Долгожданные выходные не приносят радости. А начинается всё с того, что в субботу с самого утра трезвонит телефон. И, к сожалению, это не будильник, который я забыла отключить, а мама…
— Да? — Сонно хриплю я и прочищаю горло.
Глаза болят после вчерашних слёз. Разлепить их трудно. А солнечный свет, слепящий сквозь наспех задёрнутые вчера портьеры, лишь усугубляет мои и без того провальные попытки.
— Арина! — Без приветствий и предисловий начинает родительница. И по её тону можно сказать, что разговор, как и обычно, будет неприятным. — Ты что себе позволяешь?! — Громко возмущается в трубку мама.
Отношения с родителями у меня давно натянутые. Папа умер, когда мне было лет пять. С тех пор в нашем доме живёт отчим. И, хотя он и относился ко мне неплохо первое время, всё стало хуже после рождения общего ребёнка. После этого мама будто совсем забыла о моём существовании, полностью посвящая себя младшему брату. А обо мне она вспоминает только в такие вот моменты, если я что-то натворю.
Но ведь я ничего не натворила! Да и об отработке у Разумова она не могла узнать.
— Мам, я только глаза открыла, сомневаюсь, что я успела себе что-то позволить, — пытаюсь отшутиться и не лезть на рожон, хотя очень хочется.
— Нет, она мне ещё и дерзит! Забыла, кто тебя кормит, поит, одевает и обувает? Соблюдай субординацию!
Я устало вздыхаю. Какая-то полоса невезения последнюю неделю творится.
— И что я успела такого натворить? — Поджимаю губы и сажусь на кровать, скрестив ноги по-турецки. Мой тон становится показательно нейтральным и равнодушным, хотя на душе скребут кошки.
— Звонила Афанасия Никифоровна. Не зря мы с Олегом попросили её за тобой приглядывать!
А-а-а, так вот откуда ноги растут… Теперь всё ясно. Сейчас будет лекция на тему…
Интересно, если бы она узнала, что меня чуть не изнасиловали, а Глеб меня спас, изменилось ли её отношение ко мне? Или она бы сказала, что я сама виновата?
— Мам, Афанасия Никифоровна старенькая, мало ли что ей могло показаться. — Стараюсь, чтобы мой тон звучал, как можно спокойнее и безразличнее. Возможно, я ещё не до конца проснулась, потому что привычных мне волнения и тревоги во время разговора с родительницей не ощущаю.
— Не наговаривай на уважаемую женщину! И не переводи тему! Кого ты там к себе уже водишь посреди ночи?
— Никого. Один раз вернулась поздно, потому что готовилась, — чуть не оговариваюсь, но вовремя прикусываю язык и исправляюсь, — к домашнему заданию. Нужно было доклад подготовить.
И ведь почти не вру.
— Арина. — Требовательно понижает голос мама. — Если я узнаю, что ты уже во всю шляешься по мужикам, быстро вернёшься домой под наш с Олегом контроль. Наверное, зря мы так рано позволили тебе жить одной. — Она цокает языком в динамик. Слышится тихий неразборчивый голос отчима. Не удивлена, наверное, он её и надоумил. — В общем, так, дорогая. Если будет ещё хоть одна жалоба, приедет тётя Надя и будет жить с тобой вместе. Ты всё поняла?
Я аж задыхаюсь от возмущения и недоверия мамы. Надя — её сестра. Моя родная тётя. Но там такая тётя, что врагу не пожелаешь… Если она будет жить со мной, это будет нечто вроде надзора Сталина. Если не похуже. Шаг влево, шаг вправо — расстрел.
Оскорблённая и униженная, понуро шепчу:
— Да.
— Не слышу, Арина.
— Да! — Добавляю громче, но не так, чтобы она нашла ещё к чему придраться.
— И следи за успеваемостью. Этот семестр мы оплатим, а следующий только половину. Так что без стипендии можешь не рассчитывать на дальнейшую учёбу. Да и присматривай подработку. Никитке на следующий год нужно будет оплачивать кружки, он очень просился на футбол. Да и канцелярия подорожала…
Я понимаю намёк. Но сказать мне нечего. Мама ещё что-то продолжает говорить. Я её не слушаю, бездумно глядя в окно, за которым ярко светит солнце. Затем она переходит на разговор о том, как им замечательно живётся втроём с отчимом и Никитой, и я прощаюсь с ней под предлогом, что много домашнего задания нужно подготовить к понедельнику.
Ещё около часа я просто валяюсь в кровати, мучимая жалостью к себе. Но не плачу. И без того вчера наревелась.
Родители… Глеб… У них всё прекрасно в жизни, но почему-то им нравится портить мою жизнь…
Сворачиваюсь в клубок и прикрываю уставшие веки. Шумно сглатываю слёзы, комком подступившие к горлу.
Не хочу! Не буду плакать! Я со всем справлюсь, всё выдержу!
Найду подработку, в конце концов, а там что-нибудь придумаю. Возможно, со временем даже перееду в другую квартиру, чтобы отчим не кичился постоянно тем, что нашёл мне эту по дешёвке и что это его заслуга, и только благодаря ему я могу учиться в университете.
Сон к тому времени улетучивается. Разбитая, будто по мне танк проехался, плетусь на свою маленькую совдеповскую кухоньку. Ставлю чайник. Делаю пару бутербродов из того, что нашла в холодильнике. Не густо, но позавтракать сойдёт. Пока чайник кипятится, заканчиваю утренние процедуры. Привожу себя в порядок.
Лениво жую завтрак, листая ленту в социальной сети. В рекомендациях, как обычно вылезает брюнетистая улыбающаяся рожа уже всем известного мажора. Думать о нём совсем не хочется, но Вселенная, словно издевается. Мол, куча общих друзей — не просто так. Возможно, вы знакомы!
К чёрту такие знакомства! Век бы не знала.
Не желая сидеть в четырёх стенах и предаваться унынию, решаю прогуляться до ближайшего торгового центра. Поднять себе настроение хотя бы тем, что погляжу одним глазком на красивые шмотки, да посмотрю, что сейчас в кинотеатре показывают. Там же перекушу чем-нибудь в фудкорте на последнем этаже.
С этими мыслями иду к себе в комнату. Надеваю короткий белый топ до талии, широкие джинсы с высокой посадкой, накидываю сверху кожаную куртку, и собираю волосы в хвост. Уже обуваясь, смотрю в зеркало, висящее в коридоре. Корчу недовольную гримасу от вида опухших глаз и решаю нанести макияж, чтобы скрыть покраснения.
Сентябрь радует тёплой погодой. На улице тепло. Даже немного жарковато, особенно когда идёшь под прямыми лучами солнца. Оно, будто предчувствуя, что скоро во главе встанут плотные серые тучи, светит, как в последний раз.
Я щурюсь, радуясь теплу. Неспешно прогуливаюсь через парк, срезая путь до ТЦ. Вокруг шумно. Много людей выгуливают собак. Кто-то гуляет семьями. На детских площадках особенно оживлённо — детские крики слышны на большом расстоянии. Я смотрю на них и невольно завидую. Родители с их маленькими детьми кажутся такими счастливыми…
А я уже и не помню, когда в последний раз видела на мамином лице такую же тёплую улыбку в свою сторону.
Отмахнувшись от грустных мыслей, не желающих меня покидать, не замечаю, как добираюсь до пятиэтажного здания. И, стоит мне зайти внутрь, как я жалею о своём решении. Людей так много, что становится душно буквально за какие-то мгновения.
Я совсем забыла, что сегодня выходной.
Помявшись у входа, всё-таки решаю остаться. Я планировала в субботу полениться и отдохнуть. Посвятить день себе. Отвлечься. Иначе можно сойти с ума. Но утренний звонок внёс свои коррективы, и захотелось сбежать из дома.
Поднимаюсь по эскалатору. Иду вдоль витрин, рассматривая особо интересные фасоны на манекенах. В ноябре будет вечеринка в честь дня студента. А для первокурсников — посвящение. Университет проводит официальную часть днём, а вечером все соберутся на тусовку.
Я бы тоже хотела туда попасть. Но, к сожалению, более-менее приличное платье стоит несколько тысяч рублей. И мне ни за что не скопить такие деньги в течение месяца. Как бы сильно я не экономила и не откладывала. Родители присылают денег впритык. Мне итак едва хватает на то, чтобы до конца месяца нормально питаться.
За своими мыслями не сразу замечаю, что уже несколько минут стою возле витрины с красивым голубым платьем в пол и пристально рассматриваю его. Уже более осознанно окидываю платье придирчивым взглядом, но придраться не к чему. Оно идеально. И, как специально, моё отражение точь-в-точь ложится на отражение платья в стекле бутика.
— Присматриваешь платье к посвящению? — Раздаётся низкий бас за моей спиной.
К своей чести, я лишь на несколько мгновений задерживаю дыхание от лёгкого испуга. В остальном, остаюсь стоять так, будто меня не напугало появление Краснова.
— Кто ж так подкрадывается к людям, Стас?! — Разворачиваюсь и шутливо стучу его по плечу кулачком, резко выдыхая, чтобы снять напряжение в теле.
Стас, будучи верным самому себе, одет неброско. Простые тёмные джинсы и светлый пуловер, который обтягивает мускулистую фигуру парня, не оставляя места воображению. Я поспешно отвожу взгляд, считая, что разглядывать парня пристальнее неприлично.
Хотя, признаться, в глубине души очень хочется.
— Я не крался. Уже около пяти минут смотрю, как ты прожигаешь дыру в этом платье и ничего вокруг не замечаешь, — кивает подбородком на совершенство небесного цвета и выразительно на меня смотрит.
Я надуваю губы и обиженно гляжу на парня снизу вверх. В синих глазах пляшут смешинки, когда он отвечает.
— Ладно-ладно, прости, — примирительно поднимает руки вверх. — В следующий раз буду метров за пятьдесят выкрикивать твоё имя.
— О, боже, не нужно так утруждаться! — Округляю глаза в притворном ужасе.
Мы оба смеёмся и отходим в сторону к прозрачным перегородкам. Я облокачиваюсь на перекладину и смотрю вниз на фонтан в центре здания. Красно встаёт рядом, повторяя мою позу.
— Удивительно, насколько этот город тесный. Не ожидал тебя тут встретить, — поясняет он в ответ на мой вопросительный взгляд.
— Я не верю в совпадения. Ты либо следил за мной, либо сама судьба привела тебя на второй этаж к модным бутикам.
Парень неловко чешет затылок. На его лице появляется робкая улыбка, словно он немного стесняется.
— Да ладно? Следил?! — Переспрашиваю неверяще.
Но не успеваю я подумать, что Краснов — ещё один сталкер, подобный Соколовскому, как Стас оправдывается:
— Плохого же ты обо мне мнения, Арина. Я пришёл сюда с сестрой. Она тоже выбирает платье на посвящение. — Цокает языком парень. Слегка отклоняется от перегородки и смотрит на один из дорогих бутиков на этаже. — Она там, уже полчаса сидит в примерочной. Я вышел проветриться, ибо в глазах рябит уже. — Жалуется он, корча при этом забавную гримасу.
Я хихикаю, пряча смешок в кулак.
— Вы близнецы? — Озаряет догадка.
Мне интересно. Стас — мой сокурсник. А если его сестра выбирает платье на посвящение, то и она первокурсница.
— Не совсем, — на его симпатичном лице появляется тёплая улыбка. — Мы разнояйцевые.
— Это как?
Я, конечно, мельком когда-то слышала данный термин, но не разбираюсь в этом.
— Мы не точная копия друг друга. Просто брат и сестра, родившиеся почти в одно время. — Поясняет Краснов.
Я собираюсь выдать нечто вроде «а-а-а», но тут из того самого бутика, на который Стас периодически поглядывает, высовывается тёмная макушка. На лице девушки недовольное выражение. В руках она держит стопку платьев и, судя по всему, собирается выдать гневную тираду, но брат её опережает.
— Сейчас вернусь, Поль. — Парень скалится во все тридцать два, демонстрируя ровный ряд белоснежных зубов. — Покажешь, что выбрала.
Сестра Краснова закатывает глаза, но заходит внутрь бутика, даже не замечая, что продавщицы напряжённо следят за каждым её движением, боясь, что она утащит все платья. Со стороны смотрится комично, но понять сотрудниц можно, люди разные бывают.
— Что ж, рада была увидеться, иди, тебя ждут. — Освобождаю Стаса от необходимости извиняться за то, что он должен уйти, оставив меня.
— Слушай, пошли с нами. — Внезапно предлагает он. Его синие глаза загораются воодушевлением. — Ты же тоже платье выбираешь.
Я кошусь на известный брендовый бутик, испытывая смешанные чувства. Вряд ли Стас хотел меня обидеть, но на душе становится неприятно.
— Боюсь, те платья мне не по карману.
Как и самое дешевое приличное платье.
Я смущаюсь от неловкости ситуации. Уши пылают. Краснов, глядя на меня, открывает рот, чтобы что-то сказать, но быстро его закрывает. Парню тоже становится неловко за то, что он выпалил не подумав.
— Всё в порядке, — натянуто улыбаюсь я. — Иди, увидимся в универе. — Машу ему рукой.
— Может, подождешь нас? Познакомлю тебя с Полиной. Вместе перекусим наверху? — Решает загладить собственную оплошность.
Мне становится приятно, поэтому я соглашаюсь.
— Хорошо, буду ждать вас там. Пока выпью кофе, а то плохо спалось ночью. — И для убедительности не сдерживаю подступающий зевок, прикрывая рот ладошкой.
— Тогда увидимся, Арина.
Синие глаза парня в последний раз проходятся по мне извиняющимся взглядом. Я киваю и смотрю вслед Стасу, когда тот спешным шагом идёт к бутику, а затем скрывается в нём.
Про кофе я не врала, чтобы спровадить парня. Поэтому уже через несколько минут оказываюсь на последнем этаже торгового центра. Решаю шикануть, заказываю себе лавандовый раф. И уже спустя всего пять минут ожидания, сажусь за столик с невероятно пахнущим кофе.
Потягивая раф через трубочку, скрашиваю время ожидания Красновых тем, что читаю любовный роман. Поэтому не замечаю, как пролетает время. Равно как и появление самих брата и сестры.
— Привет, я — Полина, — сходу протягивает мне руку девушка, не дожидаясь, пока Краснов её представит. — Стас мне о тебе рассказывал. — Плюхается на стул рядом со мной.
Полина Краснова оказывается миловидной девушкой. Густая копна каштановых волос, синие глаза, как у брата, аккуратный курносый носик и пухлые губы. Одета по последнему писку моды — в белую блузку и кожаную юбку чуть выше колен. На плечи наброшена курточка оверсайз из тёмной джинсовой ткани. Шею обхватывает бархатный чёрный чокер с блестящим камнем по центру.
— Арина, — сбитая с толку её напором, представляюсь в ответ и пожимаю хрупкую на вид ладошку.
— Рада знакомству! — Искренне улыбается Полина.
— Не обращай внимания, она всегда такая. — Машет рукой Стас, садясь напротив меня.
— Всегда такая классная? — Выгибает бровь шатенка, окидывая брата недовольным взглядом.
— Конечно, — отвечает Краснов, но в его голосе проскальзывают ироничные нотки.
— Выбрали платье? — Перевожу тему, чтобы эти двое не поругались ненароком.
— С горем пополам, — тихо подмечает парень, на что Полина шикает и тянется ко мне.
— Вот, смотри, правда круто смотрится?
Открытая галерея смартфона демонстрирует мне Краснову, облачённую в бордовое платье. Бархатная ткань струится вдоль тела девушки, выгодно подчёркивая её формы. Дорого-богато, как говорится. Оно очень идёт шатенке, и я делаю ей искренний комплимент.
— Невероятно красивое.
— Ты тоже платье выбирала? — Невозмутимо интересуется Полина, листая галерею и рассматривая свои фотографии в других платьях, будто ещё пока сомневается в выборе.
— Полина, — строго прерывает её Стас. — Не надоедай. Дай Арине время привыкнуть к тебе и твоей болтливости. Давайте лучше перекусим.
Девушка пожимает плечами, мол, что такого я сказала, но кивает.
— Что будешь? — Шатенка берёт в руки меню, лежащее на столе, и придирчиво рассматривает его, выбирая блюдо.
— Грибной крем-суп. — Без раздумий отвечаю я, зная меню этого заведения.
Стас и Полина ещё какое-то время выбирают блюда, а затем парень идёт к небольшому островку фудкорта и делает заказ.
Спустя пятнадцать минут мы кушаем заказанную еду и весело проводим время. Болтаем о том, кто как устроился в нашей альма-матер. Кто на какую специальность хочет отучить. И я окончательно расслабляюсь в их компании. Красновы оказываются приятными собеседниками, и я ловлю себя на мысли, что мне не хочется уходить, когда время неумолимо склоняется к вечеру.
Но повторять ошибки прошлого не хочется. Как и навязываться Красновым.
— Ребят, была рада провести с вами время, но мне пора. До дома топать около получаса. — Говорю я и поднимаюсь из-за стола.
— Мы тебя отвезём, не торопись, — дёргает меня за край кожанки Полина, усаживая обратно.
Я ещё пару раз пытаюсь возразить, но брат и сестра непреклонны.
В итоге, после длительных споров, мы идём на сеанс популярного фильма, который на сегодняшний день в прокате. Это оказывается романтическая комедия. И если мы с Полиной хохочем и наслаждаемся фильмом, то Стас весь сеанс угрюмо пялится в большой экран и периодически вздыхает.
Потом мы гуляем по ночному городу, едим мороженое и делимся забавными историями из детства. Конечно, у Красновых таких моментов оказывается больше, но я с радостью и теплом на сердце слушаю их.
А когда мы все ближе к полуночи устаём, брат и сестра, как и обещали, отвозят меня до дома. Мы обмениваемся номерами и прощаемся, договариваясь обязательно встретиться в понедельник после пар.
Мне тепло и радостно на душе. Паршивое утро быстро забывается. Поэтому я засыпаю, стоит голове коснуться подушки. И сны мне снятся яркие, красочные и добрые.