Весь вечер наблюдаю за ней. И чем больше узнаю ее, тем сильнее она начинает нравиться. Образ по крупицам складывается воедино, в одно целое. Учительница, наверняка отличница, да просто воспитанная девушка. Приятный собеседник и образованный человек. Что же ее тогда толкнуло пойти на преступление? Этот вопрос постоянно крутится на языке, но не спешу задать его. Жду, может сама расскажет.
Ищет отца. Вот этого понять не могу. Он про нее не вспоминал годами, а она его ищет. Зачем? Человек вычеркнул тебя из своей жизни, и ты забудь. Впрочем, забывать, думаю, ей нечего. Да и вспомнить наверняка мало что есть. Но, быть может, это зов крови. Не знаю. А возможно просто хочет доказать отцу, что она без его участия в её жизни смогла встать на ноги и вырасти достойным человеком. Вот этот посыл мне более понятен, тем более учитывая обиду ее матери. Арина росла с этой обидой, впитывала ее в себя с детства. Но, тем не менее, не зачерствела. Как вариант, просто потому что рядом появился образ отчима.
Повторно задаю ей свой вопрос, потому что не понимаю, как можно найти человека только по инициалам в таком большом городе:
— Как ты хочешь найти его? Если он переехал, и единственная зацепка у тебя оборвалась.
Она сразу отвечает, не задумываясь, словно часто задавала этот вопрос самой себе и знает на него ответ.
— Я была на его бывшем месте работы. Он уволился с нее чуть больше шести лет назад. Но мне дали адрес его друга. — В ее словах ощущается тонкий лучик надежды. — Он тоже больше там не работает, но говорят они были хорошими друзьями. Хочу приехать к нему и расспросить про отца. Может он знает, где тот теперь живет.
— И ты собралась одна ехать к незнакомому мужику? — я в недоумении.
— Да! — Она, уверенно отвечая, поднимает на меня свои глаза и смотрит в упор. При этом смело добавляет. — А что тут такого?
Я тяжело вздыхаю и объясняю ей свою позицию:
— Арина, это Питер. Тут небезопасно. Тем более молодой девушке. Ты этого чувака вообще никогда в глаза не видела.
Она встает со стула и отходит к окну. Отвечает, стоя спиной ко мне:
— Ну и что. Это не повод в каждом мужчине видеть маньяка. Взять, к примеру, тебя. Я вообще осталась ночевать наедине с тобой в одной квартире. А ты тоже для меня был в тот момент незнакомый мужик.
Я опешил. А ведь она права. С этой точки зрения я не смотрел на эту ситуацию. Потому что знаю себя и у меня нет пошлых мыслей и бандитских наклонностей. Но она-то ведь этого не знала. Вот тут мне стало еще страшнее за нее. Она такая доверчивая. Не отпущу ее одну. Вдруг что с ней случится, потом буду всю жизнь себя винить. Приняв для себя это твердое решение, заявляю ей:
— Арина, я еду завтра с тобой, — она резко развернулась и открыла рот, чтобы, как понимаю, негативно высказаться об этой затее, но я не предоставил ей такой возможности, сразу решительно произнес, — и это не обсуждается!
Чтобы у нее не появилось желание меня переубедить, еще добавил:
— Заодно и прослежу, чтоб не сбежала от меня и не забыла о своих трудовых обязанностях.
Зачем я в конце это ляпнул? Сам тут же пожалел. После этой фразы между нами возникло напряжение. Вот умею я всё портить. Только ведь доверять стала, рассказывать о своей жизни. А сейчас опять замкнется. И ее понять можно. Пру как танк. Подминаю под себя. Молодец, Лютый. Хорошо исполняешь свою роль, хотя уже давно на сцене висит занавес.
Повисла оглушающая тишина. Арина молча стоит у окна, а я сижу на стуле нервно сжимая ладони в замок. Думаю, как можно исправить эту ситуацию, не меняя общий посыл. Потому что отступать не хочу. Всё равно считаю, что нельзя ее одну отпускать в гости к незнакомцу. Чувствую за нее какую-то ответственность.
Краем глаза вижу, как она разворачивается в мою сторону. Хочет опять уйти? Ну естественно, я ведь давлю на нее, это любому человеку не понравится. Она делает уверенные шаги вперед и равняется со мной. Хочется схватить ее за руку и попросить не уходить, не лишать меня своей приятной компании. Но не могу. Она может этот жест воспринять как еще большее давление. Поэтому сжимаю крепче свои руки, пытаясь удержать и контролировать свой порыв. Не поднимаю глаз, боюсь увидеть ее грустный и расстроенный взгляд. Видеть его то еще наказание. Остаюсь сидеть неподвижно, давая ей возможность уйти.
Она проходит мимо меня, но неожиданно ее рука ложится на мое плечо, после чего я слышу ее слова:
— Стас, спасибо тебе большое за всё. Я ценю твою заботу и помощь. — Я поднимаю голову и наблюдаю за ней. Она делает короткую паузу, и после нее очень искренне добавляет. — Правда. И я тебе очень благодарна. Поедем завтра вместе, я не против. — Улыбается и дополняет. — И знаешь, я передумала, теперь я рада нашему знакомству.
Произносит и уходит в комнату.
Место прикасания ее ладони еще сохранило тепло. Я чувствую, как оно пробирается через мою рубашку и отзывается по телу приятной теплой волной. Почему-то я улыбаюсь. Улыбаюсь пока никто не видит, улыбаюсь как дурачок. И дело даже не в ее прикосновении, дело в ее поведении, словах, отношению.
Это необыкновенная девушка.
И я сделаю всё, чтобы ей соответствовать и чтобы на ее лице тоже сияла улыбка.
Сижу пару минут на кухне, чтобы эмоции чуть поутихли. И когда понимаю, что глупая улыбка наконец исчезла, прохожу в комнату и обращаюсь к этой удивительной особе:
— Арина, а как ты смотришь на то, чтобы совершить экскурсию по вечернему Питеру?
Она с удивлением поднимает на меня свои глаза и сразу уточняет:
— Прямо сейчас? — чуть помедлив и подумав, добавила. — Я согласна.
Я улыбаюсь. Теперь к ее плюсам можно смело добавить — отзывчивая и легкая на подъем.