Валерия:
Мы были у Ани уже несколько часов. Сначала она как добрая хозяюшка, не слушая моих возражений о том, что я лишь недавно поела с ней же вместе, накормила меня очень вкусным салатом и жареной картошкой с ветчиной. Потом отправила меня в ванну, выдав чистое полотенце и одежду. В ванне на меня снова накатило, хоть я и пыталась успокоить себя — как она вот так? По-человечески? А вдруг я чем больна? Заразна? А она — в свою ванну, вещи выдает.
— Лера, я сейчас сбегаю в магазин, я быстро? — раздался у двери Анин голос. Я поспешила крикнуть " хорошо", а потом бросила " закрой меня только", чтобы было честно. Потому что нельзя быть такой доброй, настолько доверчивой.
Услышав через минут десять наслаждения теплой водой звук ключа в замке, я подумала, что Аня только уходит. Потому что не слышно было раньше, ну, или вернулась, а двери все-таки не закрыла.
Звук шагов по полу, а затем- насмешливый и слегка пьяный мужской голос:
— Энн, солнце мое, ты где?
Я замерла, не зная, что делать. А вдруг он сейчас войдёт в ванну? Двери я не закрывала, ведь считала, что мы с Аней вдвоем. Выскочив из ванны как ошпаренная, я рванула к двери. Но стоило мне протянуть руку, как та резко открылась. Передо мной стоял высокий блондин с длинными спутанными волосами. В темной старой кожанке, черных джинсах и зелёной футболке, с кучей всяких перстней, цепей и тату. Он буквально ощупал меня взглядом, сально улыбаясь:
— Так-так, и что это у нас тут? Подарок на мою днюху?
Я дернула ручку двери на себя, но он без малейших усилий удержал дверь на месте, продолжая сверлить меня недобрым взглядом:
— Do you speak English? — внезапно спросил он, проведя кончиками по моим коротким светлым волосам.
— Пожалуйста… — выдавила я, в душе злясь на себя за эту неуместную стеснительность. Нужно бы отпихнуть его да рвануть дверь на себя. Или развернуться, пускай смотрит, и одеваться.
— Ооо, да ты фром Раша? — он откровенно издевался надо мной. Я начала замерзать, не зная, что делать. Но меня спасло появление Ани.
— Все, я дома — раздался ее голос в прихожей, и парень, толкнув дверь на меня, хитро подмигнул мне, повернувшись в сторону прихожей:
— И я дома, малышка. Я думал, ты в ванной, уже шёл, чтобы присоединиться — казалось, он специально смущает меня, зная, что я все ещё стою за дверью.
— О, нет, Макс. У нас гости- раздался ее голос совсем рядом с ванной, а затем — звуки поцелуев- Она поживет немного с нами, пока фонд не выделит ей жилье. У Леры сложная жизненная ситуация.
— Ты что же, теперь берешь работу на дом? — грубо хохотнул мужской голос.
— Макс, прекрати, — недовольно возразила Аня- можешь хоть немного побыть серьезным? Убери руки. — упрекнув его, она направилась на кухню. И тяжёлой поступью Макс направился за ней:
— Ну тогда хоть накорми меня, раз секс в этом доме теперь под запретом! — опять громко бросил он, будто упрекая в этом меня.
Когда я вышла из ванны, замерев в коридоре, не зная, куда идти, то услышала, что Аня с кухни позвала меня:
— Лера, иди к нам, посиди с нами. Хочешь тортик? Я взяла небольшой. Тут, конечно, они как резиновые, не то, что у нас…
Я зашла на небольшую, совмещенную с комнатой, кухню, где Аня что-то размешивала в кастрюльке на стойке, а Макс валялся на диване с тарелкой, переключая каналы.
— Спасибо, Ань, но я наелась уже.
Макс шумно проглотил еду, затем, окинув меня, немного нелепо выглядевшую в больших на несколько размеров вещах Ани, заржал точно конь, хлопая себя ладонью по коленке:
— Ну, ну мать, ты ее до своих размеров раскормить пытаешься? Или чё?
Я вздрогнула, боясь даже оборачиваться к Ане. Неужели мужчины и вправду такие? Грубые, бесчувственные, не понимающие, что и как говорят, как могут задеть всего лишь словом. Мне стало ужасно неловко, что я была хоть косвенной, но причиной такого обращения.
— Макс, заткнись, а? — беззлобно осадила его Аня, видимо, уже привыкшая к подобным выкрутасам- Садись, Лер.
Мы поели под неустанные глупые шутки или бахвальство Макса, на которое Аня снисходительно смотрела, точно мама на несмышленного ребенка. После я помогла Ане загрузить посудомойку, а Макс вновь уселся на диван с банкой холодного пива.
— Слышь, малая? — он повернулся ко мне — хочешь послушать, как я играю?
Аня смешливо закатила глаза, разводя руками — видно, похвастать перед другими Макс любил. Но, оказалось, он действительно неплохо играл на гитаре.
— Это ещё чё, скоро мы нормального вокалиста найдем, сменим трепло это- Аня кивнула, видно, зная, о ком идёт речь- и вот тогда все. Известность, туры, поклонницы — он мечтательно поднял вверх руку, будто махал толпе фанатов.
— Пойдем со мной- поманила меня Аня- пускай этот Курт Кобейн недоделанный помечтает.
— Эээ, honey! — перешёл на полуанглийский Макс- stop talking about me.
— Ладно, ладно. Пойдем, покажу тебе комнату.
— Я не понял, ты чё ее, в моей студии разместить хочешь? — недовольно вскочил с дивана Макс, бросаясь за нами
— На время. — скупо отрезала Аня, выдерживая его суровый взгляд — И потом, ты сам сказал, что пока звуковика с вокалистом не найдете, нет смысла репетировать.
Мне было ужасно некомфортно, что они ругаются, по сути, из-за меня:
— Ань, может, я пойду? — неуверенно начала я- Осталось немного ведь? Ну, как с работой решится? — я готова снова была вернуться на улицу, лишь бы не причинять неудобств этой чудесной девушке, единственной, кто пожалел меня.
— Так, ты мне тут ещё не начинай. — качая головой, пожурила меня Аня — Этот-то ясно, дурак, ребенок большой — Макс состроил детскую рожицу, кривляясь- Но ты-то умная. Поживешь тут, ничего не будет. Макс сейчас вынесет все инструменты в зал.
Комната, которую отвели мне, была крохотной, но своей. Пускай и на время. Небольшой диванчик, стол, ободранный на спинке компьютерный стул, куча постеров на стенах- будто в пору моего детства. Только жаль, что в детдоме заставляли при каждой проверке срывать всё со стен.
И тут я замерла- память! Неужели возвращается?
— Лер, ты чего? — озабоченно склонилась надо мной Аня, перестав заправлять одеяло в цветастый пододеяльник.
— Все хорошо, устала просто немного- отделалась Я дежурной фразой.
Аня лишь оглядела меня, кивнув:
— Сейчас застелю, этот дурень последнее вынесет — кивнула она на Макса, что выходил из комнаты с инструментами и монитором.
— Я все слышуууу! — смешно искажая голос отозвался Макс.
Застелив мне диван, Аня отошла к двери:
— Ложись, я же знаю, на улице не выспаться- ласково взглянула она на меня. И я, хоть и пыталась сдержаться, снова расплакалась.
— Не реви, Лер. — покачала головой Аня- на улице плакать нужно было. А сейчас у тебя все только хорошее начинается, так что не расстраивайся. Радуйся наоборот, что плохое кончилось. Ну, отдыхай. — она вышла, бесшумно прикрыв дверь за собой.
***
На следующий день рано утром Аня отвела меня в фонд к волонтёрам. Меня поставили на сортировку лекарств. Хоть я и не знала языка, но разделить все медикаменты по виду и надписи смог бы даже ребенок. Я понимала, что и на это дело у них были сейчас свои сотрудники, что меня поставили попросту из жалости и чтобы хоть чем-то на время занять. Понимала и старалась сделать все как можно лучше, как можно быстрее. Сердце стучало как сумасшедшее- казалось, вот сейчас проверят, как рассортировала, найдут кучу ошибок, и выгонят с позором. Или передумают брать к себе, кому я нужна без знания языка? Не то, что помогать буду- мешаться стану.