Святослав:
Сокол передал, что адаптация проходит успешно. Девочка понравилась семье, они- ей. Легенда о "добром дяде", который пока что находится в заграничной командировке, но очень хочет познакомиться с новообретенной племянницей, внедрена в детские уши. Что же, отлично.
Признаться, меня знатно потряхивало первое время, когда я думал, что девочка может заартачиться, не захотеть в семью. Но Алексей был прав, сказав, что для многих там простой семейный уют — предел всех мечтаний. В тот момент даже на пару мгновений показался себе самым мерзким человеком на Земле- уродом, что использует наивную детскую мечту против самого же ребенка. Но позже отпустило- так или иначе, она должна быть рядом. Я не планирую для нее ничего ужасного, ничего плохого. Наоборот, я дам (мне придётся, так или иначе) ей то, о чем она не могла бы и мечтать. Мы связаны. Навсегда. Как долбаное заклинание эти слова отпечатались на подкорке.
****
— А вот и Святослав, наконец-то — радостно, но заметно нервничая встретила меня Стелла Туманова, " временная мама" Валерии. Худащавая ухоженная блондинка, она проводила меня в столовую, где уже, за небольшим столом, сидел ее муж, Эдуард. Кандидат наук по философии. Там и вся внешность могла быть описана этим- прическа в стиле " озеро в лесу", дурацкие усики, накрахмаленная рубашка. Он поздоровался, сказав, что Лера сейчас спустится.
Но надо отдать должное — взяли ребенка они не из-за денег, оказалось, всё, что я отдал им, они положили на счет Леры. Чем же эта мелкая дрянь так очаровала их? Что в ней такого, что в ее присутствии все теряются? Врачи путают доноров, нуждающиеся в деньгах на разорившийся бизнес, что достался Тумановым от отца Стеллы, гордо отказываются от денег?
— Здравствуйте- неуверенный звонкий голосок выбил меня из размышлений- несуразная, с длинными ногами и руками, слегка растрепавшейся косой темных волос до пояса, похожа на худенького испуганного вороненка, выпавшего из гнезда, своими большими глазами смотрела на меня та, что была мне, к сожалению, роднее всех. Лера Фролова. Валерия.
— Здравствуй, Лера- охрипшим голосом поздоровался в ответ.
— Это твой…дядя, Святослав. Он — родственник Эдуарда…. дальний — кинув убийственный взгляд на меня, процедила Стелла. В последнее время она становилась всё менее управляемой, искреннне привязавшись к девочке, но рычаги воздействия я всё еще крепко держал в руках. Будто я — зверь какой-то, ну соврали и соврали, я ведь всё объяснил. Притом, у самих рыльца в пушку- денежки были первостепенными, когда решение принимали.
Разговор не клеился. Да и какой мог быть разговор между совершенно незнакомыми между собой людьми. Я, хоть и прочитал личное дело Леры вдоль и поперек, все еще не знал её, да и она явно была напугана сурового вида дядей, не особо похожим на того, кого ей описывали. Владельца небольшого туристического бизнеса. Больше я походил на перекачанного, слегка туповатого уголовника. Это мое простоватое выражение лица не раз помогало в бизнесе, на порах становления- многие из партнёров изначально думали, что нашли дурачка, которого можно было облапошить за здорово живёшь. А потом, когда я и мои юристы оставляли уже их самих ни с чём — вот когда было приятно смотреть на их вытягивающиеся рожи.
— А еще я стихи сочиняю, пою немного… — дрожащий голос девчонки продолжал перечислять умения. Стеллина работа. Она ее как своё лучшее творение лепит. Не зря же педагогом оттарабанила двадцать лет.
— Угу- вырвалось у меня машинально. Ебать я умею поддержать разговор. Тот ещё собеседник. Да и эта девчонка действует на нервы- трясется как осиновый лист, я ее съем, что ли? Алёнка бы на ее месте меня уже раз сто спровоцировать на ругань попыталась или вывести из себя, а эта…мышка.
Злясь на себя, на девчонку, на долбаный ужин и жизнь, что иногда поворачивается к тебе задом, заставляя играть по её извращенным правилам, резко встал:
— Мне пора…Приятно было познакомиться, Лера.
Я буквально кожей чувствовал, как с облегчением вздохнула темноволосая пигалица. Естественно, в мои 30 я кажусь ей старым скучным хреном, перед которым с какого-то перепугу нужно распинаться своими несуществующими, я уверен, талантами.
****
Наши последующие встречи проходили не лучше — я то нес ерунду невпопад, то молчал как рыба. Девчонка нервничала, тушевалась. Пару раз мы выбирались в город, где ходили в кино или на аттракционы. Но она лишь испуганно смотрела на меня своими огромными глазами, а я, сидя рядом, закрывал глаза, мечтая услышать стук любимого сердца, не видя ту, совершенно чужую, оболочку, в которой оно теперь бьётся.
С вялой улыбкой принимал ее картины, ловил полные испуга и чего-то, отдаленно похожего на восхищение, взгляды, пытался балансировать на грани вежливого интереса и одобрения, но как же она меня раздражала. Раздражала одним своим существованием! И, видимо, девчонка это чувствовала. Боясь до чертиков, трепеща от одного моего присутствия.
А нервировать ту, что ежедневно пьет горстями медикаменты, было как минимум неправильно.
Полгода гребаного театра абсурда, неловкости, моей злости и вымученных эмоций со стороны Леры.
После очередной такой идиотской встречи, где мы всей дружной семьей восторженных идиотов поперлись в зоопарк, а Лера расплакалась дважды- сперва от моего едкого замечания по поводу ее поведения, потом- при виде измученного и изможденного слона, над которым я тут же обязан был взять шефство, я плюнул на всё, поддавшись на уговоры Сокола, и улетел в Америку, налаживать бизнес лично. Нахуй мне этот детский сад!? Подрастёт — решим.
Под пару бокалов бренди в один из холодных осенних вечером мы с ним пришли к мнению, что нужно оставить девчонку в покое. Пока что я лишь треплю ей и себе нервы. Она боится всего, у нее нет и не может быть своего мнения. Вот подрастет- тогда и поговорим. Я расскажу ей правду, предложу помощь и поддержку на всю жизнь. Ей, ее детям, внукам. Взамен…взамен только позволить мне быть рядом. Этакий п…здануто-эксцентричный богатый дядюшка. Хоть она меня и бесит конкретно… Но выхода нет у каждого из нас. У меня его не стало с того момента, как этой малолетке пересадили сердце моей жены, а ей…ей я его просто не предоставлю.