Ропот недовольства и негодования заполнил торговый порт пятьдесят восьмого этажа твердыни Милосердия. Вольные торговцы, что приземлились в период последних шести дней, пытались вернуть изъятые корабли, а те, кто только прибыл на Милосердие, спорили с солдатами по поводу неправомерности проводимой конфискации. Среди последних Влад, принявший личину Пауля Веи, тихо стоял и слушал споры:
— У меня на борту быстропортящиеся продукты! — Один из вольных торговцев с высоким статусом и несколькими кораблями в распоряжении, грозно потрясал пальцами-сосисками перед лицом трехзвездного офицера. — Если не вытащить их из трюмов, кто компенсирует потери⁈ Ты⁈ Или может быть он⁈
Тыча в сторону хмурых солдат, распалившийся торгаш брызгал слюной. Вероятнее всего, нарочно, ведь та неизменно доходила до лиц бойцов. Ни капельки в сторону.
— Сэр, повторяю: приказ магистратума. Мы ничего не можем поделать. — Сохраняя спокойствие, офицер разговаривал с разъяренными торговцами, как с капризными детьми. — Чтобы преступники не воспользовались вашими кораблями для побега из твердыни, транспорт необходимо угнать в боксы. Ненадолго. Пока длиться военная операция.
Отовсюду слышались проклятия возмущенной толпы, что несколько выбивало Влада из колеи.
«Здесь и правда, все так демократично? Или только в порту действует туристическая политика?».
Не говоря уже о твердыне Порядка, даже на Рассвете за подобные выходки солдаты пустили бы торгашей в расход. А здесь честно пытаются объяснить ситуацию… Невиданное чудо.
Что касается самой ситуации… По словам военных, некая группа преступников набедокурила в высоких уровнях, и сейчас пыталась скрыться от правосудия. Но отголоски психической энергии, который Влад улавливал, словно живая паутина, говорили о куда более серьезных причинах конфискации.
Некой группой на самом деле являлись псионики, причем, практически все зарегистрированные на твердыне. Десятки тысяч эсперов, от самых слабых эмпатов, до сильнейших командиров спецподразделений, со способностями категории «B». И эта чрезвычайно опасная орава отчаянно пыталась вырваться в открытый космос.
Преступление, подробности которого перед гражданскими не раскрывались, тоже из разряда невероятных. Маленос — глава подразделения Псайкос, в которое входят элитные псионики Милосердия, прикончил девятерых из двенадцати магистров. Зачем и почему, даже офицеры не знали. Но масштаб преступления, даже если очень постараться, не получится преувеличить. В отличие от других твердынь, местными делишками заправляют не военные, и не сановники элистократума, а избранные народом магистры. Что-то вроде вече, или сената. Убить их — все равно, что прикончить апостола церковников, или верховного коммандера.
Вслед за политическим убийством последовала череда восстаний псиоников по всей твердыне. Именно это и вызвало всеобщую мобилизацию и перекрытие портов.
«Мозги псиоников выпарились, или может, они захвачены высшим разумом? Если бы я планировал такую заваруху, то сразу бы поработал над путями отступления, а не бегал с горящей задницей по уровням, в поисках неконфискованных кораблей».
— Вот, можете забрать мою посудину. — Чтобы избежать проблем, Влад проявил инициативу и подошел к группе солдат, занимавшихся конфискацией транспорта.
Он передал треугольный пульт с цифровым ключом, после чего через ай-би Пауля начал заполнять форму содержания.
Действия жирдяя не остались незамеченными. Толпа торговцев, интересы которых нагло подрывались бесхребетным ничтожеством, рассвирепела. Но даже со свободами Милосердия они не осмелились наброситься на предателя. Все что барыги могли — смотреть с крайним презрением.
Среди ненавистников Влад узнал многих людей из окружения Пауля. Не то чтобы друзей… с неудачливым жирдяем суеверные торговцы водиться опасались. Боялись заразиться, наверное. Но старых знакомых полно. Нашелся даже объект вожделения Веи: Сабрина Сеанор — роковая женщина, на вид лет двадцати пяти, но в действительности немного старше. Глаза подобны воде тихого океана, темно синие, с отливом пурпура. Фигура, дьявольская, подчеркнутая темными одеяниями и кожаными ремнями. Широкая шляпа с пером — дань уважения традиционным одеяниям торговцев, помогала удерживать непослушные темные локоны, вьющиеся до самых лопаток.
С такой внешностью, не удивительно, что Пауль влюбился. Хотя немалую долю в возникновении чувств должно было сыграть отношение. Даже сейчас всего несколько человек не пытается сжечь жирдяя взглядами, Сабрина — одна из них.
Закончив оформление, Влад пошел прочь из толпы прямо к охраняемой стене с десятью гигантскими дверями. За ними шахты лифтов, рассчитанных на тысячи человек каждый.
«Одиннадцатый этаж, ближе к центру… Дерея и Эгис должны находиться там».
С тех пор, как он вошел в воздушную атмосферу твердыни Милосердия, сразу же почувствовал присутствие гончих. А когда оказался в порту, то уже мог приблизительно определить местоположение.
Вместе осознанием географического положения семьи Крауса пришло и облегчение. Тюрьмы, несмотря на некоторые различия в конструкциях твердынь, почти никогда не располагались на верхних уровнях. То же самое касалось и лабораторий, занимавшихся опасными исследованиями. Так что они оба должны быть в порядке.