19. Жас
— Итак… я тут кое о чем подумала.
Эйнсли потягивает свой клубничный молочный коктейль.
— О чем?
— Вообще-то, о нескольких вещах. Прежде всего, мне нужно найти работу на неполный рабочий день.
— Зачем? — Эйнсли макает картошку фри в свой коктейль, а затем отправляет жареную вкуснятину в рот. Звучит мерзко, но на самом деле это чертовски вкусно.
— Потому что мне нужны деньги — то немногое, что я скопила, когда переехала сюда, быстро исчезает. Я точно не собираюсь пользоваться кредитной картой, которую дал мне мой донор спермы. По крайней мере, я хотела бы иметь возможность время от времени покупать обед, — я жестом показываю на еду на столе из керамики в закусочной. — Или платить за что-то, когда я беру Белль куда-либо. Я видела объявление — «Требуется помощник» в одном из кафе на Калабасас Роуд.
— Твой отец согласился бы на это? Для его репутации будет не очень хорошо, если одна из его дочерей будет работать на такой низкой должности. Не то чтобы я считала работу бариста ниже своего достоинства, но он бы согласился. У меня никогда не было бы на это времени с балетом, но, если я когда-нибудь устроюсь на работу в кофейне, я знаю, что мой отец будет вне себя.
— Чарльз не имеет права голоса в том, что я делаю. Мне восемнадцать.
— Да, но ты живешь под его крышей.
Я пожимаю плечами.
— Если он действительно хочет поспорить со мной по этому поводу, я разберусь с этим. Но спорить не о чем, пока я действительно не получу работу.
— Хорошая мысль. Мы можем заскочить по дороге домой и взять заявление.
Я улыбаюсь.
— Спасибо, Эйнс.
— Что еще за две вещи? Ты сказала их несколько.
— Во-вторых… завтра воскресенье, мой день с Белль. Я хотела спросить, не хочешь ли ты пойти с нами?
— С удовольствием, — ее лицо загорелось. — Что мы будем делать?
— В прошлые выходные мы водили ее в аквариум в Лонг-Бич, поэтому мы подумали, что в эти выходные мы пойдем в зоопарк.
На лице Эйнсли появилась забавная ухмылка.
— Звучит забавно.
Я бросаю на нее сомнительный взгляд.
— Почему ты делаешь такое лицо?
— Какое лицо?
Я тычу пальцем в ее сторону.
— Похоже, тебя позабавило что-то, что я сказала, но я не могу придумать ничего, что могло бы оправдать твое нынешнее выражение лица.
Она хихикает.
— О, ничего. Я просто представила, как вы с моим братом ведете маленькую девочку в аквариум. И в зоопарк. И в парк аттракционов. Кингстон всегда опекал меня, но я никогда не думала, что так скоро увижу его в роли папочки. Я думаю, это восхитительно, что вы создали свою маленькую смешанную семью.
Я усмехаюсь.
— Это неправда. Он просто возит нас повсюду.
И платит за все. И очень мил с Белль, постоянно катая ее на спине. И делает все возможное, чтобы каждое воскресенье было моим любимым днем недели.
Черт бы побрал этого подлого ублюдка.
— Ладно, что дальше? — спрашивает Эйнсли.
Я улыбаюсь, радуясь, что переключилась на менее запутанную тему.
— Ну, у меня не было возможности сделать что-то в честь восемнадцатилетия, потому что… ну, ты знаешь. Я давно хотела сделать татуировку и всегда говорила, что сделаю это сразу после своего дня рождения. Я знаю одного замечательного художника, который предложил сделать это бесплатно. Я буду рада, если ты пойдешь со мной.
Эйнсли потирает руки.
— О, вот это я могу поддержать. Когда и где?
— Эм… тебе подходит сегодняшний день?
Она смеется.
— В самом деле? Ты можешь просто зайти для чего-то подобного?
Я качаю головой.
— Технически, да, но действительно хорошие художники заняты, насколько я понимаю, особенно по выходным. Но на днях я написала Каю, татуировщику, чтобы узнать, в силе ли его предложение. Он сказал, что у него сегодня отмена, если я хочу заскочить к нему в пять часов.
— Я полностью согласна, — она смотрит на время на своем телефоне. — Где это? Как думаешь, долго ехать?
Теперь, вот часть, с которой я не уверена, что она будет так спокойна.
— Это в моей старой лесной глуши, что займет около часа или около того, в зависимости от пробок. Магазин находится прямо между Уоттсом и Комптоном.
— Хорошо. Значит, если мы выедем в половине четвертого, то точно доберемся туда вовремя?
Я несколько раз моргаю, честно говоря, удивленная, что она так быстро согласилась.
— Эээ… да. Это должно быть хорошо.
Эйнсли отправляет в рот очередную порцию жареной картошки.
— Это свидание.
***
— А вот и мы, Атлас Инк, — Эйнсли ставит машину на стоянку и выключает зажигание. Она оглядывает парковку торгового центра, осматривая окрестности. — Ого. Желтый Lamborghini как-будто бы бросается в глаза, да?
Я чувствую себя идиоткой, не подумав о культурном шоке, который, должно быть, переживает Эйнсли. Я представляю, что это похоже на то, что я чувствовала, переезжая в страну Кардашьян, только наоборот. Мне нравится, что она даже не колебалась, когда я попросила ее поехать со мной. Кто-то вроде Пейтон, наверное, рассмеялся бы и неудачно пошутил, что не хочет, чтобы его подстрелили. Да, в этом районе много преступности, но большинство людей, которые здесь живут, трудолюбивые и честные. У них сильно развито чувство общности, и они заботятся о себе сами. Детство в Уоттсе сделало меня такой, какая я есть, и независимо от почтового индекса я всегда буду гордой девушкой из Южного Центра.
— Все будет хорошо. Магазин достаточно маленький, чтобы мы могли видеть его все время. Если кто-то начнет подкрадываться, Кай о нем позаботится.
Эйнсли улыбается, по-видимому, удовлетворенная.
— Откуда ты узнала об этом месте?
Я киваю в сторону чертовски горячего мужчины, прислонившегося к зданию и наблюдающего за нами.
— Малакай — старший брат моего бывшего.
Эйнсли поглощает его взглядом.
— Черт, подруга. Его брат хоть немного похож на него? Если да, то какого черта вы расстались?
— У них три года разницы, но их постоянно принимают за близнецов.
Ее брови приподнимаются.
— Я спрошу еще раз. Какого черта вы расстались? Он выглядит как молодая, крутая версия Идриса Эльбы, черт возьми!
Я смеюсь.
— Верно? Я все время им это говорила.
— А если серьезно, что случилось? Почему вы расстались?
Я кусаю кончик ногтя большого пальца.
— Когда моя мама умерла, я просто не могла с этим смириться, понимаешь? Я попала в систему, от меня оторвали сестру, и я понятия не имела, что будет дальше. Я сказала ему, что мне нужно пространство, чтобы собраться с мыслями, и он не стал спорить. Даже не написал. Я слышала, что через неделю он уже встречался с другой девушкой.
Эйнсли одаривает меня сочувственной улыбкой.
— Мне жаль.
— Ничего страшного, честно говоря. Я не была влюблена в него или что-то в этом роде. То есть, он был мне очень дорог, но он всегда был больше другом, чем парнем. Он старше меня на несколько лет, но в детстве мы были соседями, так что знали друг друга всегда. Он хорошо ко мне относился, он так выглядел, и он был рядом, так что…
— Значит… вы двое сношались, как кролики, когда было настроение?
Я пожимаю плечами.
— В значительной степени. Когда моя мама умерла, Шон — так его звали — не предпринял никаких усилий, чтобы утешить меня. Может быть, он просто не знал, что сказать, но тот факт, что он даже не попытался, стал для меня большим открытием. Это одна из причин, по которой я так и не решилась связаться с ним после переезда в Хидден-Хиллз. Он неплохой парень — на самом деле он очень милый и с ним весело проводить время — просто он эмоционально заторможен в отношениях, я думаю.
— Знаешь, что я думаю? Я думаю, нам стоит перестать говорить о глупых мальчишках и сделать тебе татуировку.
Эйнсли — надежное плечо, на котором можно поплакаться, когда тебе это нужно, но она также надежна в том, что фокусируется на более светлой стороне. Это одна из моих любимых черт в ней. Мне сейчас нужна вся легкость, которую я могу получить в своей жизни прямо сейчас.
Я усмехаюсь.
— По-моему, звучит неплохо.
Малакай широко улыбается мне, когда мы подходим к магазину, и жестом предлагает подойти и обняться.
— Ты выглядишь охуенно без кепки.
Я крепко сжимаю его, прежде чем отстраниться.
— Ты тоже, Кай.
Кай окидывает Эйнсли оценивающим взглядом.
— А кто эта очаровательная леди?
Я жестом показываю на Малакая.
— Эйнсли, это Кай Купер, — я киваю головой в сторону Эйнс. — Кай, это Эйнсли Дэвенпорт. У нее есть мужчина, так что не надо никаких идей.
Он поднимает руки вверх в знак капитуляции.
— Хорошо, больше ничего не говори. Приятно познакомиться, Эйнсли Дэвенпорт. У тебя классная тачка.
Щеки Эйнсли розовеют под его взглядом. Я полностью ее понимаю; он не раз заставлял меня краснеть. Этот человек может очаровать практически любую, не снимая с нее трусики.
— Мне тоже приятно с вами познакомиться, — застенчиво говорит она. — И спасибо.
— Дамы, проходите в мою скромную обитель, — Кай отходит в сторону, чтобы мы могли войти в тату-салон.
Я киваю головой в такт песне Нипси Хассл — «The Life», которая звучит из верхних динамиков. Боже, это место навевает воспоминания. Мы с Шоном проводили здесь много времени, просто отдыхая, когда Белль была на детском празднике или у моей мамы был выходной. Я вижу, что ничего не изменилось, и это успокаивает, учитывая, сколько перемен произошло в моей жизни за последнее время. В углу по-прежнему стоит небольшая стойка администратора, а стены покрыты фотографиями в рамках, на которых изображены различные дизайны. В центре этажа оборудовано рабочее место, где Кай принимает большинство своих клиентов, но я знаю из предыдущих посещений, что в задней части есть комната для тех, кто делает татуировки в местах, которые не должны быть видны широкой публике.
Малакай всегда держит это место в первозданном состоянии — я, наверное, могла бы есть с этих полов. Как по мне, это огромный плюс при выборе тату-салона. Кай — настоящий художник, и он гордится этим, но он также проницательный бизнесмен. Он купил салон, когда тот переживал трудности, и с тех пор, как он внес небольшие изменения в его работу, дела идут очень хорошо. Это также дало ему цель, которая уберегает его от неприятностей. Был момент, когда он мог легко пойти в другом направлении.
Из подсобки выходит крепкий парень с окладистой бородой. Он выглядит как большой, страшный байкер, но на самом деле он плюшевый медвежонок.
Мужчина улыбается, демонстрируя ряд белых, идеально ровных зубов.
— Ну, будь я проклят. Прошла целая минута с тех пор, как я видел твое прекрасное лицо. Посмотри на себя, красотка.
Я смеюсь, когда он заключает меня в объятия.
— Привет, Тай.
Тайсон — деловой партнер Малакая и его коллега-художник. Он также дядя, о котором я упоминала ранее.
Тай отстраняется, держась за мои плечи.
— Что привело тебя в этот район, Жас?
— Мне недавно исполнилось восемнадцать, и я хотела сделать свою первую татуировку. Ходят слухи, что Кай — лучший в городе.
— Чертовски верно, — хвастается Малакай.
Тай смеется.
— Детка, этому парню не нужно повышать самомнение. Его чертова голова и так едва пролезает в дверь.
Кай отмахивается от дяди в ответ.
Эйнсли пытается подавить смех, но ей это не очень удается.
Я наклоняю голову в ее сторону.
— Тайсон, это моя подруга, Эйнсли.
Большая рука Тая накрывает ее ладонь, когда они пожимают друг другу руки.
— Приятно познакомиться, красотка, — он снова поворачивается ко мне. — Я слышал, ты переехала в большой дом на холмах. Почему ты вернулась? Я уверен, что у богатых людей там полно модных художников, — он подмигивает Эйнсли. — Без обид, красавица.
Она улыбается.
— Никаких обид.
Я скрещиваю руки на груди и прищуриваю глаза, когда Тай снова обращает на меня внимание.
— Потому что это мой дом. Здесь мои корни, и это никогда не изменится. У тебя с этим проблемы?
Его губы изгибаются.
— Нет, детка. Я просто хочу убедиться, что ты все та же старая Жас, которую мы знаем и любим. И судя по тому, как ты стреляешь в меня огненными шарами из этих красивых карих глаз, я бы сказал, что сомнений нет.
Мои губы подрагивают.
— Ну, пока все чисто.
— Ладно, хватит светских бесед, Тай. У некоторых из нас есть работа, — Малакай перекидывает руку через мое плечо и ведет меня к креслу для клиентов.
— Устраивайтесь поудобнее, пока я все подготовлю, — он берет стул из зоны ожидания и придвигает его ближе. — Эйнсли, хочешь посмотреть?
Глаза Эйнсли расширяются.
— В самом деле? Я не буду мешать?
Кай качает головой.
— Неа. Это круто.
Тайсон направляется в заднюю часть магазина, а Эйнсли занимает место рядом со мной.
Кай начинает копаться в своей тележке, раскладывая сверху все, что ему нужно.
— То же место, о котором мы говорили?
— Да, — подтверждаю я.
— Итак, ты собираешься сказать мне, что тебе сейчас сделают? — спрашивает Эйнсли. — И где?
Она задавала этот вопрос не меньше дюжины раз по дороге сюда. Я хотела, чтобы она сначала увидела дизайн и объяснила его значение, чтобы она не подумала, что это самовлюбленный выбор с моей стороны.
Я улыбаюсь.
— Увидишь.
Малакай поднимает брови — вероятно, удивляясь секретности, — но ничего не говорит, готовя свой тату пистолет. Около года назад у Кая был перерыв между клиентами, и я рассказала ему, что мне нужно. Менее чем за пять минут он нарисовал именно то, что я видела в своем воображении. Этот парень безумно талантлив в воплощении идей в жизнь. Дизайн, который я выбрала, изящен и прост на вид, но тяжелый по содержанию.
Кай поворачивается в своем кресле лицом ко мне.
— Ты готова?
— Да, — киваю я.
Он поднимает мою руку и кладет ее на мягкий табурет, покрытый полиэтиленовой пленкой. Проведя спиртом по коже, он берет одноразовую бритву и проводит ею по тому же месту.
— Для чего нужна бритва? — спрашивает Эйнсли. — У нее точно не волосатые руки.
— Волосы на теле есть почти у всех, независимо от того, насколько они заметны. Это обеспечивает чистоту рабочей поверхности, — объясняет Кай.
— Хм, — размышляет Эйнсли. — Много ты знаешь.
Он берет флакон прозрачного дезодоранта и проводит им по месту, о котором мы договорились, прежде чем взять бумагу для переноса и прижать ее к моей руке на несколько секунд. Кай осматривает свою работу после отклеивания бумаги и поворачивает мою руку так, чтобы я могла ее видеть.
— Как ты думаешь, так нормально? — спрашивает он.
Я рассматриваю маленький цветок, который тянется примерно на два дюйма вниз по боковой стороне моего предплечья, начинаясь прямо под запястьем.
— Это прекрасно.
Эйнсли вытягивает шею, чтобы лучше видеть.
— Цветок? Это очень красиво.
— Не просто цветок, — поправляю я. — Это цветок жасмина.
Эйнсли хихикает.
— На случай, если ты напьешься и забудешь свое имя?
Я качаю головой.
— Нет, умник. Это был любимый цветок моей мамы. Она постоянно называла меня своим сладким цветком. К тому же, это официальный цветок Филиппин, так что это дань уважения нашему наследию.
Она одаривает меня улыбкой с закрытым ртом.
— Мне нравится, Жас. Он идеален.
— Спасибо.
Малакай берет свой пистолет и кладет мою руку обратно на табурет.
— Ты готова? Сначала будет щипать — особенно в районе запястья, так как это одно из самых чувствительных мест.
— Конечно, теперь ты мне расскажи, — ворчу я.
Он смеется.
— Независимо от этого, мне нужно, чтобы ты оставалась как можно более неподвижной, если не хочешь, чтобы я все испортил.
Я делаю глубокий вдох и выдыхаю.
— Давай сделаем это.
Кай кивает и приступает к работе. Он прав: поначалу иглы щиплют, но я быстро привыкаю, пока он очерчивает цветок. Боль не такая сильная, как я ожидала. Возможно, мой порог повысился после недавних… событий.
— Улыбнись! — Эйнсли протягивает свой телефон, чтобы сделать наше селфи.
Я подчиняюсь и жду, пока она сделает снимок, прежде чем заговорить.
— Для чего это?
— Детка, мы здесь делаем воспоминания, — Эйнсли поворачивает свой телефон ко мне лицом, показывая мне свою страницу в Инстаграм. — Я должна была выложить это в Инсту. Я подумала, что Малакай не будет возражать, если я отмечу магазин, верно?
— Бесплатная реклама — всегда хорошая реклама, детка, — соглашается Кай. — Еще лучше, если магазин рекламируют две такие прекрасные леди, как вы.
Я закатываю глаза.
— Ты же помнишь, что она занята, верно? И не кажется ли тебе, что ты немного староват?
Кай смеется.
— Во-первых, мне двадцать четыре. Это не старость. Во-вторых, кто сказал, что Эйнсли — это та, кого я пытаюсь очаровать?
— Ну, уж точно это не я.
Он приподнимает брови.
— Почему нет?
— Потому что я встречалась с твоим братом.
— И что? — он пожимает плечами. — У меня есть глаза, и ты больше не приманка для тюрьмы. В чем проблема? Ты тоже занята?
Я зажимаю нижнюю губу между зубами.
— Эм… это сложно.
Телефон Эйнсли пикает от текстового оповещения, и она смеется.
— Кстати, о сложностях… его уши, должно быть, горят. Или, что более вероятно, он просто увидел мой пост, — она проводит большими пальцами по экрану, предположительно отвечая на сообщение брата. — О, кто-то раздражен.
Полные губы Кая кривятся, пока он работает над тенью на листьях.
— Черт, это похоже на историю, которую я должен услышать.
— Может, в другой раз…
Звонок над входной дверью звякнул, заставив нас троих поднять головы.
Дерьмо.
— Чья это милая тачка у входа? — спрашивает мужчина.
Глаза Эйнсли расширяются, очевидно, она знает, кто этот новоприбывший, по его сходству с братом. Ему требуется мгновение, но как только взгляд Шона останавливается на мне, его челюсть отвисает.
— Жас. Что ты здесь делаешь?
Я жестом показываю на свою руку.
— То, ради чего люди сюда приходят.
Шон преодолевает расстояние между нами за несколько шагов и рассматривает мои чернила в процессе нанесения.
— Мило. Тебе идет.
— Спасибо, — бормочу я.
— Разве это не тот же дизайн, который Кай набросал некоторое время назад?
Я киваю.
— Да, это он.
Никто из нас не произносит ни слова в течение минуты. Господи, как неловко. Какой здесь протокол? Это парень, с которым я потеряла девственность. Это то, что ты всегда чувствуешь, когда сталкиваешься с бывшим? Я должна притвориться, что этот парень никогда не был внутри меня? Странно, но я даже не могу вспомнить, на что был похож секс с Шоном, и это помогает, но я не могу отрицать, что это произошло. Множество раз.
Он встречается взглядом с Эйнсли.
— Я Шон. Ты подруга Жас?
— Самая лучшая, — отвечает она. — А ты — бывший.
На лице Шона появляется ехидная ухмылка.
— Она упомянула меня, да? Все хорошее, я уверен.
Эйнсли приподнимает брови.
— Что-то вроде этого.
— Что ты здесь делаешь? — спрашивает Кай у своего брата.
— Я только что с работы, — отвечает Шон. — Зашел узнать, не хочешь ли ты перекусить.
— Как видишь, я с клиентом.
Шон пододвигает стул и садится рядом с Малакаем.
— Все в порядке. Я не против подождать, — его глаза блуждают по моему лицу и устремляются на юг, задерживаясь на моей груди. — Не могу превзойти этот вид. Черт, Жас, ты просто загляденье. Я почти забыл, как ты прекрасна.
— Спасибо. Наверное.
— Как дела, детка?
Я свирепо смотрю на него.
— Я не твоя детка
Шон поднимает руки вверх, его глаза цвета виски забавно блестят.
— Значит, все так, да? Приятно видеть, что ты по-прежнему сексуальна. Знаешь, меня просто заводит, когда ты в таком состоянии.
— Даже легкий ветерок бы тебя бы возбудил, — парирую я.
— Почему ты должна быть такой, детка? Ты порвала со мной, помнишь? И, насколько я помню, тебе тоже не потребовалось много времени, чтобы уйти, — Он подчеркивает свое заявление подмигиванием.
— Ладно, парень, ты высказал свою точку зрения, — говорит Малакай. — Перестань ставить девушку в неловкое положение, или убирай свою задницу на улицу.
Шон наклоняет голову, чтобы встретиться со мной взглядом.
— Да ладно, Жасмин. Ты знаешь, что я играю. Слушай, прости меня, ладно? Это то, что ты хочешь услышать? Мы были друзьями когда-то, ты знаешь. Нет причин, по которым мы не можем быть ими снова, — он выпячивает нижнюю губу, с преувеличением надувая их. Я пытаюсь не улыбнуться, потому что он выглядит так нелепо, но у меня не получается. — Ну же, детка. Будь моим другом, пожалуйста. Когда ты закончишь здесь, мы сможем перекусить кесадильями, которые ты так любишь, из фургончика Кита. Я угощаю тебя — считай это предложением мира.
Черт бы его побрал. Он знает, что я не могу устоять перед кесадильей от Кита. И как бы мне ни было неприятно это признавать, он прав. Мы долгое время были друзьями, прежде чем начали спать вместе. Шон знал меня лучше, чем кто-либо другой. С ним всегда было так легко находиться рядом. Думаю, я не вижу ничего плохого в том, чтобы немного побыть вместе, особенно с Эйнсли и Каем.
Я смотрю на Эйнсли, и она кивает в знак одобрения.
— Хорошо. Но я хочу кесадилью и несколько тако.
Улыбка Шона растягивается от уха до уха.
— Договорились.