— Или соберешься и это станет твоим величайшим достижением, или суждено подвести команду, — Саша слушал это с опущенной головой и закрытыми глазами, находясь в прострации. Других вариантов не было. Только собраться и выступить.
Он несет ответственность не только за себя, но и за всю команду. Всю команду ребят, которые мечтают об Олимпийском золоте. Яся, которая оторвалась на десятые балла от второго места и взяла десять баллов. Танцоры, поставившие мировой рекорд. Спортивная пара, которая сделала всё, чтобы оказаться на верхней строчке в короткой программе. И вот, остался только он. Один на один со своей болезнью, волнением и ответственностью.
А отступать уже некуда. Он стоит на льду, облокотившись на бортик и слушая последние наставления Анны Павловны. Она делала всё, что могла. Не боялась заболеть, всегда была с ним. И это было очень важно в этот момент. Наверное, поэтому он и не думал отступать. Знал, что выйдет на лёд в любом случае и в любом состоянии. Потому что не может подвести Анну Павловну.
На трибунах волнующиеся сокомандники. Сегодня они не постоят с ним в КиК, просто нельзя. Впереди личный турнир, и заболеть было бы просто убийственно.
Сегодня он ни с кем не разговаривал. Так пожелал сам, парни пытались его приободрить. И бабушка звонила. Но все они только сбивали с настроя.
— Все. Давай, держись до конца. Всё вылечим, всё пройдет, а Олимпийская медаль навсегда, — его похлопали по плечу, отправляя на лёд.
Последний. Сегодня он катал последним, и это было неплохо. Многие не любят кататься далеко от разминки, но для Саши это было не важно. Сейчас так точно, потому что на разминке он ничего и не прыгал толком. Так, тройных пару штук и всё. Силы береглись для этого момента, именно для этой секунды. Когда нужно собраться и сделать всё. Ради команды.
— Александр Сурков, Российская Федерация!
Он через силу улыбнулся, приветствуя зрителей и судей. Нужно делать вид, что все хорошо. Даже если весь мир знает, что ещё недавно тебе было очень плохо.
— Наконец-то, звезда нашего вечера на льду! Саша Сурков, Чемпион Европы. Еще накануне были новости о том, что Саша заболел и может сняться не то что с командных соревнований — с Олимпиады в принципе! Но, я в это не верил. И правильно делал. На льду Александр Сурков и его короткая программа под песню Torn.
Комментатор сегодняшних соревнований был очень живым и весёлым. Ему могли позавидовать практически все члены сборной, потому что на них лица не было в момент, когда Саша принимал позу.
— Выкатает? Как он решился на такое… — впечатлительная Яся шептала себе под нос всякое. Раньше она не была замечена со своей «впечатлительностью» и Кристина бы неприменно пошутила про их связь с Сашей. Только в таких ситуациях уже не шутят. В таких ситуациях молятся.
Аня сидела дальше ото всех. Смотрела на лёд и переживала, и за Сашу, и за себя. Завтра произвольная программа, и если Саша попадёт в топ-5 по итогам короткой, ему придётся катать сложнейшие программы два дня подряд. И если он совершит такой подвиг, Ане непростительна будет любая помарка. Сам того не подозревая, Саша взвалил на девушку груз. Точнее, пока не взвалил. Собирался.
— Дышит нормально, — Даша присмотрелась даже до таких мелочей. Они сидели выше сборной, на комментаторской позиции, но сегодня ничего не комментировали. Только брали интервью после прокатов.
— У него обычная простуда, ничего серьёзного. Просто он чувствительный к такому, сразу температура. Ты же помнишь, как его свалило буквально за день до финала Кубка России?
Кубок России это вам не Олимпийские Игры. Поэтому тогда он снялся, а сейчас уже начал прокат. Пути назад нет и не будет.
Четверной риттбергер.
Аплодисменты. А те, кто знал, через что проходит Саша, чтобы выйти на лёд, аплодировали ещё громче. Он его сделал, пусть и не на огромные плюсы, но он был сделан.
Практически сразу идёт тройной аксель, времени подышать даже нет, а холодный воздух болезненно бьет в ноздри. Приходится дышать ртом во время раскатки, претерпевая боль в горле.
Тройной аксель.
И тоже есть. В голове Саши пустота, действие исключительно на волевых и старых наработках. Если бы в какой-то момент ему пришлось перестраивать программу, он бы не смог это сделать. Просто не осознавал что происходит в принципе. То ли он уже катает, то ли это так, снится.
Анна Павловна практически рыдала, не в состоянии безэмоционально переносить борьбу Саши со своим организмом. Денис Русланович и Роман смотрели спокойно, сосредотачиваясь на вращениях парня. Пока ни разу не сбил центровку, отрабатывал на все двести процентов.
Молчание. Тихая часть программы, и на арене ни звука. Никто не решается заговорить.
Четверной лутц.
Звук приземляющихся коньков.
Тройной тулуп.
А тут звук уже не слышно, потому что зрительские аплодисменты и крики заглушают. Он приземлил каскад. Последний прыжковый элемент. Воздуха катастрофически не хватало, как пройдет дорожка шагов неизвестно. Да и вообще, как он будет катать произвольную с таким дыхательным «могуществом»?
— Есть! — довольные Денис и Роман жмут друг другу руки.
На трибуне, где сидит команда, тоже уже не тихо. Все радуются за Сашу и отбивают друг другу «пять».
Напротив команды, совсем сверху, сидит ещё человек, который очень переживает за Сашу. Его бабушка. Она приехала сюда сюрпризом, и не хотела показываться внуку. Только в конце. Очень переживала за его болезнь и едва сдержалась, чтобы не показаться.
На дорожке шагов он практически выдохся, лицо покрылось красными пятнами. В последнем вращении он вообще не дышал, только пытался сконцентрироваться на том, что делает.
Последняя нота.
И он не сдерживается, присаживается вниз и пытается отдышаться. Вокруг кричат «Молодец», аплодисменты, плакаты… на лёд летят игрушки. А он ничего этого не слышит, словно сидит в вакууме. Едва дышит, невозможно даже наладить этот процесс. Отрывисто.
<i> — Наш сегодняшний герой! Александр Сурков показывает нам блестящий прокат, даже сквозь болезнь. Саша — машина!</i>
Команда аплодирует стоя, даже не сговариваясь. Так должно быть, он заслужил это своим блестящим прокатом.
— Александр Сурков!
Он кланяется через силу, едва наклоняя корпус. Кашель рвется из груди. И его невозможно сдержать. Поэтому, возвращается Саша заливаясь диким кашлем.
— Ничего, ничего, ты молодец, — Анна Павловна не боится никакой заразы, обнимает воспитанника и поглаживает по спине, — Отличный прокат, я тобой горжусь.
Денис Русланович и Роман просто пожали руки, не нагружая голову Саши ненужной информацией.
Он был благодарен и просто кивнул, поправляя кулон и застегивая олимпийку. Было тяжело. Хотелось лечь и заснуть, или чтобы этот кашель, раздирающий горло, прекратился.
— МОЛОДЕЦ! — а это кричала сборная, громко аплодируя. Саша повернулся на них и нашёл силы улыбнуться. Поддержка ощущалась на протяжении всего проката, эта семейная атмосфера помогала не ощущать себя идиотом, даже если ты косячишь.
— Улыбнись, помахай зрителям, — его слегка стукнули по руке, — Давай, умирать без камер.
«Как же я хочу сдохнуть» — думал Саша, улыбаясь и показывая сердечки в камеру.
— Будет первым? — с замиранием сердца спросила Аня.
— Не знаю. Или первым, или вторым. Там пока 106 лидирует, — Тимур считал в голове баллы. Пока получалось равное количество, с разницей в сотых, — Будет небольшой отрыв.
— Черт.
Оценки считали очень долго. Саша успел развалиться на диване, отстукивая пальцами ритм от коленки. Получалось не очень, да и к этой травмированной коленке было лучше не приставать. Хотелось чего-то горячего, горло драло несчадно.
— Внимание!..
1. ALEXANDER SURKOV [RUS]. [1]. 107.03
— ЕСТЬ!
Анна Павловна моментально обняла Сашу под крики трибун, а парень пустым взглядом смотрел на баллы. Он не подвел команду? Все хорошо? Он первый?
— Молодчина, — его ещё раз похлопали по плечу, а Саша на автомате закивал. Откатал… Невероятно.