На следующее утро воскресенья я просыпаюсь сама, ближе к обеду. Но не успеваю даже почистить зубы, как слышу, что кто-то звонит в дверь. Подхожу к ней, предварительно смотрю в глазок, и вижу там парня из службы доставки, который наверняка ошибся адресом.
Открываю дверь, говорю, что ничего не заказывала, но парень всё равно уточняет:
— Вы же Арина Леонидовна Скворцова? Семьдесят седьмая квартира?
Я киваю. Парень показывает мне наклейку указательным пальцем. И каково же моё удивление, когда на белоснежной коробке, обтянутой голубой лентой, действительно оказывается мой адрес. На ней даже имя получателя указано: Арина Скворцова.
Я ошарашено принимаю коробку из рук доставщика.
— Спасибо, — благодарю парня.
В полном недоумении расписываюсь в документе о приёме, закрываю за собой дверь на замок и заворожено следую в свою комнату. А когда развязываю красивый бант и открываю крышку коробки, поражённо ахаю.
В белом картонном квадрате, блестящее покрытие которого переливается в свете солнечных лучей, лежит платье. То самое платье небесного цвета, которое я так пристально рассматривала в торговом центре вчера.
— Не может быть… — Шепчу вслух. И потрясённо провожу кончиками пальцев по дорогущей атласной ткани.
Неужели Стас ещё вчера решил подарить мне это платье? Но оно же такое дорогое! Я буду век с ним расплачиваться!
Аккуратно вытаскиваю платье из коробки и кладу рядом на кровать. Ищу записку. Хоть какую-нибудь подсказку, кто отправитель, чтобы убедиться в своей, казалось бы, очевидной догадке. Но, кроме самого подарка и подкладки на дне, не нахожу ничего. Ни внутри, ни снаружи.
Стараясь не оставить ни одной зацепки, осторожно складываю платье обратно в коробку. И, от греха подальше, закрываю крышку. С силой зажмуриваюсь и около минуты борюсь с собой.
Нет, я не могу принять такой дорогой подарок. Нужно вернуть его Краснову. Мне очень хочется оставить платье, но я не хочу быть обязанной Стасу. Кто знает, чем потом придётся расплачиваться…
Я не хочу думать о плохом, но мысли о бескорыстности в двадцать первом веке, кажутся мне нереальными. Лучше перестраховаться.
И, так как я не знаю, где живут Красновы, решаю позвонить Стасу после обеда и попросить его встретиться где-нибудь на нейтральной территории. А то, боюсь, если я заявлюсь к Красновым домой, они обязательно пригласят в гости. Не хочу лишний раз ставить Стаса и Полину в неудобное положение. Они итак вчера весь вечер гуляли со мной, да ещё и до дома довезли.
Закончив с утренними процедурами, рыскаю в холодильнике, но там мышь повесилась. При более тщательной проверке нахожу последнюю парочку яиц и немного молока. Для омлета вполне хватает, поэтому тут же приступаю к готовке.
Нужно будет ещё сбегать в продуктовый до встречи с Стасом.
С этими мыслями, я не спеша уплетаю свой поздний завтрак. От скуки достаю телефон и захожу в социальную сеть. Листаю ленту, смотрю забавные видео с котиками и мониторю новостные посты. Не сразу замечаю, что значок сообщений показывает одно непрочитанное.
С интересом захожу в диалоги. И чуть ли не давлюсь омлетом, когда вижу знакомую аватарку лыбящегося мажора.
Этому что от меня надо?
Закатываю глаза к потолку и нехотя открываю чат.
«Привет, Кикимора белобрысая, не думай, что твой прошлый побег увенчался успехом, и ты от меня отделалась. Если тебе плевать на Разумова, то мне — нет. Я не хочу торчать в должниках у него до конца семестра. Так что выбирай, либо мы работаем сообща и на добровольной основе, либо я превращаю твою жизнь в ад.»
Я печально хмыкаю.
Можно подумать, до этого моя жизнь была сладкой, как мёд…
Поначалу решаю игнорировать Соколовского, но перечитав его сообщение раз десять, понимаю, что он прав. Пусть Глеб пишет в своей манере, угрожая, но на самом деле наши цели сходятся. Я тоже не горю желанием затягивать с отработкой у Разумова. Мне нужна стипендия. И, к сожалению, теперь успех её получения напрямую зависит от того, сработаемся мы с Соколовским или нет.
Поэтому мне жизненно необходимо научиться терпимости в его присутствии. Меня должна заботить лишь моя цель и ничего больше. Пусть делает и говорит, что хочет. Я даже не стану больше спорить, пусть готовит доклад так, как ему нравится. Главное — сдать Виктору Сергеевичу отработку.
И больше никогда. Ни под каким предлогом. Не связываться с Глебом.
Прежде чем ответить занозе в моей пятой точке, громко вдыхаю и выдыхаю.
Никаких эмоций, Арина. Только по факту!
«Хорошо. Начнём с понедельника. Встретимся в библиотеке после пар.»
Я уже собираюсь закрыть чат и выйти из соцсети, чтобы позвонить Краснову, но моё смс прочитывают чуть ли не мгновенно. Не проходит и минуты, как Глеб «печатает…».
«Не катит, детка. Каждая минута на счету. У нас с тобой проблемы с взаимопониманием, если ты не заметила.»
Далее Соколовский ради прикола присылает китайские символы.
Я невольно хихикаю над шуткой, но отвечаю холодное:
«Баянище. Прикол старый. Прямо, как ты.»
Отправляю. И тут же стону в голос.
— Бли-ин! Я же не должна реагировать и вовлекаться эмоционально! — Стучу себя по лбу. — Дура! Дура! Дура!
«Уж лучше быть старым и мудрым, нежели белобрысым и недалёким, как некоторые личности…»
От вспышки злости переворачиваю смартфон экраном вниз. И блокирую до кучи.
Пусть идёт лесом. Не буду отвечать!
Но пока я собираюсь в магазин за продуктами, телефон пиликает новыми уведомлениями раз десять. Поначалу я не реагирую, но когда второй раз чуть не выкалываю себе глаз тушью, решаю открыть чат и посмотреть, что его глебскому высочеству за вожжа под хвост попала.
«Что, уделал?»
«Не знаешь, что ответить? Ну, да, куда тебе там…»
«Ладно, проехали. Что ты там решила?»
«Скворцова?! Ответь!»
«Считаю до пяти…»
«И начинаю превращать твою жизнь в ад…»
«Вот уже начинаю считать!»
«Раз…»
«Два…»
«Три…»
«Ты что там вообще офигела?! Эликсир бессмертия откопала и выдула?»
Вопреки всему заливаюсь хохотом. Почему-то угрозы Соколовского в чате не выглядят такими же угрожающими, как в жизни. Скорее, забавными. И смешными.
Трясу головой, чтобы выкинуть дурные мысли. Что-то последнее время они слишком часто меня посещают.
«Что я должна была решить?»
«Я уже решил за тебя. Раньше надо было думать своей белобрысой головой!»
Прилетает ответ и собеседник выходит из чата. Его иконка становится оффлайн. Я смотрю на экран смартфона около минуты. Пытаюсь понять, что должна была решить, но потом просто пожимаю плечами, убираю телефон в карман и продолжаю краситься.
Сначала магазин и Стас, а потом всё остальное. Глеб потерпит до вечера. Перебесится и, наверняка, снова начнёт заваливать чат своими сообщениями.
Через десять минут выхожу из квартиры с небольшим рюкзаком, чтобы в него сложить продукты, и спускаюсь по лестнице, потому что лифты и я несовместимы. У меня есть небольшой внутренний страх застрять в нём, поэтому я предпочитаю лишний раз пробежаться по ступенькам, чем ехать в железной коробке.
Кто знает, сколько лет этой многоэтажке? А самое главное — технике.
На улице светит солнышко. Погода замечательная. Осень продолжает радовать теплом. Но листья на деревьях уже стремительно желтеют и начинают потихоньку опадать. Ветер безжалостно срывает новую порцию листочков и несёт их под ноги, усыпая аллеи жёлто-зелёным покровом.
Прогулочным шагом топаю в ближайший супермаркет. А по дороге решаю позвонить Краснову.
Стас отвечает на звонок быстро, не проходит и трёх гудков:
— Привет!
— Привет, — начинаю и запинаюсь, не зная, как правильно продолжить. Являясь истинным интровертом, я редко общаюсь с собеседником посредством звонков, отдавая предпочтение смскам. — Как дела?
Шаблонные вопросы всегда спасают!
— Отлично, — бодрым голосом заявляет Краснов. Но на фоне слышится шум голосов, будто он не дома. — Сама как?
— Тоже хорошо, — кусаю губу. И решаю перейти к главному без предисловий, потому что, чем быстрее начнёшь, тем быстрее закончишь. И вся эта неловкая ситуация останется позади. — Стас, слушай… Я очень благодарна тебе за подарок, правда, но это слишком. Я не могу его принять. Не мог бы ты сказать, где тебе будет удобно встретиться сегодня, я подъеду и верну тебе коробку?
Я тараторю быстро, не давая парню и шанса вставить хоть слово. И, как только заканчиваю, резко втягиваю носом воздух, потому что потратила весь кислород на то, чтобы успеть выпалить все свои мысли до того, как Стас решит меня перебить.
Но ответ Краснова удивляет не меньше, чем платье, всё ещё лежащее дома на кровати.
— О чём ты, Арина? Какая коробка? Какой подарок? — Он издаёт нервный смешок. — Давай с самого начала и по порядку.
— Хочешь сказать, что не ты прислал мне вчерашнее голубое платье курьером? — С сомнением тяну я и хмурюсь.
В динамике повисает небольшая неловкая пауза.
— Нет. — Доносится чёткий ответ. — Ты смотрела отправителя?
Быть того не может! Он специально так говорит, чтобы я оставила подарок у себя. В тот момент кроме Стаса, никого не было рядом.
— Издеваешься? — Шутливо бросаю я и останавливаюсь посреди аллеи. — Ты же вчера сам поймал меня на разглядывании платья на витрине.
— Я помню, о каком платье ты говоришь, но я не покупал его. — Тон Стаса действительно источает замешательство, и я краснею. Мне становится неловко от того, что, возможно, Краснов не присылал мне платье, а я так настойчиво пытаюсь его в этом убедить.
— Ты уверен? — Предпринимаю последнюю попытку.
— Уверен, Арина. Я не покупал то платье. Да и при всём желании встретиться с тобой не смогу сегодня, потому что мы с семьёй отдыхаем за городом. — Извиняется парень. — Если хочешь, мы выясним, кто…
Я не успеваю дослушать, потому что внезапно кто-то выхватывает телефон из моей руки. Резко оборачиваюсь. Внутри меня всё привычно обмирает, когда я вижу Соколовского, который демонстративно завершает вызов и блокирует телефон.
— Аппарат абонента временно недоступен. Просьба не беспокоить его никогда! — Пародируя тонкий женский голосок, кривляется брюнет. Смотрит на меня пристально, но не с улыбкой, а раздражённо. Словно его что-то очень злит.
— Это уже переходит все границы! — Раздражённо отрезаю я и требовательно протягиваю руку, чтобы мажор вернул мне телефон. — Отдай!
Глеб вытягивает длинную лапищу с зажатым в ней телефоном вверх. Дразнится. Но я скрещиваю руки на груди и одариваю его выразительным взглядом.
— Ни. За. Что. Твой личный ад начинается прямо здесь и сейчас, Скворцова. Я предупреждал. Соколовский слов на ветер не бросает. — Цокает он и снова дёргает смартфоном, будто я котёнок, который должен среагировать на любимую игрушку.
— Что за детский сад, Глеб? — Уже спокойнее спрашиваю я и тру переносицу большим и указательным пальцами. — Я думала, что ты вырос из этих игр.
— Нужен обратно? — Стреляет глазами в мой телефон. — Забери. Борись за свои вещички, детка.
— Ни. За. Что. — Копирую его недавнюю фразу и тон. Но смартфон, покоясь в руке мажора, вдруг загорается. На экране высвечивается номер Стаса. Я подхожу ближе и настойчиво требую. — Отдай! Сейчас же.
Янтарные глаза парня искрятся злостью, когда и он замечает, что мне звонит Краснов. По его лицу словно судорога проходит.
— Видимо, кое-кто по-хорошему не понимает… — Угрожающе тянет Соколовский и проводит по экрану, принимая вызов.