В дверь позвонили как раз в тот момент, когда Саша почти прошла пятый уровень игры «Маленькие кошмары-2». Она нехотя отложила ноутбук и поплелась открывать, гадая, кто бы это мог быть.
На пороге стоял Максим Зимин.
– А-а-а, это ты? – разочарованно протянула она и, распахнув дверь, впустила гостя. – Что, уже пять?
Он глянул на часы:
– Ровно семнадцать ноль-ноль.
– Да ладно! – не без сарказма отреагировала Саша, тем не менее, поражаясь его пунктуальности.
Зимин не разуваясь прошел в комнату, впрочем, как и в прошлый раз.
– Вот. Это вторая часть аванса, – он бросил на стол еще один похожий конверт. – Как видишь, я держу слово, так что не подведи.
– Не подведу, – пробубнила Саша, снова вернувшись к игре.
– Я не понял, ты что, играешь? И почему до сих пор не готова? – он удивленно посмотрел на ее спортивные домашние брюки, вытянутые на коленях, и сердито бросил: – Я понял, ты передумала. Вероятно, ты так и хочешь остаться нищей, как твоя мамаша!
– Послушай! Оставь мою маму в покое! – тут же взорвалась Саша и вскочила, захлопнув ноутбук.
– Одевайся. Даю тебе пять минут, – тихо, но грозно проговорил Зимин.
Саша фыркнула и скрылась за соседней дверью.
– И оденься поприличней! – крикнул он ей вдогонку, а сам нервно зашагал по комнате. – Ну что за молодежь нынче?
Наконец он становился у окна и замер, погруженный в свои мысли.
Через пару минут дверь открылась, и на пороге появилась Саша.
– Ну вот, я готова.
Зимин оглянулся и с интересом уставился на девушку.
– Только шуба моя парадно-шиншилловая где-то затерялась среди кучи дорогих шмоток. Не нашла, прости, – дурашливо сказала она, заметив его реакцию.
Он красноречиво посмотрел на ее потертые джинсы, простенький голубенький джемперок и криво усмехнулся:
– Напомни, откуда у тебя квартира в центре города?
Саша засопела, глянула с обидой и уже набрала воздуха в грудь, чтобы ответить достойно, но не успела.
– Ах, да. Мама…
– Ты опять?! – она никак не могла понять, почему он все время пытается задеть ее за живое.
– Ладно, оставим твою маму в покое, как ты и просила. Значит, так. Легенда. Ты несостоявшаяся… м-м-м… Ты петь умеешь?
– Нет.
– А на кастинги когда-нибудь ходила?
– Нет!
– Ну, а стихи декламировать умеешь?
Саша фыркнула:
– А это еще зачем?
– Ладно, неважно. Тогда легенда следующая: ты мечтала поступить в театральный, но… Денег хватило только на квартиру в центре города, – он внезапно расхохотался над своей шуткой и плюхнулся на диван.
Саша поджала губы и, схватив диванную подушку, швырнула в него. Она никак не могла привыкнуть к его внезапной смене настроения.
– Не вижу ничего смешного! И что тебе не дает покоя моя квартира?
– Ха-ха-ха! Давно так не смеялся! – продолжал веселиться он.
– Знаешь, что, давай-ка, полегче! – с обидой выкрикнула Саша. – Не терплю насмешек!
– Придется привыкать, такой уж я есть. – Зимин мгновенно стал серьезным. – И все-таки над манерами надо поработать.
– А что с манерами-то не так? – снова взвилась Саша. – Я, между прочим, курсы барменов закончила, а там учат, как сервировать стол, использовать приборы…
– Окончила.
– Что?
– Окончила курсы, а не закончила.
– Да пошел ты!
Саша схватила с журнального столика пачку сигарет, зажигалку и вышла на балкон.
Дурак! Вернее, умник! Профессор хренов! И на фига она с ним связалась?! Надо отказаться пока не поздно.
– А вот с этим придется завязать, – на балкон вышел Зимин и встал рядом.
– Это еще почему? – спросила Саша, пыхнув ему дымом прямо в лицо.
– Марианна не терпит сигаретного дыма, – сморщился он, затем не раздумывая выхватил окурок и пачку сигарет из ее рук и швырнул вниз, следом полетела зажигалка.
Саша перегнулась через перила, провожая взглядом дорогие сердцу вещи.
– Ты чего! Это же подарок!
– Ага, я уже понял. Мама в антикварном магазине купила.
– Да оставь ты мою маму в покое!
Саша вернулась в комнату, уселась на диван и надувшись уткнулась в экран ноутбука.
– Ладно, прости, – примирительно сказал он, усаживаясь в кресло напротив, – я не хотел тебя обидеть.
Она с недоверием глянула на него. Он извиняется?
– Но курить придется бросить, – продолжил Зимин воспитывать Сашу, словно трудного подростка. – Прямо сейчас. Если ты, конечно, все еще хочешь заработать много денег. Договорились?
– Ладно, – недовольно пробурчала та.
– Вообще не понимаю, и чего нынче все девчонки курят? – не унимался он. – Кошмар какой-то!
– Да уймись ты, папаша! – взорвалась Саша. – Поняла я уже! Поняла!
Он глянул на нее уничижительно и встал:
– Ладно. Жду в машине, поторопись.
Через несколько секунд дверь громко хлопнула.
Ну и характер! Саша вздохнула. Да и она хороша. Кажется, он тоже не рад, что связался с ней.
А может, сказать, что передумала? А что? Послать его к черту! Но тут она вспомнила про конверт, набитый деньгами, потом глянула на второй и нехотя встала. Ладно, можно ведь и потерпеть. Спрятав и этот конверт в надежном месте – за одной из диванных подушек, Саша поспешила в прихожую.
Накинув куртку и глянув мельком в зеркало, она все-таки задержалась. Из отражения на нее большими серыми глазами смотрела курносая, бледная девица без капли макияжа. Она вздохнула. Про макияж совсем забыла. Мазнув по губам валяющейся на полочке старой помадой, Саша показала своему отражению язык и вышла за дверь. В свою новую жизнь…
***
Примерно час они ехали молча. Выбравшись из городских пробок на кольцевую и проехав еще несколько километров, машина повернула на съезд, а затем на прилегающую дорогу.
Снизив скорость, Зимин вдруг вырулил на обочину и заглушил двигатель. У Саши екнуло сердце. Впереди, насколько хватало глаза, простиралось пустынное лесное шоссе. Ни одной встречной машины, и ни единой живой души. Она знает этого странного мужика всего несколько часов. А вдруг он маньяк? Вот дура! Еще в машину к нему села, ругала себя она.
Но он вдруг глянул виновато и сказал:
– Ты прости меня. Я действительно иногда бываю жестким и невыносимым. Я прошу тебя, просто не обращай внимания.
– Это профессия наложила отпечаток? – с иронией спросила Саша, внезапно расслабившись. А она уж надумала себе черт знает что.
– Считай, что так, – он снова замкнулся. – И пожалуйста, не надо ни о чем меня расспрашивать. Меня это бесит! – Зимин завел двигатель и снова вырулил на дорогу.
– П-ф! – фыркнула только Саша, не мужик, а скала!
Она отвернулась и уставилась в окно. Ну и тип! А на первый взгляд казался таким порядочным. Она вдруг вспомнила, как он приходил в кафе и сидел вечерами, заказывая только кофе. И чего ходил? Ей очень хотелось узнать о нем побольше, но теперь было ясно, сам он ничего не расскажет. Оттого еще сильней захотелось узнать, кто он, откуда, и почему ведет себя, как иллюминат или масон. Может, он и правда участник какого-нибудь тайного ордена?
Саша глянула на него с подозрением и снова отвернулась к окну. По краям дорогу обступил лес, который составляли в основном лиственные деревья с едва показавшейся листвой. Совсем немного березовую рощу разбавляли хвойники, добавляя мрачного темно-зеленого цвета и без того небогатому на краски ранневесеннему пейзажу. Саша слегка вздрогнула: все вокруг было безрадостным и как будто зловещим.
Снова повисло молчание.
Но на этот раз молчали они недолго. Буквально через пятнадцать минут машина снова повернула и, проехав пару километров по идеально ровной асфальтированной дороге, уткнулась в шлагбаум.
Саша оживилась и, ухватив взглядом табличку с надписью, прочитала вслух:
– Коттеджный поселок «ПИК».
Когда они миновали контрольно-пропускной пункт, где Зимин предъявил какую-то карточку, ехать стало интереснее. Теперь по обеим сторонам дороги стояли коттеджи и деревянные дома с ухоженными двориками и газонами. Дома были дорогие и не очень, высокие, похожие на замки, и совсем низкие, одноэтажные, но не менее стильные. Здесь было смешано так много разных архитектурных стилей, что невозможно было определить хоть один из них, но Саша и не разбиралась в этом, а потому просто таращилась вокруг, вертела головой из стороны в сторону, поражаясь как изящному вкусу, так и нелепой безвкусице богатых жилищ.
Было очевидно, что обитатели этих домов неприлично богаты. Почти у каждого дома, сверкая начищенными до ослепительного блеска боками, стояли дорогущие машины самых разных марок. Серебристый «Фольксваген» Зимина, который так восхитил Сашу, был недостоин даже проезжать мимо всех этих «Бентли», «Лексусов» и «Порше». Это все равно, что Саша пришла бы на светскую тусовку в «Сохо». Она даже хихикнула, представив себя среди столичного бомонда в своих потертых джинсах и стоптанных черных ботинках.
Саша с тревогой посмотрела вокруг. Каким же ветром ее сюда занесло? И что она здесь делает?
Когда они проехали мимо огромного белого дворца с позолоченными наличниками и куполами, она не удержалась от восторженного возгласа:
– Ого! Неужели Марианна живет в таком роскошном месте? Наверное, в этом поселке могут построить или купить себе дом только люди, упоминающиеся в журнале «Форбс». Значит, она действительно так богата?
– Да, – коротко ответил Зимин, все это время угрюмо глядевший на дорогу. – Но у Марианны не такой красивый дом. Если ты мечтала поселиться во дворце, то спешу тебя огорчить – Марианна Глинка живет сразу за конюшней.
– Конюшней? – сморщилась Саша, тут же представив себе скотный двор и соответствующий аромат.
Но Максим поспешил успокоить:
– Конюшня отделена небольшой рощицей, так что ее даже не видно из дома. Сейчас повернем, и ты сама все увидишь. Еще год назад это был конный завод, где разводили лошадей, учили детей кататься. Даже скачки устраивали, импровизированные, конечно, но это было зрелищно и красиво. Но пару лет назад хозяин окончательно разорился, и лошадей осталось совсем немного. Почти всех продали, – он тяжко вздохнул.
– Ты любишь лошадей? – догадалась Саша.
Зимин дернул плечом.
– Все, хватит болтать. Подъезжаем… Еще раз. Мы с тобой познакомились в твоем кафе, я постоянный клиент.
– Я помню, как мы с тобой познакомились, – прервала Саша, она радовалась, что хоть здесь не надо было врать.
Максим глянул на нее странно и свернул в проулок.
Девушка во все глаза смотрела на длинное одноэтажное здание. Конюшня, догадалась она. Ворота были открыты настежь, за ними виднелся большой двор с едва пробивающейся зеленой травой. Саша успела разглядеть, как двое парней лет шестнадцати водили по кругу старую пегую лошадку с облезлыми боками.
Зимин даже не повернул головы.