Прошло несколько дней.
Крис исчез, и я понятия не имел, что с ним стало. Надеялся лишь на то, что его не сожрали акулы и не забрали в рабство проститутки. Но найти его я никак не мог.
Я не знал его фамилии, не знал, где он живет, даже не знал, собирается ли он уезжать. За три недели нашего знакомства мы никогда не заговаривали об этом, и теперь я корил себя за пробелы в общении. Не желая посвящать кого бы ни было в тонкости своего мироустройства, я намеренно избегал вопросов о прошлом — моего или чужого, не интересовался настоящим, кроме необходимых для поверхностной беседы данных.
Меня настигла новая потеря. И я ни за что бы не предсказал заранее, насколько сильно она травмирует меня. Общение с Крисом складывалось обрывочно и непринужденно. У нас было не так много общего из того, что мы все-таки успели выяснить друг о друге. Но, судя по всему, одиночество довело меня до того, что я стал привязываться даже к малознакомым людям.
Все эти дни я думал над тем, как именно возникают взаимосвязи, что стоит в их основании и откуда на самом деле растут корни. И, кажется, я стал понимать, почему существует повальное одиночество там, где людей больше всего — в крупных городах и в мегаполисах.
Я вывел формулу, по которой ценность каждого человека была обратно пропорциональна количеству людей рядом. Получалось, что один и тот же человек в малочисленной деревне и в миллионнике занимал совершенно разную иерархию важности. Крис, наши редкие разговоры и совместный досуг имели для меня огромное значение лишь потому, что я был здесь совершенно один.
Такой вывод немного успокоил меня. Но вскоре я в нем засомневался.
Засомневался только потому, что одновременно скучал и по тебе, Марта. А мы жили с тобой отнюдь не в деревне. Нас окружали сотни и тысячи людей. Ни по кому из них я не скучал. Может, оттого что с тобой проводил больше всего времени? Нет. В будние дни я и Себастьян общались помногу и плотно. Как я уже говорил, в основном о работе. Но я не скучал по Башо, сколько бы времени мы не провели вместе. А когда он всплывал в памяти, ничего не щемило и не подвывало в моей душе.
В то же время в отношении Криса произошла совсем иная картина. Я скучал. Скучал сильно и глубоко. Не так, как по тебе, дорогая Марта, не так, как по нашей квартире, кофеварке и твоей стряпне, но чувство это, тем не менее, было настоящим.