Валерия:
Дверь моей с неприятным скрежетом открывается, а я лишь еще более забиваюсь в угол, дрожа от холода, обхватываю себя руками. Святослав. Испуганно вскидываю голову, но вижу незнакомого мне молодого человека.
Парень в костюме охранника, в свою очередь, удивленно раскрывает глаза при виде меня. Он что, не знал? И его слова это подтверждают:
— Тут холодно… — помявшись, выдает он очевидный факт, отставив поднос с едой в сторону- Ты что сделала, что он тебя так? Я думал, это он кого-то из борзых конкурентов… — замолкает, осознав, что ляпнул лишнего. С сожалением смотрит на меня, потом переводит взгляд на незакрытую дверь- Погодь, я сейчас. Нельзя же так- бурчит он уже больше себе, чем мне.
Дверь открыта, беги- не хочу. А у меня нет сил. Я замерзла, голодна, устала. Отяжелевшие веки слипаются, всё больше клонит в сон, хоть я и совсем недавно проснулась. Уснуть бы навсегда- мысли подобного рода то и дело всплывают в сознании, пока стены бетонной коробки угнетают, давят на психику.
— Вот, держи- возвращается парень с двумя теплыми одеялами — я там это…обогрев включил еще, должно заработать уже- и вправду, слышу небольшое жужжание- тут раньше оранжерея была или как там, не знаю. Алена…жена шефа — быстро исправляется он- для цветов это сделала, ну, для сада саженцы и оранжереи — поясняет, будто мне так важна эта информация.
Парень, едва не высунув язык от старания, приподнимает меня, расстилая сперва одно одеяло, усаживает меня на него. А другим накрывает сверху, закутывая как младенца:
— Это я хорошо, что зашёл ещё. Шеф сказал только завтра можно, а до завтра ты б тут… — разводит он руками.
— Он уволит тебя? — одними губами шепчу, понемногу согреваясь.
— Свят? Не, он не такой. Он справедливый — быстро отвечает парень, сам смутившись такой рьяной защите шефа. Этот " справедливый" начальник держит в подвале человека. Ну верх справедливости, правда ведь? Все справедливые люди сперва похищают девушек, затем истязают их, изводят морально и физически, а напоследок запирают в мрачных подвалах?!
— Там это….еда, таблетки, чай. В кружке вон той. Я это… пошел, а то мало ли…Сама понимаешь. Ещё камеры стереть придётся- опять сообщил мне лишнего парень- Ну, ты…это. не говори, что заходил сегодня. Спросит завтра- скажи утром заходил…давай- казалось, только сейчас осознав возможные последствия своей спонтанной доброты, охранник уже и не рад, что связался со мной.
Дверь за парнем закрылась, а я медленно подошла к подносу- прозрачные красные капсулы яркими пятнами выделялись на темном дереве. Чем меня травят? Действительно ли все для сердца? Что если часть из препаратов — сродни нейролептикам, для подавления воли? И вновь захотелось плакать и смеяться одновременно — я не знаю даже своей фамилии, возраста. Но при этом, оказывается, знаю действие нейролептиков? Что еще скрывают просторы моего разума? Может, на Нобелевскую накопаю?
Я перекусила, разумно решив, что выбор между мучиться и мучиться голодной очевиден, выпила чаю, и снова вернулась к импровизированной лежанке