27. Жас
Мы с Кингстоном немного прогуливаемся по пляжу, пока не оказываемся достаточно далеко от посторонних ушей. Он опирается на один из валунов, окаймляющих пляж, снова усаживает меня к себе на колени и, не теряя времени, приступает к рассказу.
— Бентли винит себя в ее самоубийстве.
Я поворачиваю верхнюю часть тела, чтобы видеть его лицо.
— Что?! Почему?
— Наверное, будет легче понять, если я начну с самого начала, — говорит он. — Мы все были в одном классе детского сада. Мы с ребятами подружились в первый же день, то же самое с Эйнсли и Кариссой. Поскольку мы с Эйнс всегда были близки, мы впятером проводили много времени вместе на протяжении всего нашего детства. Я думаю, Бент и Рисса влюбились до того, как кто-то из нас понял, что это значит.
Бедный Бентли. Потерять кого-то, кого ты очень любишь, достаточно тяжело. Я не могу представить, как тяжело, когда этот человек лишает себя жизни.
— Что с ней случилось?
— Как ни странно, Бентли и Рисса никогда официально не были парой. Карисса отказалась давать им этот ярлык, потому что якобы боялась, что это разрушит их дружбу. На мой взгляд, это было полным дерьмом, потому что всякий раз, когда один из них не встречался с кем-то другим, они вели себя так, будто они были парой во всех отношениях. Они потеряли девственность друг с другом, черт возьми. И если кто-то из них встречался с кем-то еще, это никогда не длилось долго, потому что они предпочитали быть друг с другом. Все это было очень странно и, вероятно, более чем немного токсично, но не было никаких сомнений в том, что они горячо любили друг друга. Оглядываясь назад, я думаю, что Карисса отказывалась делать шаг вперед из-за неуверенности в себе. Возможно, она решила, что если Бентли будет спать с кем попало в подростковом возрасте, то они смогут быть вместе потом. Ирония ситуации в том, что Бентли был без ума от этой девушки; я не думаю, что это когда-либо изменилось бы. Он не хотел никого другого, но, когда он видел, что Рисса встречается с другими парнями, он злился и выходил из себя. Однажды ночью они сильно поссорились, — Бента пригласили на вечеринку братства, и ему сказали привести друзей, особенно девушек, чтобы сравнять соотношение. Карисса не хотела идти. Ее старшая сестра училась в колледже и предупреждала ее обо всех безумных вещах, которые происходят в братствах. Она не хотела, чтобы Бентли тоже шел, наверное, потому что не хотела, чтобы он трахал кого-то еще, — он делает глубокий вдох. — Но… мы все равно пошли и надрались по полной.
— О-о. Что случилось? — я сжимаю бедро Кингстона, побуждая его продолжать.
— В какой-то момент ночью в Инстаграм начали появляться фотографии. Мы были отмечены на большинстве из них, так что Карисса получила место в первом ряду, чтобы увидеть полуголых девчонок из женского общества, висящих на Бенте и Риде. Мы все соврали о своем возрасте, так что эти девушки понятия не имели, что парни едва ли достаточно взрослые, чтобы водить машину.
— Только Бентли и Рид? — спрашиваю я. — Мне трудно в это поверить.
Я чувствую, как Кингстон пожимает плечами.
— В тот момент я уже был с Пейтон, и она была с нами. Пейтон не отходила от меня, так что было совершенно очевидно, что я не подхожу. Так или иначе, Карисса увидела фотографии в Интернете и приехала на вечеринку, планируя вытащить Бентли.
— Что случилось, когда она туда приехала?
Кингстон обнимает меня крепче.
— Когда Рисса вошла, одна из девчонок из женского общества давала Бентли прямо там, прямо посреди главного этажа. Я искренне верю, что он был в таком состоянии, что едва понимал, что происходит. Бентли никогда не знал, что Карисса была там. Я видел ее, но ничего не сделал, когда она убежала в слезах, потому что решил, что она идет домой. Я подумал, что это было их обычное дело, снова ревновать.
— Не думаю, что мне нравится, к чему все клонится. Где она оказалась?
— Она осталась на вечеринке. Думаю, у нее была миссия причинить боль Бентли, потому что он причинил боль ей. Мы узнали, что она покинула братство только на следующий день. После обеда ее забрала служба безопасности кампуса, потому что она бродила в оцепенении, плакала и что-то бормотала про себя.
Кингстону не нужно говорить больше ни слова. Я знаю, без сомнения, что произошло. Экстремальная реакция Бентли на мое нападение и его категорическое отрицание того, что он накачал меня наркотиками, теперь имеет столько смысла. Я даже не понимаю, что плачу, пока Кингстон не целует мои слезы.
— У нее поехала крыша?
Кингстон делает глубокий вдох.
— Да. Мы так и не выяснили, сколько именно мужчин ее изнасиловали, но тело Риссы было… что бы ни случилось, это было довольно жестоко. Сначала она была в таком замешательстве, что отказалась идти в больницу или в полицию. Охрана кампуса пыталась убедить ее пройти обследование, но она потребовала уйти. Позже Рисса рассказала Эйнсли, что все, о чем она могла думать, это о том, чтобы убрать с себя их запах. Она так усердно скребла мочалкой, что получила ожоги от трения почти на половине тела.
Я вздрогнула.
— Господи.
— Да, — он прочистил горло. — Когда через несколько дней она рассказала родителям, они сразу же отвезли ее в больницу, а персонал больницы впоследствии обратился в полицию. К сожалению, Карисса смыла все ДНК, которые могли остаться, и наркотик уже вышел из ее организма, поэтому у нее не было доказательств. Когда полиция провела расследование, все до единого, живущие в том студенческом доме, утверждали, что никогда не встречали ее, что ее там никогда не было. Я сказал полиции другое, но это было слово двух человек против слова многих.
— После той ночи единственным человеком, которому Рисса могла довериться, была Эйнсли. Она отказывалась видеться с нами, даже с Бентли, что убило его. Эйнсли считает, что Карисса не могла справиться с присутствием мужчин, потому что она избегала и своего отца, когда это было возможно. Моя сестра боялась оставлять Риссу одну, когда не с кем было поговорить, поэтому она практически переехала в ее дом. Только поэтому мы знаем столько, сколько знаем. Карисса терпеть не могла прикосновений, какими бы невинными они ни были. Она лежала в постели по несколько дней подряд. Ей снились страшные кошмары — она просыпалась с криком или плачем, в полном ужасе, но никогда не помнила, почему. Карисса призналась Эйнс, что ей казалось, что она сходит с ума, что она просто хотела, чтобы это прекратилось. Кошмары Риссы становились только хуже, поэтому она начала заставлять себя бодрствовать как можно дольше, потому что не хотела пережить еще один плохой сон. Эйнсли считает, что Риссе действительно снилось изнасилование, возможно, ее подсознание пыталось освежить ее память. После того как у Кариссы начались галлюцинации из-за недостатка сна, врач прописал ей снотворное. Рисса убедила мою сестру поехать домой, клялась, что после хорошего ночного отдыха она будет в порядке. Она даже согласилась записаться на прием к психотерапевту, к которому ее умоляли обратиться родители. Эйнсли никогда бы не уехала, если бы посчитала Кариссу неискренней. Я не знаю, была ли Рисса действительно великой актрисой, или она передумала, но в ту же ночь она проглотила больше половины бутылки таблеток и так и не проснулась.
— Бедная девочка.
Боже, как бы я ни была травмирована после нападения, я не могу даже представить, какие ужасы пронеслись в голове Кариссы после такого.
Я издаю тяжелый вздох.
— Я не понимаю, почему Бентли чувствует себя ответственным. То, что случилось с Кариссой, было ужасно, но он к этому не причастен.
— Бент думает, что, если бы он не подтолкнул ее пойти на вечеринку, они бы никогда не поссорились. Тогда, возможно, он бы не напился и не связался с той девушкой. Он считает, что это его вина, что Карисса вообще была на вечеринке.
— Ну, думаю, мой секрет раскрыт.
Мы с Кингстоном оба вздрогнули от звука голоса Бентли. Бентли выходит из тени сразу за валунами и идет к нам. Пламя его зажигалки освещает его лицо, когда он прикуривает тупую сигарету торчащего у него изо рта.
Я спрыгиваю с колен Кингстона на песок.
— Бентли, что ты здесь делаешь?
Он затягивается сигаретой и выдыхает.
— Мне нужен был свежий воздух. Нашел тихое местечко, чтобы потусоваться. По крайней мере, пока вы двое не появились.
— Почему ты ничего не сказал? — спрашивает Кингстон. — Почему ты не предупредил нас, что сидишь там?
Бент делает еще одну попытку.
— Нашел тему разговора увлекательной. Хотел посмотреть, к чему ты клонишь.
Уже довольно темно, но я все равно вижу, как Кингстон хмурится.
— Чувак, если…
Бентли поднимает руку.
— Все в порядке, чувак. Ты же не сказал ничего такого, что было бы неправдой. Я обещал Жас, что когда-нибудь расскажу ей — ты просто опередил меня, — он поворачивается ко мне. — Твой мальчик упустил одну вещь. Рисса была танцовщицей балета, как и Эйнсли. Для нее это было всем. Вот о чем татуировка на моей груди.
Блядь. Я не думаю, что когда-либо ранее видела, чтобы кто-то выглядел таким замученным. Мое сердце разрывается из-за этой бедной, потерянной души. Я даже не думаю об этом; я практически бегу к Бентли и обнимаю его. Сначала он разводит руки в стороны, но потом я вижу, как сигарета падает на песок прямо перед тем, как он обнимает меня в ответ.
— Бентли, мне очень, очень жаль, — бормочу я, прижимаясь к его груди. — Я понимаю, почему ты чувствуешь себя виноватым, но это не твоя вина. Это просто не… Ты не можешь продолжать позволять этому преследовать тебя.
Бентли запускает одну из своих рук в мои волосы и прижимает меня к себе на мгновение, прежде чем отпустить и отойти.
Он прочищает горло.
— Мне действительно не помешало бы выпить, так что я собираюсь вернуться на вечеринку? Вы двое идете?
Кингстон делает так, что он пристально смотрит на него, пытаясь понять, о чем он думает. Бентли смотрит прямо в ответ, ничуть не дрогнув от пристального взгляда.
Кингстон кивает.
— Поехали.
Что? Мы собираемся вот так просто все бросить?
Кингстон тянется к моей руке, переплетая наши пальцы, и не отпускает их до самого дома. Когда мы добираемся до террасы, Бентли направляется внутрь прямо к бару.
— Стоит ли ему сейчас пить?
Я натягиваю обувь, наблюдая за тем, как Бентли делает заказ бармену. Как только я обула ноги, мы вернулись в дом.
— Мы не оставим его до конца ночи, — уверяет меня Кингстон. — Он явно пытается заглушить себя. Я буду знать, когда он достигнет своего предела. Он близок, но еще не дошел.
Бентли подходит к нам со стаканом в руке и делает большой глоток.
— Эта вечеринка отстойная. Давайте я выпью еще пару стаканчиков, и буду готов к прыжку. Ты не против?
— Конечно, — Кингстон переводит взгляд на меня. — Мне нужно отлить. Никуда не уходи.
Бентли обхватывает меня за плечи.
— Не волнуйся, чувак, я согрею нашу девочку.
Челюсть Кингстона сжимается, но он пропускает это мимо ушей. Прежде чем уйти, он встречает мой взгляд и говорит: — Смотри за ним.
Я киваю в ответ.
— Итак, Жасси Жас, хочешь поговорить о чем-нибудь не таком чертовски депрессивном?
Я обхватываю его за плечи.
— Конечно, Бент. Что у тебя на уме?
— Ты можешь начать с того, что скажешь мне, какого цвета твои трусики. Это поможет мне потом лучше представить в своем мозгу.
Бентли явно использует юмор как защитный механизм. После того, что я узнала сегодня, я подозреваю, что он делает это уже некоторое время.
Я игриво закатываю глаза.
— Извини, приятель. Тебе просто придется это придумать.
Он смеется.
— И где же тут веселье?
Вокруг телевизора внезапно собирается кучка людей. Я ничего не думаю об этом, пока не начинают сыпаться непристойные комментарии.
— Черт возьми, посмотрите на это тело, — говорит один парень.
— Ее сиськи немного меньше, чем мне бы хотелось, но я все равно трахнул бы ее не задумываясь, — добавляет другой.
— Нет, блин. Она глубоко глотает, как чертова порнозвезда, — кажется, это снова был первый парень. — Кто-нибудь может дать мне копию этого для банка шлепков?
Что, блядь, они смотрят?
Мои глаза поднимаются к экрану, и когда я вижу, что там показывают, у меня отвисает челюсть.
Бентли, очевидно, видит это в то же время, потому что его хватка на мне усиливается.
— Какого хрена?
Мое лицо пылает, когда люди начинают смеяться и свистеть. Я думаю, что мы с Бентли оба в шоке, потому что никто из нас не двигается, чтобы остановить это. На 70-дюймовом экране в высоком разрешении я стою на коленях, отсасывая Кингстону в душе после вечеринки в честь дня рождения Пейтон. Что еще хуже, здесь все хорошо видно. Все. Блядь. Все. Судя по ракурсу, похоже, что кто-то направил камеру телефона на душ прямо из дверного проема.
Кингстон выбирает момент, чтобы вернуться, и хмурится, когда видит наше выражение лица. Он поворачивает голову, чтобы посмотреть, что привлекло наше внимание, и тут же бросается вперед.
— Что это за дерьмо? — кричит Кингстон. — Выключите это дерьмо! Где, блядь, пульт?
— О, Боже, — я прикрываю рот рукой.
Не могу поверить, что это происходит снова. На этот раз все еще хуже, потому что никто не защищает мою скромность. Каждый человек в этой комнате теперь видел меня полностью обнаженной. Они знают, как я выгляжу с чертовым членом во рту.
Бентли начинает действовать, вручную выключая телевизор. Он немного медлителен из-за своего опьянения, поэтому это занимает гораздо больше времени, чем мне хотелось бы.
— О, смотрите, это звезды шоу, — Пейтон усмехается, хлопая в ладоши, когда она идет к центру собравшейся аудитории. — Похоже, это вошло в привычку, — она щелкает пальцем между Кингстоном и мной. — Вы двое, типа, пытаетесь стать порнозвездами или что-то в этом роде? Или это эксгибиционизм?
Кингстон сжимает кулаки.
— Пейтон, если я узнаю, что ты имеешь к этому отношение, ты, блядь, труп.
Она насмешливо смеется.
— О, пожалуйста. Не пытайся обвинить меня в своих девиантных наклонностях. С чего бы это мне показывать шлюху в работе?
Кингстон делает шаг вперед, но я хватаю его за рубашку, и он, кажется, передумывает.
Бентли роется в шкафу с мультимедиа, когда он кричит: — Нашел! — он протягивает флешку.
— Это единственная копия? — Кингстон стискивает зубы. Сейчас он смотрит на Пейтон с неприкрытой ненавистью. Честно говоря, я удивлена, что она не свернулась в клубок, умоляя о прощении.
— Откуда мне знать? — Пейтон положила руку на бедро. — Я не имею к этому никакого отношения.
Я не верю ей ни на секунду. Судя по выражению лица Кингстона, я бы сказала, что он тоже не верит.
Барклай Как-его-там начинает смеяться.
— Должен сказать, Дэвенпорт, сначала я не понял, но после того, как я увидел, как хорошо она сосет член, я могу понять, почему ты терпишь эту дрянь, — он смотрит на меня и подмигивает. — Сколько ты берешь, милая? Я бы хотел попробовать, — Барклай выпячивает грудь, когда смех окружает нас.
Мне даже не жалко этого ублюдка, когда кулак Кингстона вылетает и одним ударом сносит Барклая. К сожалению, этот удар также мгновенно вызывает драку.
— Ах, черт, — бормочу я, как раз перед тем, как какая-то сучка-подражательница Барби влепила мне пощечину.
О, черт, нет. Я даже не знаю, кто эта цыпочка! Я поднимаю кулак и бью ее прямо в челюсть. Она отшатывается назад к стене, глаза расширяются, когда я преследую ее, попадая ей прямо в лицо.
— Еще раз тронешь меня, и я заставлю тебя пожалеть об этом, — рычу я.
— Мне жаль! — Барби поднимает руки вверх и отшатывается, когда я имитирую удар.
Я вижу, как Бентли ныряет в драку, и часть меня беспокоится, что он слишком пьян, чтобы справиться с собой. Однако мое беспокойство длится всего секунду, когда я вижу, как Бент ловко уворачивается от удара, а затем начинает избивать идиота, который пытался его ударить. Кулаки летят отовсюду. Девушки кричат. Половина посетителей вечеринки падают — некоторые из них выглядят слишком счастливыми от этого — а другая половина спотыкается друг о друга, чтобы убежать. В этой суматохе я теряю из виду Бентли и Кингстона, но я слишком занята, чтобы беспокоиться об этом.
Какой-то придурок бросается на меня, и я даю ладонью ему в горло.
— Тебя никто не учил никогда не бить девушек, придурок?
Он сжимает шею, хрипя.
— Тупая сука.
О, нет, не учили!
Я кладу руку ему на плечо для опоры и бью этого ублюдка коленом по яйцам так сильно, как только могу. Он мгновенно падает на землю, хныча в позе эмбриона.
— Подумай об этом в следующий раз, когда захочешь избить женщину.
Уголком глаза я вижу, как Пейтон пытается убежать. Она чертовски обманывает себя, если думает, что я позволю ей пройти мимо меня. Я знаю, что она ответственна за это видео. Я не знаю, как она обошла замок на двери спальни, но эта шлюха как-то догадалась об этом.
Я перепрыгиваю через мудака, держащегося за яйца, и пускаюсь в погоню. Как только Пейтон видит меня, она сворачивает налево и бросается вверх по лестнице. Очевидно, она никогда в своей чертовой жизни не смотрела фильмы ужасов, потому что она должна была знать, что у нее гораздо больше шансов спастись, если бы она выбежала на улицу. Когда я достигаю верхнего уровня, я оглядываюсь, но не вижу ее. Я начинаю открывать двери, одну за другой, пока не натыкаюсь на препятствие. Предпоследняя дверь заперта, и я знаю, что она за ней.
Я стучу по дереву сжатым кулаком.
— Выходи сюда и получишь по заднице, как настоящая женщина, Пейтон!
— Пошла ты! — кричит она через дверь.
Я изучаю дверную ручку, пытаясь понять, смогу ли я взломать дверь. Этот замок без ключа, но это один из тех, с отверстиями, как у Чарльза в особняке, так что мне все равно понадобится инструмент, чтобы попасть внутрь. Блядь. Как же я собираюсь…
Что-то твердое ударяет меня сзади по голове, и я с гулким стуком врезаюсь лицом в дверь. Перед глазами заплясали пятна, когда я, спотыкаясь, пячусь назад. Прежде чем я успеваю поймать равновесие, меня толкают на пол с такой силой, что у меня клацают зубы.
— Черт, — бормочу я, пятнышки становятся все сильнее.
Я хриплю, когда колено упирается в середину моего позвоночника, а сильная рука давит на затылок. Мои руки зажаты подо мной, а лицо впечатывается в ковер с такой силой, что кожа на лбу и переносице покрывается сильными ожогами.
Теплое дыхание, пропитанное алкоголем, ударяет мне в ухо, когда глубокий голос рычит: — Теперь ты не такая уж и крутая, да? Знаешь, я не могу перестать думать о тебе, — я вздрагиваю, когда он зарывается лицом в мои волосы. — Как сильно я хочу заставить тебя кричать, когда буду брать твою маленькую пизденку. Хотя, после просмотра этого видео, я думаю, что лучше бы я сначала оттрахал твое лицо. Ты бы выглядела невероятно, задыхаясь от моего члена, со слезами, текущими по твоему лицу.
Я стараюсь не думать об этом, но внезапно я снова оказываюсь в том лесу, истекающая кровью и разбитая. Как я могу не думать об этом, когда тот же мужчина, который пытался изнасиловать меня, сейчас давит меня своим весом, а его мускусный одеколон с бергамотом проникает мне в нос?
— Пожалуйста, не делай этого, — всхлипываю я на полу, покрытом толстым ковром.
Мой голос настолько приглушен, что я не уверена, что он меня слышит. Я точно знаю, что не смогу кричать о помощи в таком состоянии. Боже, я ненавижу быть такой слабой, но я не могу дышать. Не могу пошевелиться. Мое сердце словно пытается вырваться из груди. Насколько печально, что я надеюсь, что Пейтон выйдет из той комнаты и отпугнет этого парня? Но я сомневаюсь, что это произойдет, потому что есть реальная возможность, что она просто подставила меня.
— О, Жасмин, ты не можешь управлять здесь шоу, — я напряглась, когда он произнес мое имя. — Да, именно так; я точно знаю, кто ты. Где ты живешь. Я следил за тобой. Ждал. Твой парень только что дал мне прекрасную возможность, затеяв эту драку. Может быть, мне стоит послать ему твои трусики в качестве благодарности после того, как я сорву их с твоего тела.
Я хнычу.
Он обхватывает мои волосы кулаком и тянет так сильно, что у меня слезятся глаза.
— Что ты скажешь, если мы воспользуемся одной из этих спален? Я уверен, что смогу найти, чем тебя связать. Мне придется завязать тебе глаза, но я уверен, что ты понимаешь, почему.
Парень ругается, когда кто-то внизу кричит: — Копы! Все убирайтесь к чертовой матери!
О, слава Богу.
Боковым зрением я вижу, как мясистый кулак приближается к моей голове, но я не могу ничего сделать, чтобы остановить его. Последнее, что я слышу перед тем, как потерять сознание: — Это еще не конец, сука.
***
— Жас! Проснись, блядь!
Кто-то переворачивает меня на спину. Мои глаза распахиваются, и я задыхаюсь, пытаясь оттолкнуть их руки. Я пытаюсь освободиться, но не могу. До моих ушей доносится тихий крик, и я понимаю, что он исходит от меня.
Крепкие руки хватают меня за плечи и трясут.
— Жас! Это я. Успокойся.
Я замираю при звуке голоса Кингстона. Я несколько раз моргаю, ожидая, пока мои глаза сфокусируются. Кингстон нависает надо мной, тревога видна в его лесных зеленых глазах. Бентли стоит позади него с таким же выражением лица.
— О, черт возьми, спасибо, — Кингстон прижимается своим лбом к моему, заставляя меня вздрогнуть. Когда он отстраняется, он нежно проводит пальцами по огрубевшей коже прямо под моей линией волос. Его глаза сужаются, когда он говорит: — Что, черт возьми, здесь произошло, Пейтон?
Я моргаю еще несколько раз и вижу, что Пейтон прислонилась к стене, скрестив руки на груди.
— Откуда мне знать? Я уже говорила тебе, я ничего не видела. В одну минуту эта психопатка гналась за мной по лестнице, а в следующую она была уже без сознания.
Психопатка?! Привет, Пот, приятно познакомиться. Я Чайник, твой менее сопливый коллега.
Я хихикаю, забавляясь тем, что мой сарказм все еще силен, даже после очередной травмы головы. Озабоченные глаза Кингстона снова переходят на меня, вероятно, интересуясь, что меня так позабавило. А может, он считает меня сумасшедшей. Я бы сказала, что шансы пятьдесят на пятьдесят. Эта мысль заставляет меня фыркнуть и рассмеяться.
— Жас, что случилось? — осторожно спрашивает Кингстон. Я только сейчас замечаю, что на его щеке и вокруг левого глаза расцветают синяки.
Я стону, пытаясь сесть. Кингстон помогает мне сесть, помогая мне принять удобное положение у стены.
— На меня напали сзади… тот самый парень из леса. Ударил по голове, — я протягиваю руку за спину и потираю больное место.
Кингстон резко выдыхает, когда копирует движение и ощупывает большую шишку.
— Господи, черт. Бент, не сходишь ли ты в морозилку? Принеси мне пакет со льдом или горох. Что угодно.
— Ну, это было весело и все такое, но я ухожу, — Пейтон махнула рукой в мою сторону. — Повеселись с этим.
— Я еще не закончил с тобой, Пейтон, — предупреждает Кингстон. — Мы поговорим, как только я буду уверен, что с Жас все в порядке.
Она откидывает свои обесцвеченные светлые волосы через плечо.
— Неважно. Ты можешь говорить все, что захочешь, Кингстон. Это не изменит того факта, что я ничего не знаю.
Я жду, пока Пейтон уйдет, прежде чем говорить.
— Он знал мое имя. Сказал, что знает, где я живу. Он следил за мной. Он видел видео… сделал извращенный комментарий по этому поводу.
Челюсть Кингстона сжимается.
— Ублюдок.
— Дерьмо, — говорит Бентли одновременно.
— Да, — я начинаю кивать, но морщусь, когда боль усиливается. Господи, у меня мать всех головных болей.
— Пойду принесу лед, — Бентли уходит, предположительно на кухню.
Я сижу там в некотором оцепенении, пока Бентли не возвращается через несколько минут с пакетом замороженных овощей и фельдшером.
Когда я бросаю на него вопросительный взгляд, он говорит: — Подумал, что не помешает, чтобы он взглянул. Одна девушка вызвала их после того, как ее парню сломали нос.
— Круто, — вздыхаю я.
Кингстон пожимает плечами.
— По крайней мере, место быстро очистилось, когда люди услышали сирену. Так было легче тебя найти.
Мужчина опускается передо мной на колени.
— Привет. Жасмин, да? Я Дэн. Я так понимаю, у вас травма головы. Могу я взглянуть?
— Поезжайте в город, — бормочу я.
Дэн осматривает мой затылок и висок, приказывая мне держать горох на шишке, пока он измеряет мои показатели. Он светит мне в глаза и говорит, чтобы я следовала за его пальцем во всех направлениях, задавая при этом несколько вопросов. Кингстон вводит парамедика в курс дела о моем недавнем сотрясении мозга, пока тот собирает свою медицинскую сумку.
— Ну, я думаю, это просто неприятная шишка, но я бы все равно рекомендовал пройти компьютерную томографию, особенно учитывая вашу недавнюю историю болезни. Мы можем отвезти вас на машине скорой помощи, или попросите кого-нибудь отвезти вас.
— Я отвезу ее, — говорит ему Кингстон.
Парамедик на мгновение смотрит на Кингстона.
— Я, конечно, не офицер полиции, но все равно спрошу. Вы что-нибудь пили или принимали наркотики?
Кингстон смотрит на бедного парня, который просто пытается делать свою работу.
— Я не выпил ни капли за весь день. Я заберу ее.
Дэн кивает.
— Хорошо. Удачи, Жасмин.
— Спасибо.
Бентли занимает место на противоположной стороне от Кингстона.
— Ты должна перестать нас так пугать, Жасси.
— Я сделаю все возможное, чтобы на меня больше не нападали, — невозмутимо заявляю я.
Кингстон берет меня за руку и помогает мне встать.
— Ты уверена, что это был тот же парень?
— Я уверена, — я подавляю дрожь.
Бентли берет меня за другую руку, и они осторожно ведут меня вниз по лестнице.
— Итак, кто-нибудь собирается указать на очевидное?
— Что именно? — спрашиваю я.
— Единственными людьми на этой вечеринке были студенты Виндзора, — Бентли идет впереди нас и открывает входную дверь, прежде чем продолжить. — Тот парень упомянул, что видел видео, верно? Ну, он мог сделать это, только если был частью толпы.
— Что означает, что он был перед нами все это время, — Кингстон крепче сжимает свою хватку. — Жас, ты вообще узнала его голос?
— Нет, — я слегка покачала головой. — В нем нет ничего такого, что выделялось бы. Просто стандартный глубокий мужской голос.
Кингстон открывает пассажирскую дверь своего Range Rover и помогает мне сесть внутрь.
— Мы найдем этого парня, Жас. Я так или иначе узнаю правду от Пейтон. Я знаю, что она что-то скрывает.
Бент забирается на заднее сиденье и добавляет: — А пока, может, нам стоит пропустить вечеринки.
Можешь не повторять это еще раз.