«Будь ты Падшим, я был бы мертв».
Простой вывод поднял со дна давние сомнения, терзавшие разум: Почему сразу после разговора с Квадуком на Омелуме, появился объект их обсуждения — Падший бог? Хотя все время до этого было очевидно, что последний покинул тело через имплантаты Неотеры. Не было ни малейших следов его существования, но как только Квадук приоткрыл завесу тайны, появился аватар бога. Словно боясь, что Влад не поверит.
Вторая странность возникла в результате использования Черной погибели. Команда Ситри почти полностью расшифровала код космической казни, но так и не обнаружила следов чужого контроля, что позволило Владу свободно использовать это оружие в своих целях. Он осторожничал, применяя Рокот небес в кристаллическом рифе, так как боялся вмешательства Падшего, но опасения оказались полностью напрасными.
Третья представляла собой появление кристаллического рифа. Само существование места, где потусторонние могут украсть часть могущества Падшего, уже четко свидетельствовало либо о его отсутствии, либо о скрытых мотивах. Но какие скрытые мотивы будут у бедуина, из колодца которого сосед вычерпывает всю воду? Отрава? Влад не стал бы поглощать энергию вечности, не проверив ее. Ничего лишнего в ней нет. А ребенок напротив мог подавить его энергию вечности просто потому, что разница в силах слишком велика. Это как столкновение песчинки с луной.
Последняя нестыковка произошла прямо сейчас. Ребенок напротив вообще не походил на аватара бога, встреченного на твердыне Порядка. Ни в малейшей степени. Конечно, могла существовать разница между осколками разделенного сознания, но не настолько.
Его обвели, сыграли, словно тряпичной куклой, в задницу которой засунули руку по локоть, с расправленным веером из пяти пальцев. Или сколько их там у Квадука?
Казалось, размышления Влада прозрачнее стекла в пустых глазах ребенка. Он кивнул.
— Интеллект. — Простым словом воля сингулярности обозначила увиденное.
— И все же этот интеллект не позволил раскусить обман. — Почувствовав неладное, Квадук вновь вмешался. — Владыка Вормонд сталкивался с моим посланником Юргласом в микровселенной, и едва не прекратил свое существование. Только помощь извне помогла выжить. Одного урока должно быть достаточно, чтобы понять, какова природа моих последователей, и соответственно, моя. Тем не менее, Владислав здесь один. Он дистанцировался от верных воинов и товарищей только потому, что само воплощение лжи лишь единожды сказало ему о существовании возможных предателей. Подобная наивность делает его недостойным.
Второй раз Квадук настаивал на том, что Влад недостоин. Нужно быть полным идиотом, чтобы не понять природу происходящего. Это конкурс, где воля сингулярности выбирает для тела нового хозяина. Боится ли она быть разорванной на куски внешними богами и поглощенной, выполняет волю сбежавшего сознания Падшего, или имеет иные мотивы, прямо сейчас не важно. Важно то, что Неисчислимый не должен получить эту силу. Эта тварь должна подохнуть в его руках, а не восходить на божественный престол!
— Я уроженец ресурсной микровселенной, где не то что о существовании богов, большая часть существ даже о потусторонних силах не слышала. И все же я здесь, возвысился за срок, составляющий едва ли десятитысячную часть от существования Квадука. Сравнимы ли наши пути? Что Квадук сделал за все это время? Разница в потенциалах должна быть очевидна. — Сказать, что Влад любил хвататься — ничего не сказать, однако прямо сейчас он осторожно подбирал слова. Не говорил о каких-то конкретных действиях, ведь большая часть его жизни — выхватывание от сильных, побег, приспособление, и возвращение. Но если посмотреть на общую динамику, то картина действительно впечатляющая.
Ребенок ушел в глубь себя, обрабатывая полученную информацию, и разбивая ее по только ему известным критериям.
— Предыстория не важна, важен результат. То, что ты родился нищим, а я — королем, не даст тебе сравнительного преимущества, или неуязвимости, если голова окажется на плахе из-за моего приказа. Либо победил, либо нет, любые оправдания, будь то время, или обстоятельства, бессмысленны. — Квадук пренебрежительно отзывался о Владе, но все же осторожно косился стеклянными глазками в сторону псевдопадшего. Он явно видел во владыке Вормонд серьезного конкурента, в противном случае не нервничал бы. — Что касается моих действий? Я первым из всех открыл в семенах вселенной остатки подсознания. Я первый начал собирать их в Омонисе. Я первый использовал их не для культивирования ресурсных вселенных, а для создания своих проекций в материальной вселенной, и других измерениях. Не из-за жажды новых душ, как мои братья — идоты, а чтобы постичь концепцию вездесущести и заложить фундамент для обретения божественности. Я собирал останки сил падшего бога — космические казни, чтобы подавлять могущественные цивилизации, которые могли бы уничтожить потусторонних владык, что привело бы к преждевременному вторжению внешних богов. Я помещал свои аватары, сформированные из различных энергий семян вселенной, в могущественные цивилизации, чтобы контролировать их, поддерживать баланс, и сохранять умирающее тело бога. Я тот, кто до тебя устранил четыреста пятнадцать кандидатов на пост нового сознания Падшего. Я тот, кто позволил тебе украсть семена вселенной из Омониса, и прийти к созданию условий, для рождения сингулярности. Я — тот, кто отстранялся от власти, чтобы достичь наилучших условий, и получить все одним шагом. Я — достойнейший из всех, кто может стать новым богом.
Бесконечный поток слов выбил Влада из колеи. Он не знал, все ли сказанное Квадуком истинно, или можно свободно трепаться перед волей сингулярности, и это зачтется? Тем не менее, услышанное… пугало. Им могли манипулировать задолго до разговора на Омелуме, еще с самой первой жизни на Земле.
«Нет, что если сказанное — эмоциональная бомба, призванная вывести меня из равновесия? Таким образом я покажусь воле семян неустойчивым, и недостойным кандидатом? Какая головная боль, слишком мало информации, и нет времени на подготовку…»
Напротив, у Квадука было много времени, чтобы составить хороший послужной список. И какие бы примеры достижений не привел Влад, они не пойдут ни в какое сравнение.
«Если партия идет по наихудшему сценарию, нужно перевернуть стол…».
— Предыстория неважна, верно? Ну давай разберемся здесь и сейчас. Выявим сильнейшего. Устранил четыреста пятнадцать кандидатов? Держу пари, все они вместе взятые — меньше половины меня. — Влад выступал из подветренной стороны, и мог использовать лишь дешевые трюки. Вот если бы сохранился контроль над энергией вечности, не пришлось бы распинаться.
Вдруг стеклянный повелитель демонов рассмеялся, да так звонко, что задрожал всем своим переливающимся меняющимся телом.
— Это не финал, глупец. Игра уже закончилась, и ведется подсчет очков. Одно то, что игрок не подозревал о существовании игры, говорит о нем многое. — Прекратив издевательски хохотать, Квадук перешел на серьезный тон, обернувшись к фантому Падшего. — Ты знаешь, я — лучший кандидат на пост нового бога. Мальчишка может хорошо приспосабливаться к обстоятельствам, но сейчас это совсем не то, что нужно протовселенной. Боги начнут вторжение, как только поймут, что в теле появилось новое сознание, и их старые сделки о разделе внутреннего мира потеряют контрактную силу. Вселенной нужен кто-то, кто знает все нюансы предстоящего противостояния, кто понимает природу богов, кто сам уже почти бог. Владыка Вормонд хорош, но он пока далеко в этом плане. Даю клятву, что сохраню ему жизнь, и использую ее для процветания протовселенной, если получу сингулярность. И пусть имя прошлого хозяина этого тела послужит мне свидетелем — Ангромедалус.