на неделю, всего лишь на неделю, всего лишь на неделю… Этим себя и успокоила.
До конца дня оставалось уже совсем немного, когда мне позвонил отец и сообщил, что он домой не едет, а меня отвезет один из водителей компании. Перед уходом я стучу в дверь к Петру Андреевичу и сообщаю, что рабочий день закончился, получаю короткое «Свободна!», а мне звучит, как «Свободааа!».
Радостно разворачиваюсь и начинаю быстро собираться домой, выключаю компьютер, беру сумочку и с силой толкаю дверь из приемной. И с ужасом осознаю, что лечу носом вперёд! Не успеваю даже начать кричать от страха, что сейчас упаду, как оказываюсь в воздухе, а потом прижатой к груди пахнущего свежестью мужчины.
Я могу сказать только то, что он приятно пахнет, так как я уткнулась носом ему в грудь и мне не видно ничего, кроме белой рубашки и волосков в её вырезе. Поэтому ошибиться невозможно — меня обнимает высокий сильный мужчина, блондин.
Все происходит за секунду, а мне кажется, что она невероятно растянулась и я успеваю подумать кучу вещей — как я разобьюсь сейчас, как страшно падать, как громко звучит мой визг, как странно, что я подлетела в воздух и, как неудобно, что меня крепко обнимает совершенно мне незнакомый мужчина. Белую рубашку которого я только что смачно поцеловала свеженакрашенными губами.
И только я собралась собрать мысли в кучу и начать слезать с этого ловца девушек, как сзади услышала знакомый голос.
— Вась, я не понял! Ты зачем ее на себя посадил⁈ — громко проговорил мой начальник.
Я почувствовала, как руки, как я уже поняла, Василия сжались крепче и издала сдавленный писк, попыталась оттолкнуться от груди с отпечатком моих губ и, наконец, сползти на пол.
Мои рецепторы осязания и обоняния были перегружены, как никогда. Тем более мне было отчётливо слышно, что сердце мужчины набирает частоту от моей возни, но руки он не разжимает. Мама дорогая, что мне делать⁈ Шок начинал уже сменяться паникой и я, собрав последнее мужество, громко закричал прямо на ухо Василию.
— Отпустите меня сейчас же!!! Поставьте меня на пол!!!
И, наконец-то, почувствовала как вновь оказалась в воздухе, а потом плавно приземлилась на ноги в шаге от Чурова Василия. Хоть я и переволновалась, но мозг работал нормально, я уже поняла, что была в руках посетителя, которого нужно впустить без доклада.
Я одергиваю задравшуюся одежду и приглаживаю растрепавшиеся волосы.
— Сударыня, прошу прощения! Это я виноват в вашем падении — слишком резко открыл дверь. — раздался очень мелодичный мужской голос над головой. — Надеюсь мне удалось предотвратить ущерб вашему прекрасному… организму.
Поднимаю глаза и встречаю взгляд ореховых глаз, принадлежащих очень симпатичному блондину с обаятельной улыбкой. Он протягивает мне руку, а я автоматически тяну свою.
— Василий Чуров, очень рад с вами познакомиться, дорогая… — мужчина вопросительно поднял брови.
— Лия… — прошевелила я губами свое имя.
— Лия? Какое редкое имя, но какое красивое! — Василий руку не отпускал, но я сумела вывернуть свою ладонь из его лапищи и отступила ещё на шаг назад. А Василий все улыбался и откровенно меня разглядывал.
— Вась, если ты закончил протокол знакомства, — угрожающе прорычал Пётр Андреевич, — то, давай, греби в кабинет!
На удивление, Василий тут же зашагал в кабинет, а следом, зыркнув на меня голубыми льдинками, заехал Пётр.
А я осталась растерянно стоять в приемной. Что это было, вообще? С такими стрессами я и неделю не протяну в этом логове. У меня теперь не только руки дрожали, меня ноги еле держали от адреналина, который мой организм выделяет сегодня вёдрами.
В обед я голого мужика на себе тащу, в конце дня на другом верхом сижу! Что это за работа такая у меня?
Вся в растрёпанных чувствах еду домой, хотя по пути немного успокаиваюсь. Дом встречает меня тишиной, отец ещё на работе, а Алёна красоту наводит в новом салоне красоты. Она очень следит за собой, что занимает большую часть её свободного времени.
Есть пока не хочется и я иду к себе, минуя столовую и гостиную. Горячая ванна приводит меня в более спокойное состояние и после я блаженно вытягиваюсь на кровати.
Через час просыпаюсь от хлопка двери во дворе дома. Встаю и выглядываю в окно. — приехал отец и Алёна. Значит можно спускаться к ужину, что я и делаю минут через пятнадцать. Подходя к гостиной, слышу тихий голос отца.
— Не понимаю, как это может повредить тебе?
В ответ раздается фырканье Алёны.
— Андрей, это не мне может навредить, а нам. Ты не просто дядька с завода, у тебя уровень определенный, статус. Репутация, в конце концов.
— И как пострадает репутация, если матери Лии будет оказана качественная медицинская помощь? — в недоумении спрашивает отец. Я остановилась, как вкопанная, вся обратилась в слух.
— Разговоры о том, что ты помогаешь бывшей любовнице… — вещает дальше Алёна.
— Все! Это уже выглядит смешно. Никому нет дела до моих личных дел, не выдумывай. — в голосе отца появилось раздражение.
— Вот видишь? — Алена с воодушевлением вновь пошла в атаку. — Она уже вносит раздор в нашу семью! Мы спорим, ругаемся!
— Лена, споришь и ругаешься ты. Меня не приплетай к своим фантазиям. — отрезает отец.
— Фантазии? А сотни тысяч на лечение — тоже фантазии? — Алена не унималась. — Она взрослый человек. Пусть сама обеспечивает свое лечение. Или дочь! Это обязанность её, а не твоя.
— Прекращай эту тему. Я своего решения не изменю. — завершил спор отец.
Мне стало дурно. Ведь Алена права, я злоупотребляю добротой Андрея Николаевича. Мамино лечение очень дорогое, сами мы бы никогда не смогли оплатить такие суммы, а он сделал это легко. Но это не значит, что я должна сидеть сложа руки. Мне нужно работать!
Прислонилась спиной к стене и тру лицо руками, пытаясь понять, что же мне делать. Сегодня я узнавала, сколько платят в компании Петра примерно на таких должностях, как моя. Зарплата меня поразила, это действительно много, хотя и требования высокие.
Мне не бежать через неделю из компании Петровского нужно, а найти способ остаться там и дальше, после возвращения Лены. Четко понимаю, что хочу зарабатывать сама, и не копейки, а действительно хорошие деньги, чтобы никто не мог попрекать меня и маму.
Возвращаюсь в свою комнату, аппетит пропал напрочь. Ложусь в кровать и пытаюсь уговорить себя, что у Петра вполне себе можно работать. Мои мысли прерывает звонок телефона. Увидев имя на экране, я расплываюсь в улыбке. Как же вовремя!