Александр Сурков не вышел на тренировку 10 февраля.
Сурков не появился ни на одной из тренировок после командного турнира. Снятие?
Тимур и Дима тренируются на льду вдвоём. Что это значит? У России нет запасных?
Новости проносились с огромной скоростью. Опросили уже вообще всех — и кто знал ситуацию, и кто не знал. Денис Русланович комментариев не давал, парней тоже настоятельно просили молчать. Ничего было непонятно. И выйдет ли Саша на лёд тоже. Стабильно высокая температура, отсутствие на тренировках. И это видели все.
***
Аня думала, что это раньше она волновалась. Нет, всё, что было раньше, это полная ерунда. Волновалась она сейчас. Когда стояла перед зеркалом и истерично пыталась застегнуть на себе соревновательное платье. Руки дрожали, зацепить маленький замочек никак не удавалось.
Попасть в шестнадцать лет на Олимпиаду не было её мечтой, но другого шанса уже не было бы. Оказывается, мало удачно тренироваться, нужно ещё и родиться в подходящий момент. Следующая Олимпиада была бы в её двадцать и, глупо отрицать, в двадцать лет твоя форма хуже, чем в шестнадцать. Точнее, не так. В двадцать лет её сложнее сохранять. И как Яся все еще прыгала четверные Ане было просто непонятно.
Вдох. Несколько секунд. И замочек наконец-то застегнут.
Даже не верится, что сегодня уже личный турнир. Они так долго его ждали, что день казался уже несуществующим.
Все трое катали в последней разминке, волей судьбы жеребьевка распорядилась так. Вообще, почему-то девушки из одной страны уже много Олимпиад катались в одной разминке. Может быть, жребий судьбы?
— Аня!
Тамара Львовна подозвала к себе, видимо, желая настроить девушку. До выхода не так много времени, но ещё небольшая возможность размяться была. Ярослава этой возможностью пользовалась на максимум, и переоделась практически сразу же, как пришла. Только сверху надела штаны и кофту, чтобы было теплее. Наверное, Ярослава была единственной из всей тройки, кто был на сто процентов сосредоточен перед выходом на разминку. Кристина что-то шутила, редко, не постоянно. Аня волновалась и накручивала круги по тренировочной зоне.
Парни приходили пожелать удачи. Тимур и Дима, естественно, потому что Саша до сих пор болел и не выходил из своего отдельного номера. Врачу Олимпийской деревни не сообщали, но врач сборной был в курсе. Про его здоровье остальной сборной ничего не докладывали, но сам парень иногда выходил на связь и писал, что всё хорошо. Очень вряд ли всё было хорошо, но это же Саша. Никогда не напишет, что что-то плохо.
Наушники в ушах. Полное отключение от всего, что происходит. Нужно собраться и сделать, всего один прокат. И это не что-то невообразимое, это точно под силу каждой из девчонок.
***
— На льду мы можем видеть одну из самых сильных разминок! Всё это в том числе потому, что в ней мы увидим сразу трёх представительниц нашей с вами страны. Сначала на лёд выйдет Кристина Виноградова, она станет второй в этой разминке. Затем, сразу за ней, третьей, Ярослава Калинина. И последней выступит Анна Хромова, самая юная звёздочка.
Олимпийский лёд. Вот он какой. Для Кристины это стал первый выход на Олимпийский лёд под глазами зрителей. На тренировках всё ощущалось иначе. И не удивительно, ведь это были просто тренировки. Можно было упасть. А сейчас нельзя.
Девочки баллы остальных девушек не знали, но тренеры знали. И, как бы серьезно ни звучало данное заявление, это было самое строгое судейство, которое Денис Русланович только видел. За программу с тройным акселем девушки не получали выше 72 баллов. Пока что. И это было очень странно. Несомненно, нужно будет посмотреть протоколы, но уже на этом уровне это было ненормально.
Аня пошла на первый тройной аксель за разминку. Громче всех эту идею поддерживали парни с пустой трибуны, на которой расположились только спортсмены сборной. Тимур и Дима сидели в первом ряду, видя девочек идеально. Рядом с ними расположились Даша и Катя, спустившиеся со своего прошлого высокого места. Обе испытывали странные ощущения, ноги гудели, просились на лёд, но обе не могли исполнить своё желание сейчас. Но, как только вернутся, обязательно. Катя даже стала думать о том, что она слишком рано закончила карьеру. Может быть, она отобралась бы и на эту Олимпиаду?..
Тройной аксель.
— Анечка исполняет сложнейший элемент! Вы посмотрите, как она летит, как это всё красиво!
Выехала, конечно. Теперь и все остальные девушки пошли на тройные аксели.
Саша смотрел трансляцию. Не мог такое пропустить. Болел за каждую, но, волновался больше за ту, которую хотелось подколоть перед выступлением. И, самое главное, не пожелать ей удачи. Ведь удачи желают неудачникам.
Невыносимо хотелось спать, но Сурков сдерживался. Даже тяжело было представить, что он сейчас с ними в одном здании. Только они на льду, а он лежит под толстым одеялом.
***
— Три минуты, а радоваться будешь всю жизнь. Поняла? — Роман стоял рядом с Кристиной, разговаривая. Филипп Владиславович держал её кофту и чехлы. Настраивали все, кто только мог и не мог.
Федерация ставила на то, что весь пьедестал должен был стать их. Давно такого не было, и этот год должен стать роковым. Тем не менее, каждая хотела золото, а не просто «стать частью пьедестала».
Кристина кивнула и отъехала от бортика, понимая, что уже пора выходить. Оценки предыдущей девочки сказали, и Крис они, честно, очень удивили. Как будто она прыгала двойные. Что там было на самом деле, черт его знает, потому что за её выступлением Кристина не следила.
Ноги скользят по льду. И руки уже красиво поднимаются вверх.
— Кристина Виноградова!
Филипп Владиславович внимательно смотрит. Для него этот прокат очень много значит. Он перешёл в тренерский штаб Ушакова не так давно, но практически сразу же к нему в группу попала Кристина Виноградова. И это было первое выступление на Олимпийских Играх. Что у Кристины, что у её тренера.
Как только на лёд, так сразу мандраж. Только сейчас он приятный. Внимание стольких людей просто не может быть неприятным.
Резкий поворот головы влево и прокат Кристины Виноградовой начинается. Время замирает, и от каждого движения теперь зависит конечный результат. Правда, о таком во время проката лучше не думать, иначе станет хуже.
Тройной аксель.
Самый сложный прыжок позади. А с приземлением на лёд сразу же послышались бурные аплодисменты. Кристина постаралась не зацикливаться на этом, но улыбнулась уголками губ.
— Фух, — Катя с улыбкой смотрела на прокат Кристины. Они дружили, причём и на льду, и вне льда. И приличная разница в возрасте не была помехой ни раньше, ни, тем более, сейчас.
Тройной лутц.
Тройной тулуп.
И снова сделано. Сосредоточенность не покидает её, но на душе становится легче от осознания, что почти всё позади. В голове лишь четкие просчёты и никаких мыслей о наслаждении программой. Это совсем не свойственно Кристине, обычно она вся в ощущениях и компонентах. Сейчас просто не могла себя отпустить.
— И… — Филипп Владиславович приседает, когда Крис заходит на флип.
Тройной флип.
Выехала!
— Есть! — Филипп Владиславович выпрямляется, аплодируя девушке со всеми. Наконец-то, потому что все предыдущие прыжки он просто стоял.
— Отличное начало наших девочек, — Даша даёт «пять» Кате, перевешиваясь через обоих парней. Дима аккуратно придерживает Дашу за талию, чтобы та не навернулась, а Катя держится исключительно на своей способности удерживать равновесие, — Ну что, будет за восемьдесят пять?
— Судят непойми как, — пожала плечами Катя, — за восемьдесят точно будет.
На Финале Гран-При Кристина получила 85 с половиной. А этот прокат был не хуже. Она не считала в голове баллы, не думала, что ей кто-то чем-то обязан. Просто каталась и полностью отдавалась. Теперь уже да. Техническая составляющая сошла на минимум, и в дорожке шагов Крис оторвалась на полную.
— Пойдём, — Денис Русланович сопровождал Ярославу вместе с Варварой Михайловной. Девушка послушно кивнула, делая шаг вперёд, за дверь. Они всё ещё стояли за шторой, но теперь она слышала всё, что происходило на арене. И аплодисменты, и крики поддержки, а иногда и звук коньков.
Последнее вращение — заклон — происходит практически без скорости. Кристина очень устала, и это заметно.
— Поздравляю, — Роман протянул руку к Филиппу Владиславовичу, — С вашим первым выступлением на Олимпиаде.
— И тебя поздравляю, — мужчина пожал руку.
А тонкая женская фигура поднималась со льда, где замерла в последней позе. Она докатала, она смогла это сделать.
— Кристина Виноградова!
Она очень долго репетировала поклон, и теперь немного переусердствовала. На втором поклоне она немного перетянула корпус и повалилась на лёд. Слава богу, упала не очень больно, но очень смешно. Вот так вышла на лёд, Кристина, блин!
Тренеры засмеялись, даже Денис Русланович и Варвара Михайловна, которые должны были сейчас всё внимание уделять Ясе.
— Так может только Крис, — а это смеялась Катя, подхватывая смех трибуны.
Кристина не расстроилась, что свалилась. Посмеялась, ещё раз переделала поклон. И теперь вообще не думала об оценках. Если честно, ей смех мешал дышать, поэтому она почти задохнулась на пути к тренерам.
— Молодец, упала там, где надо! — Филипп Владиславович похвалил в своём репертуаре, хлопая спортсменку по спине во время объятий. Крис ещё раз захихикала, наклоняя голову в сторону.
На лёд выехала Ярослава Калинина.
— Хоть бы всё было хорошо, — Даша тут же переключилась на сестру. Баллы Кристины были интересны, но она уже ничего сделать не сможет, и с этим ничего не поделаешь.
Саша даже приподнялся с подушек, подпирая свою голову еще одной. Чтобы просто усидеть. Яся на льду. Да уж, он хотел бы посмотреть на это вживую. Но, увы, даже если бы он сейчас постарался встать, не успел бы дойти до арены. Нужно было думать раньше.
— Внимание! За прокат короткой программы Кристина Виноградова получает…
[1] KRISTINA VINOGRADOVA, RUS SP [1]: 78.99
— Это как? — Кристина обернулась на Филиппа Владиславовича, — Что мне сняли?
Денис Русланович смотрел на экран с оценками из другой части катка и понимал, что так и будет. Такие оценки будут у девочек, и едва ли кто-то перешагнет за восемьдесят. Сегодня жесткие судьи, и мировых рекордов можно не ждать.
— Что? — все ребята с трибун дружно переглянулись, — Какие 79 баллов? Она же триксель прыгала!
Вопросов было много. А вот кому их задавать — непонятно. Судьям? Так к ним и не попадёшь. Подавать протесты? Это решение Кристины, а Тимур так же знает, что эти протесты не работает. Их не одобрят, ты практически кидаешь судье в лицо то, что он не прав.
— Мы посмотрим в протоколах, — Роман тоже немного стушевался, — Или можем подать протест.
— Нет, подождите, я хочу узнать, сколько баллов будет у других с таким же набором, — Кристину не затмевали эмоции, она хотела решить всё как можно более рационально и незатратно. Протесты не бесплатные. Федерация потом такой счёт выкатит, закачаешься.
Яся прыгнула двойной аксель на мини-разминке. Стряхнула напряжение с рук и приготовилась выезжать под объявление. С тренерами не разговаривала, предпочла не сбивать настрой. Сейчас всё в её руках и ногах. Она мечтала поехать на прошлую Олимпиаду, но травма снесла все шансы. До этой она мечтала дотянуть.
Дотянула.
Уже катала эту программу, но она не совсем пошла по плану.
Сейчас нужно об этом не думать. Иначе все тоже пойдёт не так.
— Ярослава Калинина!
<i> — На лёд выходит вторая спортсменка, Ярославушка. Кристина получила за свой прокат, как я считаю, чудовищно низкие оценки. Посмотрим, как арбитры оценят выступление более взрослой спортсменки.</i>
Яся выдохнула, смотря на лёд. Какой ужас, уже нужно катать.
— Давай же, ты справишься, — Саша непонятно кому прошептал это. Комната пуста, Яся не услышит. Просто захотел это сказать.
Песня трагичная, но прокат трагичным не хотелось бы видеть.
Даша старалась совсем не дышать. Пусть Яся чувствует на одно дыхание в зале меньше. Может, так будет ей проще?.. Всё, что угодно. Просто чтобы было проще.
Тройной аксель.
— Черт, — Денис сжал губы, — Недокрут поставят. Хорошо бы, если бы не до двойного снизили.
Тем не менее, Яся его выехала. Пускай не очень успешно, но вполне себе сносно. Правда, недокрут она не чувствовала, подумала, что все хорошо. Этим и лучше, будет катать без всяких тараканов в голове.
Практически сразу.
Тройной флип.
И тоже успешно.
— Рыжая, давай, тащи, — Роман внегласно болел за неё. Из-за фамилии, или из-за того, что они хорошо сработались, этого никто не знает. Просто хотелось, чтобы девушка наконец-то получила заслуженные оценки и золотую медаль. У неё их было немало, но Олимпийская золотая — это очень почетно.
Дорожка шагов, во время которой на лице были чувства от всего проката. Она думала, что если постарается на полную, судьи оценят и эту составляющую. Возможно, это так и сработает. А возможно нет. Это она узнает только после окончания.
Ярослава всегда была хорошей фигуристкой. Возможно, со своими недостатками, как и любая из девочек. Но, старалась делать на максимум, берегла здоровье, не ставила какие-то указания тренера «на последнее место». Но, четких фаворитов у большей части тренерского состава не было. Денис болел за справедливость. Варвара Михайловна за красоту. Анна Павловна за честность. Федерация хотела видеть всех на пьедестале.
Тройной лутц.
Тройной тулуп.
Всё отпрыгала Ярослава Калинина. Ни с чего не упала, один прыжок недокрутила.
— Молодец! — прокричала ей трибуна друзей, когда она проезжала мимо. Даша искренне гордилась сестрой. В её голове она была всё такой же малышкой, а на деле нет… На деле она очень выросла. Двадцать лет, это ведь уже очень даже взрослая девушка.
— Есть, — Саша ограничился одним словом, откидываясь на подушки вновь. Нужно было только дождаться оценок.
И они не заставили грустить. Ярослава, практически плачущая из-за переизбытка чувств, улыбалась и махала во все стороны. А перед ней уже вылезла табличка с баллами.
[1] YAROSLAVA KALININA, RUS SP [1]: 79.30
Всё ещё не восемьдесят. Но, Яся стала выше Кристины. И получила преимущество.
— Обожаю тебя, рыжая, — Роман потрепал её по плечу, довольно улыбаясь.
Оставался только выход Ани. Которая невероятно нервничала. И которую снова захлестывала паника.
***
Тройной аксель.
И болезненный «пинок» от льда. Аня свалилась с него, но быстро вскочила, стараясь не обращать внимания на ноющую боль в ноге. Сейчас было плевать на неё. Было не плевать только на то, что она упала в короткой программе, где каждый балл был на вес золота. Тамара Львовна сматерилась, и это успели заснять камеры. А у всех остальных пропал дар речи. Настолько настроились, что всё пойдёт как по маслу, что не могли даже подумать о падении.
«Я всех подвела».
«Поставила себе в программу самую высокую сложность и наваляла».
«Олимпиец… Да какой я к черту олимпиец, если устоять на ногах не могу?»
Аня ела себя изнутри всеми самыми неприятными способами. Теперь она окончательно потеряла веру в себя. Так можно и всю остальную программу развалить. Только вот ей уже было всё равно. Она себя убедила, что ужасная фигуристка и недостойна быть в Олимпийской сборной.
— Ты всё сможешь!
Этот крик немного вернул Аню в реальность, но она всё ещё не особо верила в свои силы.
Тройной лутц.
Тройной риттбергер.
Непонятно как, но она всё скрутила и приземлила. Видимо, на этот каскад не распространялось это ужасное чувство слабости и разочарования в самой себе.
Она даже убедила себя, что ей достаточно одной медали. Бронзовой командной. На этом и хватит.
Тройной флип.
Тоже сделан. А на лице уже пишется «я согласна и на пятьдесят баллов».
— Она очень расстроилась, — Даша поворачивается к ребятам после проката Ани. И пока девушка кланяется и уходит со льда, они не перестают обсуждать то, как она расстроилась.
— Ей сейчас достанется, — Катя говорит это за несколько секунд до того, как Аня подъезжает к Тамаре Львовне. Помнится, её в последний раз ударили по лицу. Женщина, которая никогда в жизни её не била.
Тамара Львовна обняла Аню. А у Кати глаза на лоб полезли. Это что за вселенская несправедливость?!
— Ты главное дыши, — Тимур положил руку Кате на коленку, слегка тряся её, — Она только с нами тиранша.
— Я в шоке…
А внизу разговоры немного другие.
— Ничего, завтра контент усложним и догоним. Не расклеивайся, — Тамара Львовна погладила Аню по спине. Хромова только пожала плечами, — Прочь хворь!
[3] ANNA KHROMOVA, RUS SP [3]: 75.37
— Да всё не так плохо, — Тамара Львовна всё ещё поддерживает свою спортсменку.
Денис Русланович вообще ничего теперь не понимает в системе оценивания. То фигуристкам с чистым тройным акселем ставят непонятно низкие оценки, то их стране завышают. Это вообще как, нормально?
Он думал об этом очень долго. Настолько долго, что эти мысли не покидали его до самой ночи.
Ночь. Темнота. Горит только лампа. И Денис Русланович просто сидит и смотрит вперёд. Перед глазами протоколы, которые он успел посмотреть. Калинина получила почти восемьдесят с недокрутом на тройном акселе, его посчитали в галку. А Кристина получила почти 79 с учетом чистых прыжков, но третьего уровня на вращении и дорожке. В то же время, как Виноградова могла получить дорожку третьего уровня? У неё со спортивного разряда все дорожки на четвертый были. Она ещё прыгала тройные еле как, а дорожка уже четвертый. Аня тоже получила хорошие баллы для той, которая упала с тройного акселя. А почему тогда все остальные не получили?
У всех девушек низкие компоненты. Неоправданно низкие, потому что Денис смотрел на некоторые прокаты. И они были очень достойными со стороны компонентной составляющей. Техника страдала, да и то, не у всех.
Он не собирался добиться справедливости. Ему просто было интересно — почему так? Жаловаться на своих же спортсменов и результаты глупо. С одной стороны. А с другой, он словно соглашается с этой вопиющей несправедливостью.
Раздался стук в дверь, выводящий Дениса из размышлений. Мужчина поднялся с кресла, которое облюбовал до этого момента, и подошёл к двери.
За ней оказался самый очевидный вариант из всех возможных. Катя неловко замерла на пороге, перетаптываясь ногами.
— Можно к тебе? — она сразу же увидела его задумчивое лицо и подумала, что совсем не к месту пришла.
— Конечно можно, — Денис закрыл за ней дверь сразу же, как только Катя перешагнула порог, — Тебе сделать чай?
— Нет, спасибо, — Катя улыбнулась, слегка поежившись и погладив плечи руками. У Дениса в комнате были открыты окна. Проветривал, и даже не заметил, как комната наполнилась не просто свежестью, но ещё и морозом. Денис тут же метнулся к окнам, закрывая их. Заморозит бедную.
— Рассказывай, как у вас там дела? — мужчина подошёл к шкафу, так же суетливо выискивая свою тёплую свежую кофту, чтобы дать её Кате. Только вот они никак не попадались на глаза, всё какие-то футболки. И зачем он их брал, если тут почти везде холодно? Зимние игры же, катки везде, лыжные трассы.
Он начал перерывать вторую полку, когда Катя неслышно подошла к нему сзади и обняла, утыкаясь в спину. Она была прохладной. Но только сейчас Денис в полной мере ощутил, как соскучился по её прикосновениям. Эта Олимпиада совсем забрала у них возможность касаться друг друга. На тренировках это портило рабочую атмосферу, да и журналисты вездесущи. В номерах они падали без сил. Кажется, они не прикасались друг к другу… неделю? Или всё же больше? Только разговаривали.
— Я скучаю, — шепотом сказала Катя, смотря куда-то в сторону и чувствуя под щекой теплую мужскую спину, — Мне всё равно на холод. Побудь со мной.
Эти слова тронули до глубины души. Денис вздохнул, понимая, что Катя будет мерзнуть, но всё же послушно закрыл шкаф. Мягким движением он убрал её руки, поворачиваясь к ней лицом. Она смотрела так нежно-умоляюще, что даже если бы он не хотел обнимать девушку, не сдержался бы.
— Прости, я совсем ударился в работу, — хрипло прошептал Денис, проводя рукой по щеке Кати. Она слегка прикрыла глаза, а ресницы продолжали подрагивать, — Я обещаю исправиться.
— Ничего, — Катя прильнула к мужской руке, поворачиваясь и плавным движением оставляя на его ладони поцелуй, — Это твоя работа, и это важно. Для тебя, и для спортсменов. Ты нужен им.
— Я нужен и тебе, — их взгляды наконец-то встретились. Взгляды, в которых плескалась бесконечная нежность по отношению друг к другу. Денис аккуратным движением взял Катю за руку, утягивая за собой. А она и не думала сопротивляться, согласилась бы пойти на любой край света.
В номере всё ещё темно и горит лампа. Только теперь всё по-другому.
— Иди сюда, — Денис всё ещё говорит шепотом, боясь спугнуть эту атмосферу спокойствия. Катя послушно подаётся вперёд.
Поцелуй получается долгим, мучительным, нежным и осторожным. Они сидят на краю кровати, рука Дениса удобно на коленях Кати, а руки Кати сзади неё, не позволяя им обоим упасть. Дыхание Дениса сбилось первым, что не осталось незамеченным Катей.
Катя отстраняется. Буквально на секунду, чтобы ещё раз взглянуть в глаза Дениса. Поймать в них тот огонёк, который она искала.
А затем женская прохладная рука перестаёт держать хозяйку. Тонкие пальцы скользят под кофту Дениса, находя уже знакомые шрамы и неровности кожи. Он очень теплый, скорее даже горячий. А взгляд, которым он окинул Катю, отстранившись теперь самостоятельно, просто сжигает.
Легким движением Денис подхватывает Катю рукой, укладывая резким, но аккуратным образом на кровать. Катя слегка отлетает от мягких подушек, но голова тут же возвращается на них. Ей теперь не холодно. Каждое прикосновение мужских рук откликается теплотой внутри. Поцелуи перестают быть нежными и осторожными. Всё такие же тягучие, но теперь более животные и глубокие.
Катя первая освобождает Дениса от толстовки, теперь под рукой перекатываются мышцы и шрамы, но они не вызывают никакого отвращения. Ведь они — частичка любимого мужчины.
— Люблю тебя, — шепот щекочет Кате ухо, а губы Ушакова спускаются ниже, к её шее.
— И я те… — договорить не удалось. Последний слог потонул в лёгком стоне, сопровождающемся улыбкой Дениса.
Только сейчас страсти Олимпиады оставили его голову. Потому что она забилась его личной безудержной страстью к одной прекрасной девушке.