Валерия:
Я не знаю, что с нами произошло — не магия же вечера, в самом деле. Возможно, мы оба перестали сопротивляться своим чувствам, лгать себе. Мы до дрожи хотели друг друга. Будто по странной, непонятной насмешке судьбы, что свела нас когда-то.
Приходя в себя в его руках, я ощущала, как реальность безжалостно врывается в те короткие мгновения счастья, что удалось испытать пару минут назад. Святослав сел, звук закрывающейся молнии на брюках разрушил последние остатки волшебства, будто опошляя все то, что произошло между нами.
Открыв глаза, я смущённо принялась искать одежду, пытаясь не глядеть в его сторону. Как вдруг в поле моего зрения возникла его рука с зажатым в ней платьем. Вспыхнув, я выхватила злосчастный кусок ткани и принялась натягивать его на себя, пытаясь сделать это так, чтобы не поворачиваться к Святославу.
— Откуда у тебя телефон? — вдруг раздался его голос, выдавая то, что я меньше всего ожидала услышать после случившегося. Ни страсти, ни сожаления, ни даже легкой похвалы, чтобы скрыть ту витавшую в воздухе отчаянную неловкость, ничего! Только легкое недовольство — откуда у меня телефон?!
Подняв на него глаза, я невольно растерялась. Таким красивым, таким уверенным в себе он ввглядел, нависая надо мной. Словно бы все так и должно быть- он и я. У его ног. Полуголая и оттраханная, а затем выброшенная словно ненужная игрушка.
— Я спрашиваю, откуда у тебя телефон? — он перевел взгляд на мою сумочку, что упала на пол вместе с платьем. Оттуда виднелся злополучный край смартфона.
— Купила! — злобно бросила я, пытаясь подняться красиво и непринуждённо, ведь он даже руку не предложил, чтобы помочь.
Святослав ухмыльнулся- оба мы знали, что каждую мою покупку я могу лишь записать на листочек, а купит кто-то из персонала или сам он. И уж о попытке покупки телефона будет знать, запретив её.
— Натурой расплатилась! — бросила в ответ на немой вопрос в его взгляде. Ухватив одной рукой обе туфли за задники, поспешила к выходу. Сумочка мне больше не нужна, как и смартфон- мне его попросту не оставят. У самой двери обернулась — Святослав стоял на том же самом месте, задумчиво глядя на меня. А затем вдруг с силой наступил на телефон, раздавив его подошвой.
— Не играй со мной, Талова! — рявкнул он, подлетая ко мне. Я закричала в голос, принявшись осыпать его ударами. Больно заломив мне руку за спину, он прижал меня к двери:
— Если ты, сучка, вздумаешь с кем-то спутаться, я своими руками удушу его и тебя! Поняла?! — он встряхнул меня, с такой злобой глядя, что я отвела взгляд, пискнув в ответ " поняла".
Отпустив меня, он открыл дверь, тут же ухватив мою руку, будто боялся, что не сбегу — испарюсь в воздухе.
— И не думай, что если я тебя трахнул, между нами что-то изменится, тебе ясно? — окончательно добивает по пути к машине. Припечатывает словами, отчего тупая боль в сердце усиливается. Как же я устала от этих эмоциональных качелей- такое чувство, что меня выпили до дна. Опустошенность, гасящая даже злость на него. Слабость, желание свернуться в клубочек и скулить в голос, будь то хоть шикарная спальня, где я сейчас обитаю, хоть холодный подвал.
— Пошел ты! Из нас двоих психопат — не я! Вместо того, чтобы мучить меня- лучше бы сам к психологу обратился, а лучше — к психиатру! — выдала гневную тираду, трясясь от обиды и злости.
Он лишь ухмыльнулся в ответ, с силой подтолкнув вперёд.
Всю дорогу обратно я силюсь не выдать эмоций. Хоть и знаю, что ему совершенно наплевать. Получил своё, разрядку, и отбросил как ненужную больше вещь. Мужчины! Женщина бы так не смогла.
Но разве мне есть до него дело?! Разве я влюблена или хоть что-то, кроме обжигающей ненависти, испытываю к нему? Отчего же так больно в груди?
Если бы у меня был бойцовский характер, я бы смогла выдать в ответ нечто вроде " Да я и не рассчитывала на нечто большее, чем просто секс. Не стоит думать, что ты- центр вселенной". А так… Так я просто пытаюсь не расплакаться по пути домой. Вернее, в то место, где меня держат как пленницу
***
Святослав:
Я-мудак. Взрослый мужик, до одури испугавшийся тех чувств, что вызывает во мне эта девчонка. Я нихера не представляю, что она творит. С кем она спуталась? Что замышляет?
Едва мы возвращаемся, я едва ли не силой тащу её в комнату, рявкая по пути заспанным слугам, что прибежали из флигеля, принести ей поесть. Сегодня она из комнаты больше не выйдет, наказана, блядь! Меня рвет от злобного смеха, увидь меня кто сейчас — точно слетевший с катушек злой гений из второсортных боевиков.
Затем иду в гостиную, желая отвлечься — включаю фоном огромный во всю стену телевизор, плескаю себе виски в стакан так, что брызги летят на молочный ковер. А затем…затем отставляю стакан в сторону, чертыхаясь, лечу вверх. К ней.
И офигеваю, увидев, что она закрылась. От меня! Блядь! В моем же доме. Крышу мне рвет окончательно. Я не знаю, зачем мне это нужно, почему именно она, но чувствую — я сдохну, если сейчас не буду рядом с ней.
— Открой, Лера! — рявкаю я, бухая кулаком по двери. Слышу испуганный полузадушенный писк и сердце замирает- напугал? Пьяный урод!
Но тут краем глаза вижу, что это- испуганная горничная рядом со мной стоит, не зная, что делать дальше с подносом в руках. Еда! Мать твою, я и забыл.
— Поставь здесь и иди спать — киваю я ей на пол у стены. Девушка испуганно переводит взгляд с меня на дверь, словно размышляет, стоит ли переживать. Затем, нервно кивнув в ответ, ставит поднос и почти убегает, оборачиваясь лишь на ступеньках ещё раз.
— Лера, открой эту долбаную дверь или я её вынесу- уже тише говорю я. Размеренно, чтобы до ее хитровыдуманной где не нужно, и глупой сейчас головы наконец-то дошло.
За дверь слышен шорох, а затем она открывается. Лера, уже в домашней пижаме, со смытым макияжем, косится на меня. Замечая поднос на полу, выгибает бровь, но ничего не спрашивает.
— Доставка еды на дом- как дебил шучу я, потерявшись от ее трогательной юности. Она словно под дых мне дала, выбив всю дурь. Внезапно я ощущаю себя совсем старым и дряхлым рядом с ней- молодая красивая девчонка и я, развалина, потерявшая семью, смысл жизни, едва ли не саму жизнь.
Я кажусь себе паразитом, что присосался к молодости, даже для самого себя укрывая главное- под всем соусом заботы и переживаний за неё возможно я просто хочу чувствовать себя нужным. Боюсь, что если Лера уйдет, то мне станет незачем жить. И уйти она может по-разному — или сдохнуть от наркоты на какой-нибудь блат-хате или стать здоровой, успешной, выйти замуж, родить ребенка. Переехать куда-нибудь далеко….мать твою…Мне так хреново, что Талова с какой-то затаенной жалостью во взгляде отходит, пропуская меня с подносом.
Я бахаю его на прикроватный столик, и разворачиваюсь, собираясь уйти, как в спину мне доносится робкое:
— А ты не останешься…перекусить… тут на двоих хватит.
И меня охватывает такая гордость- моя девочка! Это мне душка не хватило, а она храбрая. После того, как я повел себя с ней там, в оранжерее…Даже если она реально была виновата — это тоже её право. Право пытаться спастись до последнего.